Бентли Литтл - Возвращение

Кэмерон не желал об этом думать. Особенно после того, что видел в лагере.

Они свернули, остановились на подъездной дорожке к дому, и не успели выйти из микроавтобуса, как к ним подъехал Джей и спрыгнул с велосипеда — вероятно, ждал, когда они вернутся. На противоположной стороне улицы тоже царило оживление: Стю и его маленькая сестра Мелинда выскочили из дома и побежали к ним.

Кэмерон был рад снова оказаться в городе, в окружении зданий и людей, а не в дикой местности, окруженной… Бог знает чем.

Монстр Моголлона.

Теперь все его считают героем. Все хотят услышать рассказ о приключении в скаутском лагере. Даже незнакомые дети или те, кто ему не нравились, или дети с Третьей улицы уговаривали его рассказать о сорванном лице, висящем на дереве. Но ему меньше всего хотелось оживлять в памяти то ужасное утро, и в некотором смысле он даже жалел, что не рассказал доктору Хейфецу о своей дилемме.

— Что сказал мозгоправ? — спросил Джей, когда родители Кэмерона скрылись в доме.

— Ничего особенного, — пожал плечами Кэмерон и медленно повернулся на пятках. — Разве что, я… псих ! — закричал он и, вытянув руки, бросился к Мелинде. Девочка с плачем побежала через улицу, назад в дом.

— Классно, — дрожащим голосом произнес Стю.

Джей рассмеялся.

— Слава богу, ты вернулся. Я целую неделю валандался с этой мелкотой.

— Я не мелкота! — запротестовал Стю.

— Ты мелкота, — сказал ему Джей.

— Я тоже рад, что вернулся, — признался Кэмерон. Не успели эти слова слететь с его языка, как он понял свою ошибку.

Стю тут же использовал представившуюся возможность.

— А где были его глаза? — спросил он. — На лице или остались в голове?

Кэмерон вздохнул.

— Может, сменим тему? Я, что, должен вас все время развлекать, не закрывая рта?

— Точно, — согласился Джей и толкнул Стю в спину.

— Ну!

— Не нукай, не запряг, — Джей ударил мальчугана по пятке, и тот растянулся на земле.

— Я маме скажу! — Стю вскочил и бросился через дорогу вслед за сестрой.

— Спасибо, — кивнул Кэмерон другу.

— Без проблем, — Джей оглянулся и, убедившись, что никто их не подслушивает и поблизости никого нет, спросил: — И все-таки, где были его глаза?

После обеда началась гроза — муссон с севера, — и Кэмерон обрадовался. Дети, игравшие на улице в футбол, разбежались по домам, и он тоже пошел домой, якобы укрыться от дождя. После возвращения от мозгоправа Кэмерон раз двадцать пересказывал свою историю, но нисколько не привык и не утратил чувствительности — наоборот, повторение лишь усиливало ужас, гнездившийся в мозгу, и думать о чем-то другом становилось все труднее.

К счастью, родители оставили его в покое, не выпытывали подробностей, и он уединился у себя в комнате, закрыв дверь и сделав вид, что увлечен игровой приставкой. На самом деле просто сидел и смотрел через окно на задний двор и думал — в который раз после того ужасного утра в скаутском лагере! — куда ушел монстр и что он делает. Кэмерон прекрасно понимал, что на месте вожатого Андерсона мог оказаться он сам. Он вспомнил хруст гравия на дорожке перед домиком, тошнотворный запах гнили. Это существо было рядом, прошло в нескольких шагах от него, и если б оно его заметило, если б знало, что он не спит, то могло бы напасть и на него. Кэмерон также вспомнил, как изменился мир перед тем, как мимо прошел монстр, как все затихло и как он сам хотел закричать, но не смог; вспомнил тот странный плотный ветер… Память была яркой, конкретной — не одномерный отпечаток, а полноценная чувственная картина события, которое он теперь всегда сможет восстановить во всех подробностях.

И вдруг… все повторилось.

Мир за окном стал чуть темнее, словно стекло закрыли фильтром, воздух загустел, стал тягучим. Кэмерон хотел выбежать из спальни, но не мог пошевелиться; хотел позвать родителей, но голос не слушался. Ему показалось, что снаружи, среди струй дождя мелькнула тень, гигантская фигура, вопреки своей неуклюжести двигавшаяся с необычным проворством.

Монстр Моголлона.

Кэмерон отвел взгляд, сосредоточившись на полке над письменным столом, где хранилась его коллекция камней и скаутских наград; он пытался как-то зацепиться за реальность, удостовериться в том, что все происходит на самом деле, а не в его воображении. Во рту пересохло, и он с усилием сглотнул, прежде чем снова посмотреть в окно. Задний двор был пуст. Только лимонное дерево, забор, старые качели и отцовская решетка для барбекю — все слегка не в фокусе из-за пелены дождя. Монстра не было, но…

Кэмерон увидел его снова.

Он стоял между деревом и забором, и в этот раз не выглядел таким большим. Размером с подростка или невысокого взрослого — явно не тот, похожий на снежного человека зверь, которого Кэмерон видел несколько секунд назад. Дождь и воображение сделали его таким большим. Но это был не обман зрения и не игра воображения. Существо действительно стояло там, и почему-то тот факт, что Кэмерон мог четко его видеть — хоть оно и оказалось меньше, чем он думал, — пугал больше, чем промелькнувший силуэт или бесформенная тень.

Сквозь мокрое от дождя стекло Кэмерон не мог разглядеть никаких деталей — видел только мохнатый силуэт, — но знал, что монстр смотрит на него, и от этого все тело до самых пяток обдало холодом.

Мальчик моргнул, и существо исчезло. Воздух опять стал нормальным, легким. Можно было двигаться, издавать звуки, исчез темный фильтр, словно закрывавший весь мир.

Тяжело дыша, Кэмерон рухнул на кровать. Монстр преследовал его всю дорогу от скаутского лагеря до Скоттсдейла! Он не понимал как, не понимал почему, но знал, что это правда, и живо представил, как утром его лицо будет висеть на ветке лимонного дерева.

Но что он может сделать? Рассказать родителям? Джею? Стю? Мелинде? А что, если тогда они тоже будут в опасности? Что, если потом монстр придет и за ними?

Мозгоправ.

Да! Доктор Хейфец. Есть телефон психиатра. А монстр явно не может отслеживать телефонные звонки (а если и может, то мозгоправ, по крайней мере, не друг и не родственник).

Но родители могут услышать разговор с врачом — телефон на кухне, — а потом папа попытается найти монстра. А потом?

В висках стучало. Казалось, выхода нет.

В любом случае, подумал Кэмерон, нужно задокументировать то, что он видел, записать… на всякий случай.

Он соскочил с кровати, подошел к письменному столу, открыл верхний ящик и достал чистый лист нелинованной бумаги. Потом взял ручку и попытался нарисовать существо, которое видел за окном, но не мог вспомнить, как оно выглядело. Странно. Ведь эта картина должна была навечно запечатлеться в его памяти. Но Кэмерон обнаружил, что воспоминания тускнеют, а образ существа за окном сливается с образом других монстров: снежного человека, Франкенштейна, Дракулы…