Бентли Литтл - Возвращение

Глен шагнул вперед, но рука Мелани удержала его.

— Пора подавать заявление о пропаже людей, — сказала она.

Глен кивнул. Ему хотелось поскорее выбраться отсюда, и он был благодарен Мелани за просьбу уйти. Он не знал, в чем причина всего этого и что это может значить, но здесь, в погребальной камере — как и в комнате с всклокоченной фигурой в каньоне Чако, — притаилось зло.

Зло .

Будь он где-то в другом месте, эта мысль заставила бы его рассмеяться. В его лексиконе не было такого слова. Оно казалось ему пережитком прошлого, архаичным термином для вышедшего из моды понятия.

Но теперь Глен знал, что зло существует . Оно реально, и оно здесь.

Они посадили мальчиков в машину и поехали в полицейский участок; дорогу показывала Мелани. Когда они подъехали к участку, она вдруг резко выпрямилась на своем сиденье и повернулась к Глену.

— Рон!

Рон! Ну, конечно! Они совсем забыли о Роне и его ночном аресте.

— Может быть, он что-то знает, — сказала Мелани.

— Если он еще в тюрьме.

Рон был в тюрьме. Рассказав дежурному сержанту, что сообщили им мальчики и что они сами видели в доме Рики, Мелани и Глен заполнили и подписали бланк заявления и с облегчением передали детей следователю, который обещал связаться с родителями Джерода и найти родителей Рики. Потом они написали отдельные заявления от своего имени о пропаже Эла, Джуди, Рэнди и Бака, после чего встретились с Роном в пустой, запертой комнате для свиданий.

Молодой человек был в ярости.

— Где Эл, черт бы его побрал?! Он сказал, что приведет мне адвоката и добьется освобождения под залог, но я просидел тут три дня, а от него нет никаких вестей!

— Три дня? — переспросила Мелани.

Рон по ее голосу почувствовал, что что-то не так, и его гнев мгновенно сменился настороженностью.

— Да, — подтвердил Рон. — С утра вторника, — он перевел взгляд с Мелани на Глена. — Что случилось? Почему вы здесь?

Они рассказали.

— Твою мать, — выдохнул Рон, откидываясь на спинку стула.

Глен наклонился к нему.

— Мы подумали, может, ты нам что-то расскажешь…

— Шутите? Я понятия не имею, что случилось. Я знаю еще меньше, чем вы.

Он был прав.

— Они пропали? Правда? Все?

Глен кивнул.

— Черт, — изумленно покачал головой Рон. Потом поднял взгляд на Глена. — А со мной теперь что будет?

— Не знаю, — Глен посмотрел на Мелани, которая растерянно пожала плечами. — Эл привел тебе адвоката? Ты виделся с…

— Ни с кем я не виделся, черт возьми! Я просто… ждал, — Рон сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. — Теперь понятно, почему пропал Эл.

— Я не представляю, как это устроено, — признал Глен. — Все мои знания о тюрьме и адвокатах почерпнуты из телевизора.

— Мои тоже, — сказала Мелани.

— Думаете, я специалист? Я знаю об этом не больше вашего, — Рон в отчаянии вскочил. — Вы не можете бросить меня гнить тут. Кто-то должен меня вытащить! — Он почти плакал. Несмотря на бритую голову и татуировки, Рон был похож на потерявшегося малыша. — Я даже не знал, что она несовершеннолетняя. И она согласилась! У меня есть ее письменное согласие!

— С тобой тут плохо обращаются? — спросила Мелани.

— Нет. Сейчас в тюрьме я единственный заключенный, и копы… нормально они со мной обращаются, — он тряхнул наручниками. — Но я раньше никогда не был в тюрьме. Мне нужно выйти отсюда!

— Ты звонил родителям?

— Нет, я не могу. Они не поймут. Не хочу, чтобы они знали.

— Мы свяжемся с университетом. Может быть, Эл уже что-то предпринял. У них должна быть какая-то юридическая помощь. Ты ведь студент, так?

— Да.

— Ну, наверное, должна быть какая-то студенческая служба, которая тебе поможет. Я позвоню. Выясню.

— А вы не могли бы… — Рон смущенно покашлял. — У вас есть деньги? Я отдам, обещаю!

— Какой нужен залог?

— Не знаю. Я даже не уверен, что его назначили. По крайней мере, мне никто ничего не говорил.

Глен посмотрел на Мелани и вздохнул.

— Посмотрим, что можно сделать.

— Мы вернемся, — пообещала она. — С помощью.

Шагая по цементному полу коридора к вестибюлю полицейского участка, Глен покачал головой.

— Мы пришли сюда, чтобы написать заявления о пропаже людей, потому что все, кто работал на раскопках, исчезли после того, как мы нашли череп неизвестного монстра, который, возможно, был причиной исчезновения целой расы людей тысячу лет назад. Как получилось, что теперь мы пытаемся вызволить из тюрьмы фотографа, промышляющего порнографией?

— Пути Господни неисповедимы, сын мой, — Мелани улыбнулась и взяла его за руку. — Пути Господни неисповедимы.

— Все назад! Пожалуйста! Назад!

Лейтенант Армстронг стоял у барьера с мегафоном в руках, а остальные полицейские выстроились цепочкой, следя за тем, чтобы никто не пытался проникнуть в руины.

А хотели многие.

Странно, подумал Кэмерон. Все видели, что происходит, но им все равно требовалось это почувствовать, пощупать, проверить на собственном опыте.

Черт возьми, взрослые иногда ведут себя так глупо.

Или нет, подумал он. Может, это не их вина. Может, их тянет сюда, как железо к магниту.

По телу пробежала дрожь.

Они с Джеем стояли на улице, через дорогу от руин Пима-Хаус, уже два часа. Руины были расположены недалеко от их квартала, у Кэмелбэк-роуд, рядом с центральной частью Скоттсдейла, и хотя это место было знаменитым и считалось памятником истории, мальчики были тут только один раз, на экскурсии в третьем классе.

Но сегодня утром от Толстушки Джози — которая жила на Арбор и специально приехала на велосипеде, чтобы сообщить им новость, — они узнали, что копы огородили руины и не пускают людей. Там образовалось нечто вроде Бермудского треугольника. Мужчина зашел в развалины и просто исчез. За ним пошел другой — и тоже исчез. Потом — полицейская собака. А теперь полиция огораживает все это место.

Кэмерон сказал родителям, что идет к Джею, Джей сказал своим, что будет у Кэмерона, и они помчались к руинам, а теперь с противоположной стороны оживленной улицы наблюдали, как растет толпа, как приезжают дополнительные наряды полиции. Переходить Кэмелбэк-роуд, чтобы подобраться ближе, мальчики не решались. Из руин доносились звуки, от которых волосы вставали дыбом, — нечто, объединявшее в себе крики, рычание и гром.

Кэмерон также заметил какое-то движение, словно кто-то или что-то сновало между стенами из необожженного кирпича, но разглядеть его не удавалось даже при ярком свете дня. Именно поэтому мальчики ждали и смотрели, не сходя с места.

Потом какой-то старик попытался пролезть под заградительные барьеры и желтую ленту, огораживающую руины. Кэмерон был доволен, что они решили не переходить улицу и стояли на тротуаре вместе с остальными зеваками. Эти попытки преодолеть заграждения и посмотреть, что происходит, явно были результатом не глупого любопытства, а действия какой-то силы, и Кэмерон радовался, что они стоят достаточно далеко и не попадают под ее влияние.