Марина Серова - Рога изобилия

Хотя, наверное, я все же не права. Сдвиг, какой-никакой, все же есть. Сегодняшний пожар. Произошел он неспроста. Значит, велика вероятность, что покушения на Григорьева связаны с его бизнесом. Но тут же вставал другой вопрос: касается случившееся здешних дел или же намечающейся поездки в столицу? От того, каков ответ на этот вопрос, зависит, откуда ожидать удара. Замешаны ли тут местные конкуренты или кто-то более серьезный подсуетился, пытаясь внести разлад в дела Григорьева?

Как бы то ни было, но неизвестный сейчас затаился, я уже не сомневалась в этом. Если здраво рассуждать, то выходит следующее. На Григорьева совершается покушение. Раз. Причем перед этим он замечает за собой слежку. Естественно, он решает нанять телохранителя. Только вот почему он выбрал для этого меня, а не какого-нибудь внушительного мужика? Зачем ему захотелось скрыть, что он под защитой? И, кстати, почему я раньше об этом не подумала?

Приходилось признать, что поведение Григорьева не совсем понятно. Все вокруг видят, что он в опасности, но в то же время он продолжает по-прежнему скрывать, что я являюсь его телохранителем. Ситуация складывается довольно забавная. То, что Григорьев скрывает от своих, давно известно тем, кому знать это не следовало бы. Разумно будет в таком случае предположить, что недоброжелатели моего клиента готовят более организованную атаку. Следовательно, работа только усложняется.

Когда я совсем уж было решила постараться больше ни о чем не думать, а просто находиться в состоянии полной готовности отразить удар, раздался стук в стену. Так как за этой стеной находилась комната Григорьева, то я быстро схватила с тумбочки лежавший наготове пистолет, пулей вылетела в коридор и бросилась в соседнюю дверь.

Ловким и сильным движением открыв дверь ногой и держа пистолет перед собой в вытянутых руках, как в лучших боевиках, я остановилась на пороге, оценивая обстановку и высматривая опасность.

Тишина. Единственное, что привлекло мое внимание — испуганный вид Григорьева.

— Что случилось? — заглядывая за дверь, благо с петель она не слетела, спросила я.

— Это тебя надо спросить, — голосом, полным изумления, произнес Андрей.

Я прошлась по комнате, заглянула в платяной шкаф, за занавеску, потом под кровать. Больше мест, где мог бы спрятаться человек, не было. Ложная тревога. Я опустила оружие.

— Я услышала стук. Он был из твоей комнаты, — все еще оглядываясь вокруг себя, заметила я.

— Ну да. Я тебя позвать хотел. Просто вставать и идти за тобой мне не хотелось, вот я и решил стукнуть в стенку, — сообщил Андрей, успокаиваясь, и рассмеялся: — Я же не знал, что ты отреагируешь так активно.

Тут он прочувствовал ситуацию до конца и начал истерически хохотать. Его можно было понять. Он не менее чем я, а скорее всего, гораздо сильнее переживает всю эту историю. Находится в постоянном напряжении, тоже ожидает нападения неизвестно откуда и когда. А тут в дверь врываюсь я.

— Ну ты даешь… — сквозь смех проговорил Григорьев. — Молодец… Ой, не могу.

— Хватит надрываться. На самом деле хватит, а то как бы не пришлось тебя в больницу везти. Успокойся, а то еще шов разойдется, — я присела на край его кровати и сама улыбнулась, ясно представив себе эмоции Андрея.

— Кому рассказать, не поверят. Позвал девушку, чтобы пожелать ей спокойной ночи и сладких снов, а она влетает, да еще пистолетом в лицо тычет. Вот это картинка! Ты только представь!

— Прекрати, а то народ соберется, — успокаивала я Григорьева, сама с трудом удерживаясь от смеха. — Перестань, а то мне придется снова применить какой-нибудь свой приемчик, чтобы тебя успокоить.

— Нет, нет, не надо, — поднял руки вверх Григорьев. — Избавь. Иди спи. И пусть лучше тебе ничего не снится.

— Так, собственно говоря, — продолжая улыбаться, решила уточнить я, — чего ты меня звал? Неужели на самом деле для того, чтобы просто пожелать спокойной ночи?

— Я, впрочем, хотел еще поцеловать тебя, — Андрей протянул ко мне руку и добавил серьезно: — Иди сюда.

— Думаю, это не самое подходящее время, — стараясь говорить спокойным голосом, попыталась остановить его я и отошла на середину комнаты.

— Ты знаешь, мне стало казаться, что я тебя напрасно беспокою, — Григорьев аккуратно встал с постели, подошел ко мне и остановился на расстоянии одного шага. — По-моему никто больше не хочет мне вредить. Пожар сегодняшний я не связываю с предыдущими покушениями, так как угрозы для моей жизни не было никакой. А я ведь именно этого боюсь.

Андрей приблизился ко мне, я чувствовала уже его дыхание. А вот он наклонился к самому моему уху. Чуть прикоснувшись, отстранился. Потом губы его дотронулись до шеи легким поцелуем. Я непроизвольно потянулась к нему. Григорьев чуть-чуть наклонился. Губы у него теплые и невесомые.

Он взял меня за руку и потянул к себе. И тут зазвонил телефон.

Андрей повернулся, с тоской посмотрев на телефонный аппарат.

— Кому и что в такое время понадобилось? Может, ну их?

— Надо обязательно взять, — сказала я, собрав всю волю в кулак.

Григорьев как-то растерянно посмотрел на меня, а потом быстро подошел к издающей призывные гудки зеленой коробке, снял трубку.

— Да. Кого?.. Тебя, — и он протянул трубку мне.

— Меня? — Удивление на долю секунды парализовало меня.

Кто же это может быть? Никто ведь из моих знакомых не знает, что я нахожусь здесь. Никто, разве что тетя Мила. Но она никогда не звонит мне, если у меня работа.

— Алло, — сказала я коротко, подойдя к телефону.

— Евгения Охотникова? — спросил на том конце приятный мужской голос.

— Да.

— Ваша тетя очень плохо себя чувствует. У нее с сердцем неважно, и она просила вам позвонить и сообщить. Вы сможете приехать?

— А где она сама? — удивилась я еще больше. — Кто вы?

— Я — фельдшер со «Скорой помощи». Ваша тетя сейчас спит, врач сделал ей укол. В больницу ехать она отказалась, но попросила вам позвонить. Чтобы вы приехали, когда сможете. Вот и все, о чем она просила.

Последние слова несколько успокоили меня. Это уже больше похоже на тетю. Хотя она лучше бы в больницу поехала, чем стала бы меня от работы отвлекать.

Я положила трубку и тревожно посмотрела на Андрея.

— Мне придется ненадолго уехать. Тетя Мила, самый родной для меня человек, заболела. Ты будь, пожалуйста, дома и никуда не ходи без меня. Я скоро вернусь.

— Да куда же я без тебя пойду? — улыбнулся Андрей. — Конечно, дома ждать буду. Сейчас Кирилла подниму, он тебя отвезет.

— Нет. Я лучше на своей поеду, она же в гараже стоит. Ему же завтра целый день за рулем сидеть, пусть лучше отсыпается, — воспротивилась я.

— Нет, одной в ночь я тебе не разрешу ехать, — тоном начальника произнес Григорьев. — Даже не думай об этом.