Йон Колфер - Вокруг пальца

Майк возглавляет пару клубов приватных танцев на веселой улице Клойстерса длиной ровно в два квартала. Он считает правильной практикой бизнеса устраивать каждой потенциальной работнице персональный смотр. Вдобавок он заправляет закусочной, но как-то не рвется интервьюировать официанток, потому что им предстоит носить в руках то, что Мэдден собирается сунуть в рот.

Так что Майк по-прежнему копит свое утреннее напряжение. Не самый лучший момент, чтобы выторговывать перемирие.

– Лады. Пойду возьму латте и вернусь через часок.

Недди смотрит на меня волком.

– И только попробуй не вернуться через час, блин.

Ну вот, поехали.

– Я только что сказал, что вернусь.

Недди наклоняет голову, чтобы окрыситься до максимума, и борода у него ощетинивается.

– А я только что сказал, что только попробуй не вернуться через час, блин.

Недди использует вековечный прием запугивания через повторение с добавочным выгребыванием (WINAWBSB [75] Значение этой аббревиатуры ставит многочисленных читателей в тупик, но автор пока хранит о ней загадочное молчание. ).

Я решаю огорошить его окончательно.

– Ага, а ты чего-нибудь хочешь, Недди-о? Латте? Нет, сдается мне, ты смахиваешь на костлявый тип мокаччино, правда ведь?

Как и следовало ожидать, экзотическое название напитка воспламеняет Недди. Я слыхал, он однажды врезал даме по горлу, потому что она спросила, читал ли он «Сумерки» [76] «Сумерки» – «вампирский» роман С. Майер. .

– Какая, блин, мока? Фруктовый напиток? Ты называешь меня костлявым фруктом?

Надо сдать назад, или этот бандюга однажды ночью зарежет меня в переулке.

– Лады, Недди. Остынь. Я вернусь через час, честно. Как боевик боевику. Честь гангстера.

Телефон Недди звонит. В качестве рингтона у него «Глаз тигра» [77] «Глаз тигра» ( англ. Eye of the Tiger) – песня рок-группы Survivor, написанная по просьбе Сильвестра Сталлоне для третьей части фильма «Рокки». , и мы оба бам-бам-бамкаем под нее несколько секунд, пока он не отвечает. В том-то и проблема с хорошими мелодиями в качестве рингтона – порой хочется послушать припев.

– Да, блин, – говорит он. – Ыгы, блин.

У Недди блинов не счесть. Будто выполняет норму.

– Не будешь ты пить никаких педрильских напитков, Макэвой. Босс видел тебя по гребаной камере слежения, так что заходи и займи позицию.

Я испепеляю взглядом пластикового жука, пришлепнутого к дверной раме. Похоже, у меня свидание с сухостойным ирландским паханом.

Внутри атмосфера аж гудит от предвкушения. Свет пригашен, и Майк со своими ребятишками сидят небольшим полукругом перед импровизированной сценой с подвешенным позади экраном. Я вижу, что Майк на взводе, по тому, как он хлопает себя по ляжкам, а будь света еще чуть поменьше, готов спорить, он вывалил бы свою елду. Мне надо сыграть свою партию прямо сейчас, или я рискую застрять здесь на весь день.

– Мистер Мэдден! Эй, Майк, нам надо поговорить.

Майк едва удостаивает меня взглядом.

– Ага, Макэвой… Погодь минутку, паренек. Может, две. Пристраивай свою жопу.

Я всерьез подумываю перейти в оперативный режим прямо здесь. Строго говоря, я не вооружен, но могу причинить немалый ущерб и без оружия. А эти подельники буквально повысовывали языки, господи боже! Я мог бы переломать приличное число костей, прежде чем Майк сообразил бы, что происходит.

Как ни привлекательна эта идея, это было бы самоубийством. Они могут позволить себе дюжину жертв, я же не больше одной. Так что я усаживаю свою задницу и прокручиваю в голове речь, которую должен произнести перед этой шайкой извращенцев.

Второй номер Майка – Келвин – подскакивает к подмосткам и хлопает по воздуху, призывая к молчанию.

– Ладно, парни! Мистер Мэдден. У меня здесь нечто необычное, но дайте шанс. Эта девчонка – просто денежный станок.

– Да уж пусть постарается, – говорит Майк, оправляя промежность своих брюк. – Последняя девица, что ты приводил, дергалась, будто ее лупят током. Я платил этой корове, чтобы она не раздевалась.

Все смеются, но добродушно. Похоже, у Майка никаких пагубных последствий после стрельбы у него дома. Да и с какой стати? Он жив и на несколько штук богаче, и все это по цене двух окон, которые, вероятно, и без того нуждались в замене стекол на пуленепробиваемые. А сегодня для Майка второй день в раю: попускать слюни, глядя на танцовщицу, урвать пару минут в задней комнате, выстрелить мне в лоб.

И все это хорошо.

Выйдя из-за занавеса, девушка взбирается на подмостки. Она действительно нечто: длинные ноги гимнастки, блестящий наряд танцовщицы живота и лицо, слишком красивое для этих скотов.

– Ладно, Кэл, – замечает Майк. – Она красава, надо отдать тебе должное, паренек. Но у меня уйма красоток.

– Подождите, мистер Мэдден, для полного впечатления нужны световые эффекты.

Келвин спрыгивает со сцены и нажимает несколько клавиш на своем ноутбуке. На экране начинается коловращение психоделических спиралей, и помещение заполняет лучшая классика поп-джаза Шаде.

Шаде. Когда поет эта леди, ни один из живущих гетеросексуалов не может не переключиться в режим легкой расфокусировки.

Движения девушки идеально вписываются в настроение. Никаких традиционных выкрутасов бедрами и потираний, эта танцовщица – воплощенное медленное соблазнение. Ее руки вытворяют какие-то индийские штуковины, а таз движется так, будто в нем пара дополнительных суставов.

Это очень отвлекает.

Келвин знает, что привел победительницу.

– Я же сказал, что она задевает за живое, мистер Мэдден, – заявляет он.

Ну, поехали. Три, два, один…

– У меня тут как раз кое-что живое, паренек, – говорит Майк как по команде, а затем: – Пошли, дорогуша, довольно дразнить, посмотрим товар.

Танцовщица плавно спускается с подмостков, будто шагающая пружина. Она знает, кто здесь намазывает хлеб маслом, и нацеливается на Майка, будто на какого-то полубога. А уж глаза-то у нее – здоровенные, карие, способные одурачить мужика настолько, что он поверит, будто это не профессиональные отношения. Как и все до единого в помещении, я забываю свои беды и в глубине души понимаю, что если б девушка попросила меня сейчас уйти с ней, я бы всерьез над этим задумался.

Никогда не понимал этой байки про Саломею – до сей секунды.

Танцовщица наседает на Майка, и тот пытается вести себя непринужденно, будто такое случается каждый день. Я замечаю, что Келвина немного потряхивает, как будто он из-за чего-то нервничает, а затем я замечаю кое-что еще. Что лиц без кадыка в этих стенах нет.

Ни фига себе! Смелый ход, Келвин.

Подавшись вперед на стуле, я жду взрыва.

Танцовщик сбрасывает свой усеянный блестками топ, и никаких сисек под ним нет. Девочка оказалась мальчиком, и мне кажется, Келвин мог переоценить уровень толерантности своего босса.