Анна Князева - Призраки Замоскворечья

Ираида Самсоновна с вызовом сообщила:

– Полицию вызвала я! Вы кто такой? По какому праву врываетесь в частное заведение?

– Убери ее! – приказал Геннадий Петрович.

Астраханский жестом попросил женщину замолчать.

– Что-то я не пойму… – Полицейский исподволь вгляделся в лицо пришедшего. – Вы – Селиванов?

– А ты – дурак? – живо отреагировал тот. – Пшел вон! И болванов своих забери! Честь должны отдавать, а не задавать глупые вопросы! Перед тобой председатель партии «Возрождение демократии», депутат Государственной думы, член Комитета по безопасности.

– Прощения прошу, – офицер козырнул. – Здесь женщина пропала. Предполагаю убийство. Надо бы разобраться…

– Кто такая? – Селиванов посмотрел на Льва Астраханского.

– Ирина Ивановна.

– Рыбникова? – Геннадий Петрович вдруг заорал: – Что за бред! Я говорил с ней десять минут назад!

– На улице машина с водителем, – осторожно заметил Лев. – В гостиной – ее сумка.

– Она просила отдать водителю сумку и пусть уезжает.

– Ну так что же? – Астраханский непроизвольно взглянул на Ираиду Самсоновну.

Та развела руками.

– Тогда мы уходим. – Полицейский еще раз козырнул и увел своих подчиненных.

Когда они выходили, из-за двери показались любопытные лица. Какой-то тип юркнул внутрь и успел щелкнуть затвором фотоаппарата. Охранники Селиванова выкинули его на улицу и захлопнули дверь.

– Гони-ка ты их всех отсюда, – распорядился Геннадий Петрович.

– Кого всех? – спросил Астраханский.

– Персонал, хозяев… Кого там еще?

– Портных и закройщиков. Всего двадцать два человека.

– Вот всех и гони.

– Дело в том… – Лев повернулся спиной к остальным и тихо сказал: – Портфель мы не нашли…

Геннадий Петрович впился в него глазами и прошипел:

– Ты хоть понимаешь, что говоришь?..

– Понимаю.

– Да я тебя… – Селиванов сжал кулак и потряс им в воздухе. – Сотру в порошок…

– Пожалуйста. Только делу это никак не поможет.

– Отойдем… – Геннадий Петрович двинулся к выходу. Лев Астраханский – за ним. Охранники тотчас отгородили их от гостиной, чтобы никто не слышал, о чем они говорят.

У двери Селиванов продолжил:

– Послушай, Лев… Мне плевать, как ты найдешь этот портфель. Просто верни мне то, что лежит в нем. Считай это партийным заданием.

– Я не член вашей партии. Работаю по контракту…

– Ну-ну… – Селиванов смерил его презрительным взглядом. – Так найди его по контракту. А не то…

– Давайте без этого. Я не пугливый.

– Найдешь?

– Наверняка обещать не могу.

– Но ты должен стараться.

Лев намеренно ничего не ответил, однако задал вопрос:

– Где сейчас Рыбникова?

Селиванов пожал плечами:

– Понятия не имею.

– Но вы же сказали, что говорили с ней?

– Соврал.

– Значит…

– А ты хотел, чтобы в дело ввязалась полиция, за ними – пресса, а потом еще ФСБ? – Геннадий Петрович исподлобья прищурился и опустил тяжелую руку на плечо Астраханского: – Нет, милый мой. Придется тебе постараться. Любые средства привлекай, денег сколько надо дадим. Только найди Рыбникову и портфель. И вот что… Сделай так, чтобы все держали языки за зубами.

Он выразительно помахал в воздухе указательным пальцем и вышел за дверь. Охранники, растолкав журналистов, расчистили ему дорогу до белого «Кадиллака».

Работники ателье разошлись за полночь. К тому времени возле дома уже не осталось ни одного журналиста. Надежде пришлось смириться с тем, что Астраханский и вся его команда остались в ателье с охранником, иначе бы ей самой пришлось там ночевать. К счастью, портные и закройщики не задавали лишних вопросов, и это несколько смягчило гадкую ситуацию.

Надежда вышла последней, когда Ираида Самсоновна уже уехала. Переходя дорогу и направляясь к своей машине, она думала о том, что ее карьера и вся привычная жизнь теперь под ударом. Что за силы поставили ее под удар? Кто и когда завел страшный механизм, который вот-вот ее уничтожит? Надежда была уверена, что не сделала ничего, чтобы заслужить такую суровую кару.

Пройдя всего несколько метров, Надежда вдруг зажмурилась от яркого света. Раздался скрип тормозов, и она почувствовала ощутимый толчок.

– С ума сошли?! – крикнул мужской голос. – Лезете под колеса!

Рядом застыл светлый автомобиль. Хлопнула дверца, и к ней подбежал хорошо одетый мужчина. По тому, как решительно он это сделал, Надежде вдруг показалось, что ее будут бить.

– Пожалуйста, не надо! – она вскинула руки. Сумочка упала на асфальт, из нее вывалилось все, что было внутри.

Мужчина присел на корточки, все подобрал, сложил в сумку и протянул Надежде. Такая галантность ее удивила:

– Простите меня, не заметила, – проговорила она.

– Да вы просто сиганули мне под колеса!

– Я шла к машине.

Он огляделся и, указав рукой, спросил:

– Ваша?

– Моя.

– Кажется, я прилично задел вас. – Мужчина ощупал ее взглядом.

– Кажется, да… – Надежда поморщилась и потерла бедро.

– Не отвезти ли вас в приемный покой? Только предупреждаю: я не стану вызывать гибэдэдэшников.

– В больницу я не поеду и на гаишниках не настаиваю.

– Что ж… Дело ваше, – мужчина внимательно вгляделся в ее лицо: – Мне кажется, или мы с вами знакомы?

– Вам кажется. Мне часто так говорят. – Теперь и она его разглядела. А разглядев, засмущалась, уж очень он был хорош – просто картинка: высокий, спортивный, темноволосый. Надежда ощутила истому влюбленности. Там, где предположительно обитала душа, шевельнулось давно забытое чувство.

– Ну тогда до свидания! – Мужчина улыбнулся и пошел к своей машине. Когда он сел за руль, Надежда все еще смотрела в его сторону.

Включив двигатель, он выглянул в окно:

– Дадите свой номер?

Не исключая такую возможность, она все же спросила:

– Зачем?

– Я в некотором смысле за вас отвечаю. Мало ли что… Вдруг не доедете?

Надежда продиктовала свой номер, и он уехал.

Решив, что даже в беспросветной пучине бед случаются приятные вещи, она тоже села в машину и направила ее к дому.

Очутившись дома, в своей квартире, Надежда испытала блаженство. Ей казалось, что здесь уже ничего не может случиться, и все плохое осталось за этими стенами.

Но уже через мгновение она поняла, что ошиблась.

Следы чужого присутствия были едва различимы, но их можно было заметить: ваза, переставленная с одного края письменного стола на другой, задернутые шторы, сдвинутый шкаф.

Обойдя всю квартиру, Надежда двинулась в спальню, открыла шифоньер и там обнаружила перемены. На первый взгляд ничего не пропало, по счастью, деньги и золотые украшения хранились в рабочем сейфе.

Не медля ни минуты, она позвонила Льву Астраханскому: