Йон Колфер - Вокруг пальца

Я так зол, что он подверг Софию риску, что ошибаюсь в слове «срака», но, к счастью, мой телефон уже распознает его и помогает мне:

Срака. Срака. Срака. Вот-вот что-то будет. Как по-твоему, почему я в саду? Сваливай сейчас же!

Я наблюдаю, как его лицо вытягивается по мере чтения текста.

Ага, вот именно, мозги говняные. Как ты понимаешь, это всерьез.

Получу нагоняй позже, когда Майк окажется нестреляным.

Мое внимание привлекает мельтешение какого-то движения в окне кабинета Майка, и я поворачиваю прицел обратно. Мистер Нособород Недди Уилкок вводит в кабинет пару мужиков.

Мне трудно поверить своим глазам.

Кригер и Фортц.

Какое они имеют отношение к Майку?

Неважно. Теперь все мои тухлые яйца в одной корзине. Придется импровизировать, меняя план на ходу.

В голове у меня проносятся различные сценарии, но я знаю, что снять троих парней из винтовки отсюда невозможно, даже будь я достаточно хладнокровен, чтобы провернуть первоначальный план, а это явно не так. Первый выстрел вышибет окно, а если повезет, и первичную цель; может, удастся выстрелить еще раз в эту секунду паники, – но дальше туши свет. Пока переориентируешься, остальные парни уже попрячутся.

Что я должен сделать, так это покамест оставить Майка и последовать за Кригером и Фортцем, когда они уйдут. Выяснить, где они бросили кости, доложить Ронни, а затем позвонить Зебу, дабы убедиться, что он запроторил Софию в безопасное место.

Разобрав винтовку, я убираю ее, затем навожу трубку прицела на Фортца в попытке понять, что там происходит.

Тот какое-то время говорит, а Майк старательно исполняет роль мудрого кивающего дона Корлеоне. В конце интермедии Фортц вручает толстый конверт с купюрами, высовывающимися сверху, который Майк ловко смахивает в выдвижной ящик, и я понимаю цель этой встречи.

Фортцу нужно, чтобы меня нашли как можно скорее, а у Майка есть поисковые ресурсы, да вдобавок он и сам хочет меня найти. Мою жизнь обменяли на доллары, и уже не в первый раз на этой неделе. Не понимаю, с какой стати я еще тружусь удивляться.

И все же конверт с наличностью толстый, что доставляет мне какое-то извращенное удовольствие. Раз уж за мной охотятся, как за бешеным псом, то хотя бы я представляю собой приоритет для кого-то.

Надо кончать играть в Тарзана и вернуться в машину до того, как скроются Кригер с Фортцем. Вряд ли это так уж трудно; готов спорить, эти двое не так проворны после моей небольшой взбучки. Одной лишь мысли об этих золотых мгновениях довольно, чтобы я улыбнулся.

И все же для ностальгии не время. Мне надо запланировать тяжкие телесные повреждения.

Спрыгнув с дерева, я приземляюсь на нечто подавшееся под моим весом и чавкающее. Слышу пару щелчков ломающихся ребер, и мои ботинки покрываются чем-то липким.

Блин.

Так и знал, что у Майка была собака.

Низко пригнувшись, я огибаю полосу кустарника, ведущую к окну вечеринки. Единственный резон кому-то зарезать пса – чтобы тот не мешал спокойно заняться своим делом.

В саду еще один снайпер.

Надо предупредить Софию.

Я выскакиваю на открытое место длиной футов в шесть между листвой и стеной дома. Шесть футов – это где-то с полсекунды, но тем не менее снайпер успевает вогнать в этот промежуток пулю. Пуля попадает мне между лопаток, сшибая меня одной лишь своей скоростью. Я по инерции проношусь мимо окна вечеринки, брякаясь о стекло кабинета в неполных шести футах от трех человек, жаждущих моей смерти, соударение активирует датчик освещения, и меня озаряет, как Таймс-сквер в канун Нового года.

Я комично съезжаю по окну, оставляя смазанные следы контакта. Чтобы устранить их, служанке потребуется лестница, три тряпки и несколько часов усердного труда.

Привет, Дрюкапалуза.

Майк поднимает голову, ожидая увидеть большого глупого пса, снова врезавшегося в стекло, но вместо него зрит искренне вашего – человека, ставшего его немезидой.

Или, как выразился бы Зеб: «Ты – гребаный разводняк, сунувший ключ в машину Майка».

В чем я могу распознать комбинацию трех высказываний: про развод, про ключ в конвейере и о духе из машины.

Почему я думаю об этом сейчас? Приоритеты, идиот!

Без толку. Мне выстрелили в спину. От этого не отвертишься.

И ты хочешь, чтобы это было твоим последним интеллектуальным упражнением? Анатомирование словоблудия Зеба?

Что там насчет развода?

Майк недоуменно таращится на меня, не зная толком, как отнестись к явлению меня народу, но я могу насрать на его недоумение, потому что я умираю.

Или нет?

Лады, меня припечатало к окну, как игрушечного Гарфилда к ветровому стеклу. Но доводилось мне чувствовать себя и похуже – и остаться в живых.

Но как я мог пережить пулю между лопаток? Мое сердце не имеет права биться до сих пор.

Рюкзак. Он сшит из кевлара.

Мне всадили пулю в рюкзак.

Спасибо тебе, младенец Иисус.

Подумать только, я почти готов был отказаться брать рюкзак у алжирского парня, потому что тот хотел за него двадцать баксов. В конце концов он отдал рюкзак в подарок к светошумовым гранатам. Мне надо позвонить этому типу и выдать ему одну из этих правдивых клиентских историй для его веб-сайта.

Встав с кресла, Майк идет ко мне, морща лоб в попытке сообразить, что к чему. На его месте я бы очень обеспокоился здоровьем бедного ирландца, прилипшего к моему окну, помог бы забраться внутрь на чашку чаю, но Майк очень предсказуемо уклоняется с пути гуманизма, извлекая вместо того из-под мышки никелированный револьвер и нацеливая его мне в голову.

Я не знаю, кем себя воображает Майк, но хотелось бы мне, чтобы он выбрал какой-то один стереотип и придерживался только его. Я только-только привык к его роли пластикового пэдди [71] Пластиковый пэдди – презрительное прозвище членов ирландской диаспоры, перенимающих ирландские обычаи и нравы, зачастую шаблонные, хотя на самом деле об Ирландии знают довольно мало. , как ему втемяшилось, что он Джесси Джеймс.

Никелированный?!

Очевидно, Майк решил сперва стрелять, а уж после задавать вопросы через медиума, потому что он взводит курок и ставит ствол напротив моего глаза, брякнув им по стеклу.

Нелепость какая-то. Теперь он собирается стрелять сквозь собственное окно вместо того, чтобы отодвинуть дверь?

Позади него я вижу Фортца. По-моему, он ухмыляется, но может быть, просто вставил капу вместо выбитых зубов. Впрочем, когда он осознает, что только что уплатил Майку несколько штук за поиски человека, все время скрывавшегося у Майка в саду, радость его несколько поубавится. Как говорится, у любой медали…

Лучше б Софии тут не было. Я не хочу, чтобы она видела меня таким. Если повезет, лицо будет неузнаваемым, а проверить мой член ей в голову не придет.