Линн Уэйнгартен - Последние записки красивых девушек

Когда Джун перестала плакать, то все еще была в ванной комнате. А они где? Почему она одна? И кто знает, может, заснула, потому что потом Райан включил свет, подал ей стакан с водой и, поглаживая по спине, участливо спросил:

– Джуни, ну как ты?

И через секунду Джун забыла обо всем, что произошло до этого. За исключением того, что Райан гладил ее по спине. А рядом была Делия, лучшая подруга. Они куда-то надолго уходили, да? А она была здесь одна, так?

– Привет, Ди, – выдавила Джун. Она собиралась спросить подругу о чем-то очень важном, но не могла вспомнить, о чем именно. – Ди? – сказала опять Джун и хотела посмотреть Делии в глаза, но та отвела глаза в сторону.

Понятия не имею, куда еду, но одно знаю точно – мне надо уехать отсюда. Мчусь на большой скорости, стискивая руками руль. Какого черта? Не могу взять в толк, что происходит.

Перебираю все факты, пытаясь сосредоточиться на том, что мне известно: чуть меньше года назад Делия написала это письмо, но так и не отправила. У Райана был еще один телефон, который использовался исключительно для общения с Делией. Накануне ее смерти он отправил Делии сообщение, стоя у порога ее дома, и это не было обычным дружеским поздравлением. Это он находился рядом с Делией, когда она мне звонила, орал на нее. А на следующий день ее не стало, и в пакете с мусором лежит положительный тест на беременность. Мозг соединяет точки, образуя мысленную картинку, и, когда я ее вижу, мне становится совсем тошно.

На подставке жужжит мой телефон. На дисплее высвечивается: РАЙАН.

Останавливаюсь на стоянке рядом с парком. Небо бело-серое. Какой-то папаша с сыном выгуливают маленькую собачку. Бегают два малыша в зимних курточках. С неба, плавно кружа, падают мохнатые снежинки. А меня словно жарят в аду.

Набираю Джереми, он отвечает после первого гудка.

– Привет, Джереми. – Голос у меня напряженный, будто не мой. – Хочу у тебя кое о чем спросить.

– Привет, Джун. С тобой все в порядке?

Представляю его крупное квадратное лицо, светлые глаза с покрасневшими белками. С трудом выдавливаю из себя слова:

– Делия была беременна?

– Нет, точно нет, – выпаливает он. – А почему ты об этом спрашиваешь?

– Откуда такая уверенность? – продолжаю гнуть свою линию. – Откуда ты знаешь?

– Да потому что мы… Ну, я хочу сказать… – Он понижает голос. – Мы с ней спали всего два раза, и оба раза предохранялись. – Делает паузу. – Я всегда думал, нужно с этим подождать до свадьбы, поэтому чувствовал свою вину, ну и, даже не знаю. Так что, если она мне не изменяла… – Голос у него срывается. – Нет, она не могла со мной так поступить…

Однако любой, кто хорошо знал Делию, не сомневался бы – она могла так поступить. И, судя по всему, именно так и было . Так он мне врет? Или сам себя обманывает?

– Я нашла тест на беременность. У нее дома. – Умолкаю, а сердце бухает в ребра. – То есть в гараже, в пакете с мусором, – быстро уточняю я. – Тест положительный.

Джереми долго молчит, а потом спрашивает:

– Кто отец? Кто это мог быть?

Рассказываю ему про секретный телефон Райана со звонками на номер Делии.

– Постой, ты имеешь в виду Фискера? – спрашивает Джереми. – Но ведь он был… – делает паузу. – Ничего не понимаю. Разве он не твой бойфренд?

На промерзшей серой площадке малыш залезает на качели. Папа стоит сзади и толкает их.

– Был, – говорю я. – А теперь, похоже, уже нет…

И как только слышу свои слова, отчетливо понимаю: да, это в прошлом. После всего, что было, после стольких переживаний и волнений, после всех моих стараний держаться за него. Вот и все. Больше держаться не за кого.

Голос Джереми в трубке едва слышен.

– Мне пора идти, – говорит он и отключается.

А я сижу в машине и смотрю на мальчика с папой. Малыш радостно хохочет, взлетая на качелях в воздух.

Снова звонит телефон, на этот раз номер мне не знаком. Отвечаю.

– Привет. – Голос женский, с легким южным акцентом.

Эшлинг.

– Послушай, сразу хочу перед тобой извиниться, – говорит она. – Поэтому и позвонила. Извини за то… за то, как я вела себя в тот раз. Просто хотела защитить Делию, что-то вроде того, но это было глупо. Нам обеим сейчас нелегко. Вот я и решила позвонить тебе. – Она переводит дух. – Ну вот, сказала. – Опять молчит. – А еще хотела убедиться, что ты больше не забиваешь себе голову всякой ерундой про Делию, ну той, что несла тогда в кафе… Хорошо? Ну, я о том, что с ней случилось.

Понимаю, что она не захочет меня слушать, но также понимаю, что у меня нет выбора, я должна ей все сказать.

– Нет, и все намного сложнее, чем я думала. Я знаю, с кем она изменяла…

– Правда? – В голосе Эшлинг слышится что-то неуловимое. – Ну и кто же это?

– Мой бойфренд.

Она молчит, с шумом вздыхает.

– Черт!

– И я думаю… – Мне трудно об этом говорить, но придется. – Думаю, Делия была беременна. А еще думаю, он мог, то есть нет, я сама в шоке от всего этого, но, может быть, это ребенок Райана. А что, если он об этом узнал? Что, если она угрожала ему, а он взбесился и…

– Ладно, Джун, не горячись. Я серьезно. Это не то, что ты думаешь.

Я молчу.

– А ты где? – спрашивает она.

– В парке.

– Жди меня там. Мне надо тебе кое-что показать.

Передо мной письмо Делии, это ясно как день. Но голова отказывается воспринимать слова. Я читаю снова, снова и снова.

Моя дорогая Эш!

Сейчас ты уже знаешь, что случилось. Я превратилась в твое имя [2]. ХА-ХА! Прошу тебя, не злись и не печалься.

Просто больше я так жить не могу. И не хочу. Все мы рано или поздно умрем, верно? Я решила, что мое время пришло.

Я тебя очень люблю.

– Я получила это сегодня утром по почте, – говорит Эшлинг.

– Предсмертная записка.

Эшлинг кивает.

– Она бы не… Она так… – Голос у меня срывается. – Ведь Делия боялась огня. – Но, произнося эти слова, внезапно понимаю, насколько абсурдна моя логика – ее боязнь огня сама по себе не доказывает, что она не могла так поступить. Все с точностью наоборот, именно поэтому она так и поступила. – Это не… Я…

– Послушай, если часть тебя хочет думать, что она не убивала себя, потому что тогда ты не будешь чувствовать свою вину в том, что ее не остановила… не копайся ты в этом, ладно? Ты здесь ни при чем. Не мучь себя из-за того, что не ответила на ее звонок. Если бы ты знала, что она затевает, ответила бы. Только это ничего не могло изменить. Она бы все равно сделала так, как собиралась. Делия всегда была такой…

Я качаю головой, у меня больше нет слов. Но я-то знаю: все могло быть иначе. Боже праведный, но почему все так сложилось?!

Эшлинг обнимает меня, говорит: «Всего тебе доброго, Джун», – и уходит. А я сижу одна и плачу. Слезы текут и текут. Представляю, как они заполняют всю машину, пока я не тону в них.