Марина Серова - Месть пляшущих человечков

Вернулась Светлана, неся в руках поднос с едой. Я благодарно улыбнулась и накинулась на бутерброды с сыром, будто и вправду была настолько голодна, что даже приличия соблюдать сил не было. Светлана продолжала настороженно молчать. Умяв пару бутербродов, я принялась рассказывать о злоключениях Вдовина, сделав вид, что уверена в том, что она только этого и ждет.

– Видите, как дело повернулось. Сначала у Петра Аркадьевича машину угнали. Тогда он еще не был готов признать, что к запискам нужно отнестись серьезно. Через некоторое время сгорел его загородный дом. Дотла. Только чудом его сторож не пострадал. Да и соседние дома могли запросто вспыхнуть. Одно дуновение ветерка, одна отнесенная искра, и дело приобрело бы намного более серьезный оборот. Уж не знаю, о чем думал этот шутник, затевая подобное. Он явно недооценил риск. Ведь могли быть жертвы. А это, как ни крути, человеческие жизни, – вещала я, наблюдая за реакцией Светланы.

Мои слова о возможных жертвах произвели на нее должный эффект. Она поежилась и произнесла:

– Быть может, он и не собирался устраивать настоящий пожар. Так, попугать только. Вот и не опасался за чужие жизни.

– Возможно. Надо признать, ему крупно повезло, что без жертв обошлось, – охотно согласилась я. – А вот с вашей дочерью – это уже намеренное убийство. И ведь даже не подумал о том, что девушка совершенно ни в чем не виновата. Что она и в глаза никогда отца не видела. За что же ее-то?

– Тут вы правы, – заметила Светлана. – Девочка могла погибнуть. Если бы не вы… А я даже не поблагодарила вас за ее спасение.

– Ерунда, – отмахнулась я, отметив про себя, что обеспокоенности в ее голосе по поводу возможной смерти дочери слышно не было.

Случайно ли? Или она знала наверняка, что с дочерью все будет в порядке? Проверим.

– И ведь самое интересное в том, как он узнал о непереносимости организмом вашей дочери аспирина? Прямо мистика какая-то, – качая головой, произнесла я.

– Понятия не имею. Возможно, заранее с однокурсниками пообщался. В Дашиной группе многие знают о том, как реагирует ее организм на аспирин, – поспешно ответила Светлана. – Да и не это важно. Важно, по чьей вине все это с Дашей приключилось. Вы правильно заметили: Даша отца в глаза не видела. Он даже после всего, что случилось, так и не появился в больнице. И меня не искал, и извиниться не пытался.

Ну, вот вам и мотив. Прекрасно. Теперь я на девяносто процентов уверена, что возню с записками затеяла Светлана. Решила таким образом привлечь внимание к дочери. Вот, мол, папаша, от какой красавицы ты в свое время отказался. И мы, мол, зная о твоих миллионах и о твоей бездетности, не пытались требовать с тебя то, что ты нам за долгие годы задолжал. Если бы не трагическое стечение обстоятельств, не видать тебе дочери, как своих ушей. План понятен. И дом сжигать дотла никто не собирался, это бесспорно. Неверный расчет, только и всего. И дочь травить не думали. Наверняка у них был запасной вариант. Либо противоаллергенные препараты наготове держали, либо в случае моей неявки самостоятельно врача вызвали бы. Столько трудов, и все напрасно. Вдовин так и не пришел к дочери. Какая досада!

– Значит, вот что он вам задолжал? – не повышая голоса, спросила я.

– В каком смысле? Что вы имеете в виду? На что намекаете? – покраснев до корней волос, воскликнула Светлана. – Мне никто ничего не должен. И Вдовин в том числе. Я просто считаю, что после того, что девочка из-за него пережила, он обязан был хотя бы попытаться объясниться. В конце концов, это его дочь! Нельзя же просто взять и наплевать на этот факт?

Своим поведением она выдала себя с головой и сама это понимала. Устало опустив руки на стол, Светлана затравленным взглядом посмотрела мне прямо в глаза и заплакала. Беззвучно. Без гримас и всхлипываний. Слезы градом катились по щекам, оставляя на них все новые и новые борозды. Женщина не пыталась остановить их, не пыталась утереть. Просто сидела и ждала, пока поток иссякнет. От этого зрелища щемило сердце. Вся горечь разочарования была отражена на лице Светланы. Не в силах больше вынести вида плачущей женщины, я встала и прошла на кухню. Там я отыскала пузырек с валерьянкой, накапала несколько капель в чистый стакан, долила воды и вернулась.

– Выпейте. Это поможет вам успокоиться, – протягивая ей стакан, произнесла я.

После того как Светлане удалось взять себя в руки, она заговорила сама:

– Я не думала, что так все выйдет. Я просто хотела немного большего для своей дочери. Немного большего, чем могла дать сама. Понимаете? Мне не нужны миллионы. Мне не нужны виллы на Сейшелах. Не нужны бриллиантовые кольца. Я просто хотела, чтобы Даша получила хорошее образование. И не ютилась больше в грязном общежитии, в одной комнате с людьми, которые ее не уважают. Которые ее не понимают и никогда не поймут.

Светлана отпила еще глоток из стакана и продолжила:

– Это я предложила Даше подстроить так, чтобы Петя вынужден был познакомиться с ней. Я была уверена, что после того, как он с ней встретится, он уже не сможет игнорировать факт ее существования. Наверняка не сможет. Так я думала. Но я ошиблась. – Она разочарованно вздохнула. – Видимо, он сильно изменился с тех пор, когда я его знала. Тот Петя, мой Петя, не смог бы отмахнуться от уже родившегося ребенка.

– Но ведь он сделал это, – вспомнив рассказ Галины Степановны, возразила я.

– Нет, нет. Все было не так. Ведь он просто не поверил мне. Посчитал мои слова женской уловкой, вот и все. Если бы я тогда явилась к нему с животом или с уже родившейся Дашей, он не смог бы отказаться от нее. – Светлана с жаром бросилась защищать бывшего возлюбленного.

– Почему же вы этого не сделали? – спросила я.

– Потому что его жена меня обманула, – призналась она. – О том, что она соврала мне, я узнала гораздо позже. Даше тогда уже лет пять было.

– Расскажите, – попросила я, понимая, что это важно для сидевшей передо мной женщины.

– Она пришла в университет. Вызвала меня в коридор прямо с лекций и показала справку. Обыкновенный медицинский бланк. Точно такой же выдали мне, когда определили мою беременность. Что я могла противопоставить этому? Что мой ребенок зачат раньше? Я предпочла отойти в сторону. Чаша весов была не на моей стороне, и мне пришлось смириться с этим. Я забрала документы из института и уехала к тетке. С тех пор я здесь и живу.

– Ну, а потом, когда узнали, что у Вдовина нет детей? Почему промолчали? – задала я вопрос.

– В тот момент я не желала делить своего ребенка с кем бы то ни было. Даша была моей дочерью, и ничьей больше. Вдовин не заслуживал возможности быть отцом, – с вызовом произнесла Светлана.

– Что же изменилось? – не удержалась я.