Камилла Гребе - На льду

Но, разумеется, отвечает мне его личный помощник – женщина с едва заметным акцентом. Она представляется ассистентом Йеспера и спрашивает, чем может мне помочь. Я говорю, что хочу поговорить с ним по личному делу. Она просит мое имя и номер телефона, чтобы он мог перезвонить. Я колеблюсь. Йеспер просил меня не звонить ему на работу. Может, он не хотел, чтобы секретарша знала мое имя? Я прошу соединить меня с ним сейчас, но женщина отвечает, что Йеспер на собрании.

– А с ним все в порядке? Пауза.

– Что вы имеете в виду? – спрашивает она уже с подозрительными нотками в голосе.

– Просто он обещал позвонить мне… несколько дней назад и не позвонил. И я беспокоюсь, что с ним что-то случилось.

– Он в порядке. Если вы назовете ваше имя и номер, я попрошу его позвонить вам после собрания, – отвечает она профессиональным тоном, каким расписывают достоинства стирального порошка в рекламных роликах.

Я говорю, что перезвоню позже, она отвечает «хорошо», и мы одновременно заканчиваем разговор. Я остаюсь сидеть за кухонным столом. Часы над столом тикают так громко, что кажется, будто часовой механизм сидит у меня в мозгу.

Почему Йеспер прячется от меня? Испугался ответственности? Пожалел о сделанном мне предложении?

Или он просто псих, больной человек, садист, которому доставляет удовольствие мучить других?

Может, этому всему есть еще какое-нибудь объяснение? Может, что-то мешает ему связаться со мной? Несчастный случай в семье? Кризис на работе? Но в таких случаях всегда можно послать эсэмэс или позвонить.

Три недели назад мы лежали на полу в моей гостиной. Через занавески проникал серый вечерний свет и рисовал узоры на наших телах. Окно было приоткрыто. Занавески колыхались на холодном ветру.

Йеспер курил. Курил он нечасто. Обычно после того, как выпьет вина, или после секса. Он курил и смотрел в потолок. Его ладонь лежала у меня на животе. Пальцами он рисовал круги на моей влажной от пота коже.

– Что случилось? – спросил он.

– Она заболела и умерла. Йеспер затянулся дымом.

– Это я понимаю. Но от чего?

– Панкреатит. Она была алкоголичкой.

– Бедная.

– И да и нет. Я часто думаю, что она сама во всем виновата. Никто не принуждал ее пить.

Йеспер повернулся ко мне. Наши глаза встретились.

– Я не о ней, а о тебе.

– Обо мне?

Он усмехнулся и покачал головой, словно я ляпнула какую-то глупость.

– Со мной все в порядке.

Он промолчал. На улице раздался вой сирены «Скорой помощи». В кухне заработал холодильник.

– Мне жаль, что я не могу пойти с тобой на похороны, – сказал он после долгой паузы. Видимо, он долго обдумывал эти слова.

– Я справлюсь.

– Нехорошо быть одной на маминых похоронах.

Я ничего не ответила. Что я могла сказать? Он был прав. Мы встречались уже несколько месяцев, и с каждым днем наши отношения было все сложнее скрывать от остальных.

– Так всегда будет продолжаться?

Он сунул сигарету в бокал с вином на полу, повернулся ко мне, приподнялся на локте и нежно поцеловал меня. У поцелуя был вкус табака и красного вина. Я увернулась, и он принял это за обиду.

– Конечно, не всегда.

– Но сколько?

Он опустился на спину, глубоко вздохнул, мои вопросы явно его напрягали.

– Мы же уже тысячу раз это обсуждали. Ты знаешь, что журналисты следят за каждым моим шагом. Вчера только вышла статья об условиях труда в нашей компании, и они называли их рабскими. Если пресса пронюхает о наших отношениях, ты знаешь, что произойдет. Меня уволят. Поэтому нам лучше подождать, пока все успокоится.

– И когда это произойдет?

– Откуда, черт возьми, я знаю? Когда эти гиены найдут себе новую добычу. Кстати, тебе пора начать подыскивать другую работу. Все будет проще, если ты перестанешь быть моей подчиненной.

Он потянулся за одеялом и накинул на нас.

– Холодно. Может, закрыть окно?

– Но все так сложно. Все спрашивают, кто ты, а мне нечего ответить. Это так по-детски.

Он повернулся ко мне и с улыбкой спросил:

– По-детски?

– Да, я веду себя как подросток. Тайный бойфренд и все такое.

Он рассмеялся. Поцеловал меня в шею и проложил дорожку из поцелуев вниз к животу.

– Я твой тайный бойфренд?

– Судя по всему, да.

– А ты тогда кто? Моя тайная молодая любовница? Я хихикнула. Его язык зарылся в мой пупок и начал лизать невидимое мороженое в его чашечке, потом он спустился ниже, провел языком по внутренней стороне бедра. Я сжалась. Я всегда стеснялась своего тела, его выпуклостей, его запахов. Он почувствовал это, приподнял голову и встретился со мной взглядом.

– Расслабься, Эмма. Ты должна научиться расслабляться.

Он все время нудел, что я должна расслабляться, причем не только в постели. Я пыталась, но это было нелегко. И причина была в нем и в наших отношениях. Они были слишком прекрасны, чтобы быть похожими на правду. У нас с Йеспером Орре не было ничего общего. Я бедная продавщица. Он успешный состоятельный мужчина, намного старше меня.

Что он во мне нашел? Почему он выбрал именно меня? Свою подчиненную, в два раза моложе его.

Может, Йеспер прав, и мне действительно не хватает уверенности в себе. Потому я и сомневаюсь в его чувствах ко мне. И не верю, что у наших отношений есть будущее. Почему мне так трудно поверить в его любовь?

– Расслабься, Эмма, – снова попросил он. – Я хочу тебя. Ты достойна любви. Что мне сделать, чтобы ты поверила мне? Чтобы ты осознала, как прекрасна?

В тот вечер мы заснули на полу.

Я проснулась посреди ночи от того, что ныла спина. Я протянула руку, но Йеспера рядом не было. Медленно я поднялась. Тело все затекло от неудобной позы. Я прошла в спальню. Окно было по-прежнему приоткрыто. Пол был холодный.

В спальне я нашла Йеспера. Он стоял в темноте и смотрел на картину Рагнара Сандберга над моей кроватью.

Волосы были растрепаны после сна. На плечи наброшено одеяло.

– Я думаю, что люблю тебя, Эмма, – пробормотал он.

Я сижу на диване и пытаюсь войти в Интернет, но почему-то нет связи. После нескольких бесплодных попыток до меня доходит, что это связано с неоплаченными счетами. Теперь не работает ни телевизор, ни интернет, констатирую я. И это тоже вина Йеспера.

Я решаю пойти вниз в кафе на Карлавэген. Там есть Интернет. Тошнота прошла, и я впервые ощущаю голод. Натягивая джинсы, я чувствую что-то в кармане. Визитка. Переворачиваю и вспоминаю журналиста, который заходил в магазин. После секундного размышления иду в кухню и кладу визитку в банку с неоплаченными счетами.

Я сижу в углу с чашкой кофе латте. Неподалеку парень с дредами и макбуком. Две дамы шепчутся в углу с таким видом, словно им известны государственные тайны.

В кафе темно. За окном идет дождь. Листья на деревьях окрасились в оранжевый, желтый и охряный цвета. То и дело какой-нибудь лист отрывается от ветки и плавно опускается на траву.