Линн Уэйнгартен - Последние записки красивых девушек

А в то октябрьское воскресенье, когда Делия снова позвонила, похмелье испытывала Джун. На этот раз Джун не могла встать с постели. И это ее надо было спасать. Только она не испытывала уверенности в том, что найдутся желающие. Просто знала: Делия для этого больше не годится. После прошлой ночи.

Джун проснулась в постели Райана. Он сидел рядом, на полу.

– Послушай, – сказал он, как только Джун открыла глаза. Он что, следил за ней? Ждал, когда проснется? Слова из него посыпались градом: – Надеюсь, ты понимаешь, что ничего… Ну, то есть мы здорово набрались и, будь я трезвым, никогда бы… – Он не мог закончить предложение, а у нее голова раскалывалась, так что она в любом случае мало что соображала. – Прошлой ночью мы…

Джун больше всего хотелось, чтобы он замолчал. Она даже подумать боялась о том, что случилось или, наоборот, не случилось. В голове стоял туман, память лишь изредка возвращалась отдельными вспышками.

– Прошлой ночью мы были не в себе, – помогла ему Джун. Но больше говорить за него сейчас не собиралась. От панического страха у нее сводило горло. Райан предложил остаться у него, пообещал приготовить завтрак, но Джун сказала, что ей нужно домой.

– Мама будет волноваться, куда я запропастилась, – пробормотала девушка, понимая, что они оба знают: это неправда.

Джун ушла. Она вела машину медленно и осторожно, чтобы ее не вырвало, а в голове тем временем зашевелились мысли. Весьма неприятные мысли о лучшей подруге и бойфренде. Трахались они или нет?

Раньше Джун никогда еще не ревновала из-за Делии – ни разу, ни минуты. Она понимала: бывает такое, что лучшие подруги оказываются соперницами, но полагала, что такое случается лишь тогда, когда отношения не такие чистые, как у них с Делией, не такие настоящие, что ли. Дело в том, что, когда Делия была в приподнятом настроении, блистала умом и обаянием и всем нравилась, Джун ею гордилась. А когда Делия была кому-нибудь нужна – а она была нужна многим, – Джун думала, может, это говорит об их хорошем вкусе. Пожалуй, она могла себе представить, что ревнует Делию, лишь в одном случае – если бы та полюбила кого-нибудь больше, чем ее, а это невозможно.

Во всяком случае, так она всегда думала в глубине души.

А теперь в машине чувствовала в груди какую-то горячую боль, такое происходило впервые – Джун ревновала. Но еще и злилась из-за подобного поведения Делии в присутствии Райана, причем поведения преднамеренного . Ну, конечно же, это было преднамеренно. Делия слишком умна, чтобы пустить хоть что-нибудь на самотек.

Райан тоже отличился. Ведь он принадлежит ей, так? Раньше она никогда так не думала, а теперь это было выше ее сил. Джун ненавидела себя, ведь это же… неправильно так думать? Неужели большинство девчонок думают так о своих парнях? Может, это нормально. А даже если и нет, она не понимала, как заставить себя думать иначе.

Джун остановилась по дороге домой и купила поджаристый бублик с сыром – Делии иногда хотелось такой с похмелья, но не успела она съесть и четвертинку, как ее вывернуло наизнанку. Джун улеглась в постель, адреналин зашкаливал. Ей казалось, она умирает или очень хочет умереть. Наверное, это и есть похмелье , – говорила себе. Но не могла не сомневаться: а вдруг это что-нибудь похуже?

Наконец, свернувшись клубком под одеялом, она разрешила себе перебрать в памяти события ночи, вернее, собрать воедино то, что помнила. Помнила, как нервничала, а потом решила: ну и хрен с ним! Хотя это так на нее не похоже, обычно она осторожна по любому, даже самому незначительному поводу, и вот Джун выпила первую рюмку. Ну а потом вторую, третью, затем и считать перестала. Почти все остальное было как в тумане, помнила только отдельные эпизоды – дурацкая игра, Делия и Райан губы к губам, вид с пола ванной комнаты, сырные шарики, вода, лицо Делии, Делия избегает ее взгляда.

Но был еще один момент, который ранил даже больше, чем сам поцелуй. Делия учила ее, как надо пить.

– Просто расслабь заднюю часть горла, и все проскочит. Если ты это освоишь, то с глотанием проблем не будет. – А потом, и Джун почему-то отчетливо помнила этот момент, Делия хитро улыбнулась Райану. – Уж я-то такое умею, – добавила она и, кажется, подмигнула. Нет, точно подмигнула.

А как отреагировал Райан? Смеялся? Улыбался в ответ? Джун пыталась представить, но не могла вспомнить. Единственное, что помнила четко, это лицо Делии – оно сияло, словно светилось изнутри, а глаза горели огнем – такой она была всегда, когда ей чего-то страстно хотелось.

Тот эпизод все крутился и крутился в голове, и Джун не могла выбросить его.

Она лежала в постели. Брала книгу, но читать не могла, включала музыку, но от звуков трещала голова, поэтому приходилось тупо лежать, стараясь ни о чем не думать.

Именно этим она и занималась, когда зазвонил телефон. И тогда, впервые за всю их дружбу, Джун, увидев имя Делии на дисплее телефона, не взяла его в руки.

«Позвоню позже, – сказала она себе. – Мне нехорошо, и от разговора голова разболится еще больше». Но она понимала: что-то меняется, нечто очень важное уже изменилось, и, что еще важнее, Делия это тоже поймет. Иногда ей казалось, будто Делия сидит у нее в голове. И Джун представить себе не могла, что Делия не почувствует, если между ними что-то происходит. А может, дело было в другом. Может, теперь она не должна пускать Делию во все уголки своей души… И от этой мысли, хотя Джун и не хотелось в таком признаваться, она почувствовала, как будто с нее сняли тяжеленный груз, который давно был к ней привязан. Телефон звонил и звонил, и Джун смотрела на него, пока он не замолк. Экран стал черным. Внезапно, неизвестно почему, она почувствовала себя свободной.

Я плачу и плачу, пока не засыпаю, а утром с трудом открываю опухшие глаза и тащусь в школу.

Тайны никакой нет, ключей не нашлось, остается только тосковать по ней.

Первое сообщение от Джереми приходит, когда я сижу в общей комнате, еще до начала занятий. Едва успеваю рассказать Кристе о том, что случилось. И она таращится на меня круглыми глазами. Смотрю на свой телефон.

– Кто это? – спрашивает она. – Райан? Джереми?

Извини, пришлось избить твоего дружка. Сделал это для Делии.

– Что там? – Криста всем телом подается вперед. Как бы не умерла от любопытства. Но я так устала, что сил сопротивляться нет, и просто показываю ей эсэмэску. – Послушай, а он до сих пор не…

Качаю головой и пишу в ответ:

Он мне больше не дружок.

В груди у меня щемит. Стараюсь напомнить себе, что Райана, которого, как я думала, любила, просто не существует. Но это слабое утешение.

Через несколько секунд приходит еще одно: Хорошо.