Марина Серова - Незванный гость

Всегда говорила, что обмануть мужчину — раз плюнуть. Они замечают только внешние детали. Надень чужую одежду, и ты исчезнешь для его внимания, оденься похоже на знакомого ему человека, и ты превратишься в этого знакомого. Или в жену шефа. А уж добавь к этому еще жесты и голос, и эффект станет полным.

Настолько полным, что даже такая деталь, как другой цвет глаз, ускользнет от внимания. Я нахожусь на расстоянии вытянутой руки от Валерия, намного ближе, чем будет меня наблюдать Охотник, и тем не менее ни другой цвет глаз, ни, в общем-то, другой тип лица ничего ему не сказали. Замечательно, просто превосходно.

Пришлось поднести к его носу брелок, управляющий глушилкой.

Только тогда он вспомнил наш вчерашний разговор и наконец взглянул на меня внимательно.

Если бы Охотник установил в машине не микрофон, а камеру, моя операция провалилась бы, не начавшись, — достаточно было взглянуть на отвисшую челюсть Валерия. К счастью, никакого звука он не издал.

Я слегка щелкнула его по носу.

— Поехали. Анна Францевна ждет.

И мы поехали.

Добравшись без приключений до нужного микрорайона, мы встали на каком-то светофоре.

Я нажала кнопку на брелке и тронула Валерия за плечо.

— Давай теперь помедленнее, покрутись тут, — сказала я своим обычным голосом. — Забыла спросить, оружие у тебя есть?

— Да нет, машину Гарика и так все знают. А сегодня взять ствол я как-то не подумал…

— Вот и отлично, не будешь путаться под ногами. Твоя задача вести. И не забудь — ни слова, иначе все испортишь.

Я отключила помехи. Мы как раз под высоковольтной линией, вряд ли короткое нарушение сигнала насторожит Охотника.

Но, похоже, он все-таки что-то почувствовал. В подъезд я вошла без помех.

Так же спокойно поднявшись на нужный этаж, я позвонила в дверь Анны Францевны и сняла оружие с предохранителя. Вот сейчас…

Но ничего не произошло.

Мне открыли, и я вошла в квартиру. Очки я снимать не стала: Анна Францевна — не Валера. К чему пугать старушку?

С порога я окунулась в запахи ванили, «Шанели номер пять» и псины. Черт, про собаку мне Аня ничего не говорила!

Анна Францевна оказалась дородной дамой, вовсе не такой старой, как я ее себе представляла. А вот и ее питомец, ой, то есть нет — питомцы. В прихожую с визгливым лаем влетели одна за другой пять или двадцать мелких собачонок. Точнее не скажешь, слишком мельтешат.

— Добрый день, проходите, Анечка. Чем-то вы сегодня моих любимцев взволновали.

— Это, наверно, из-за котенка. Сейчас в подъезде ко мне подбежал, терся о сапог. Серенький такой…

— Да-да, эти бездомные животные. Я всегда говорила…

— Анна Францевна, я сегодня спешу. Можно мне?..

— Да, конечно. Может быть, померить хотите?

— Ну что вы, я знаю, ваша работа в проверках не нуждается.

— Спасибо, Анечка.

Хозяйка наконец увела тявкающую свору в глубину квартиры.

Когда она появилась вновь, на этот раз одна, я уже держала в руке переданные Аней деньги. Она меня предупредила, что у портнихи есть пунктик — не брать деньги из рук и вообще как бы не замечать, что ей платят.

Поэтому я просто положила несколько сотенных бумажек на полочку у зеркала, взяла шуршащий пакет и, попрощавшись, вышла.

Все чисто.

Постояв несколько минут перед дверью, спиной к лестнице наверх, я поняла, что что-то не так. Никто на меня не нападал. Очень странно — сейчас самый удобный момент.

Охотник пропустил меня к квартире, неужели он станет стрелять теперь, когда я вот-вот покину дом?

Но холодок, который пробежал у меня по спине, как только я принялась изображать из себя доступную мишень, был единственным, что произошло.

Этого просто не может быть.

Я поднесла себя, то есть Аню, на блюдечке с голубой каемкой. Он не может не знать, что Аня поехала к портнихе, ему известно, что она без охраны, и у него было полно времени, чтобы подготовиться.

И тем не менее никто не выскакивает из лифта, никто не сбегает по лестнице, держа оружие на изготовку.

Что же произошло?

Какая накладка помешала ему осуществить то, к чему он так стремился? Неужели он все же решил залечь на дно?

Да нет, не может этого быть.

Я медленно, стараясь как можно громче топать ногами, пошла вниз. Это начинает меня злить. Где же ты?

Спустившись этажом ниже, я вызвала лифт.

Встав за угол, я подождала, когда лифт прибудет, и начала считать про себя.

Время на срабатывание запала вышло, дверцы с тихим противным шипением закрылись. Прошла секунда, и кабина лифта прошуршала куда-то вверх. Ладно же.

Если я где и прокололась, то только не сейчас. Если Охотник притаился где-то рядом, он просто не может бросить дело на полдороге и спокойно уйти. Нет, лифт вызвал определенно не он.

Когда человек спустился и хлопнула дверь подъезда, я вновь нажала кнопку вызова. Надеюсь, там все же есть взрывное устройство, просто оно не сработало. Иначе…

Кабина вновь поднялась.

Я вошла внутрь и внимательно осмотрела ее изнутри. Пусто.

Ни один шуруп, крепящий панели отделки, не отворачивали по крайней мере лет двадцать. Привстав на цыпочки, я внимательно осмотрела потолок кабины, крепление плафона и верхние углы.

Как ни печально это признавать, бомбу в этом лифте никогда не закладывали.

И вывод, который из всего этого напрашивается, совершенно меня не радует. Может быть, это и глупо, но я расстроилась, поняв, что на меня и не думают покушаться.

Хотя нет. Я испугалась. Чертовски не хочется признавать свою ошибку. Тысячи случайностей могли помешать Охотнику повторить вчерашнее покушение.

К примеру, он мог решить, что две попытки — вполне достаточно, и ненадолго затаиться.

А означало бы это не только то, что пропал крайне удобный для меня случай правдоподобно подставиться.

Не только то, что весь мой разговор с Аней вчера в машине пропал впустую, — Охотник мог просто отключиться от прослушивания.

Это значило, что он готовит удар где-то в другом месте и я не знаю, где и когда он нападет снова.

Следовательно, у него опять преимущество внезапности, а я вновь осталась в дураках. Впрочем, что себя обманывать — я боюсь совсем не этого. А в настоящей причине охватившего меня страха я боюсь признаться даже самой себе.

Впрочем, все, быть может, еще и не так плохо. Я прислонилась к стене и замерла, держа руку на рукоятке взведенного пистолета.

Остаются еще несколько возможностей для Охотника. Может быть, я рано начала паниковать — у меня еще проход до машины и обратная дорога.

Конечно, для меня это не очень хорошо. Убийца, залегший со снайперской винтовкой на крыше соседней многоэтажки, скорее всего, от меня уйдет. Но по крайней мере он хотя бы докажет, что я была права, что мои представления о его мотивах правильны.