Валерия Вербинина - Ангелов в Голливуде не бывает

Он удалился, по-стариковски шаркая ногами, а я обернулась к Тони.

– Зачем ты велел Лео притащить меня сюда? Я не врач, не медсестра, и я не могу вам помочь.

– Тебя хотел видеть Рэй. А я не мог ему отказать.

– Где он? – спросила я.

Тони молча посторонился, и я вошла в комнату, в которой пахло кровью, какими-то дезинфицирующими средствами и, наверное, смертью. Рэй лежал на узкой кровати, укрытый до подбородка простыней. Лицо его было лишено красок, глаза закрыты, веки воскового оттенка, как у мертвеца, и только легкое дыхание показывало, что он еще жив.

– Док вытащил две пули, – шепотом сказал Тони, подходя ко мне. – Третью не смог. Рэй потерял много крови, но док сказал, что шансы есть.

– Что ты собираешься делать? – спросила я, тоже шепотом.

Тони пожал плечами.

– Сейчас нам один путь – в Мексику.

– Они вас ищут, – сказала я.

– Знаю. – Он сделал нетерпеливый жест.

– И охрану границы усилили.

– Не важно. Граница большая, мы проскочим. У нас две машины, мы с тобой и Лео повезем Рэя, а трое моих людей сядут во вторую машину.

Я похолодела.

– Тони, ты спятил? Какая еще Мексика? При чем тут я?

– Ты поедешь с нами, – жестко промолвил он, и я поняла, что он уже все решил за меня.

– С вами? Тони, что я буду делать в Мексике? У меня и паспорта с собой нет…

– У меня тоже, – усмехнулся Тони, – но это не важно. Любую проблему можно решить, если есть деньги.

– Тони, ты что, издеваешься? – завелась я. – У меня здесь мать, у меня работа, друзья, обязательства! Куда я поеду? Как я могу все бросить?

Меня охватил ужас. Если полиция узнает обо мне, мое имя свяжут с бандой, я стану соучастницей, а сколько грязи выльют на меня газеты, даже думать не хочется. А моя мать? Полицейские будут таскать ее на допросы, знакомые начнут ее сторониться, ей почти наверняка придется уехать из Севастополя… Я испорчу ей жизнь, и Павлу Егоровичу тоже, потому что он не захочет ее оставить. Я однажды слышала, как он говорил ей: «У меня никого нет, кроме тебя» – люди его склада в таком просто так не признаются.

– Лео, конечно, сглупил, – сказал Тони. – Лучше бы он дал тебе собрать вещи.

– Я не поеду в Мексику! – завизжала я, теряя последние остатки самообладания.

Лео сунулся в дверь.

– Вы в своем уме? – возмутился он. – Она орет так, что в саду слышно! А если соседи заинтересуются, что тут происходит?

– Плевать на соседей, – произнес слабый, безжизненный голос, отдаленно похожий на голос Рэя. Он открыл глаза, и я видела, как вздрагивают его черные ресницы.

– Она не хочет с нами ехать, – проворчал Тони. Лео поглядел на него, на меня, махнул рукой и удалился.

– Не с нами, а с тобой, – спокойно поправил Рэй и, выпростав руку из-под простыни, дотронулся до моих пальцев. – Выйди, я с ней поговорю.

Судя по выражению лица Тони, ему много чего хотелось сказать, и он непременно сказал бы, если бы Рэй не находился между жизнью и смертью. Пересилив себя, Тони буркнул: «Ладно, если что, я буду рядом», и вышел.

– Как ты? – спросила я у Рэя.

– Я боялся, что умру, не увидев тебя, – ответил он. – Ничего не боялся, кроме этого. Хорошо, что Лео тебя привез.

Я не знала, что мне делать и как себя вести. Совсем недавно я ненавидела его за то, что он сотворил в Пасадене, я желала ему смерти, а теперь была готова пожалеть о своем желании, потому что он действительно умирал.

– Я не могу ехать в Мексику, – сконфуженно пробормотала я.

– Я знаю. – Рэй шевельнулся, шрам на его лбу судорожно дернулся. – Просто проводи меня до границы, ладно? На удачу.

– Хорошо, – сказала я и заплакала. Слезы лились и лились, а я никак не могла остановиться.

– Помнишь, как ты первый раз приехала к Розе? – спросил Рэй. – Еще кот залез под твою машину.

– Помню, – сказала я, ища в сумке платок, чтобы вытереть слезы. – Ты его выгнал.

Рэй улыбнулся.

– Да. Знаешь, когда Джонни умер, я испытал что-то вроде облегчения. Это ужасно, но… Мне казалось, что я получу шанс. Обычно ты обращалась со мной как с ребенком, и меня это жутко злило. Потому что я был готов на все ради тебя… если бы ты попросила. Но тебе даже в голову не приходило просить.

Он умолк и стал на глазах становиться еще бледнее, хотя это казалось невозможным. Я села на край постели и взяла его за руку. Она была горячая, и у запястья тонкой ниточкой бился пульс.

– Не понимаю, как доктор разрешает тебе ехать, – в сердцах проговорила я.

В дверь сунулся Тони, для приличия предупредив о себе легким стуком.

– Завтрак готов. Рэй, тебе тоже лучше поесть. Тиана, ты будешь завтракать с нами или тебе принести еду сюда?

– Принеси сюда. Когда мы едем в Мексику – после завтрака?

– Чтобы при свете дня нас разглядели все псы, которые рыщут сейчас по Калифорнии? – рассмеялся Тони. – Нет, конечно. Выдвигаемся вечером, а до той поры сидим тихо. – Он прищурился. – Значит, ты все-таки едешь с нами?

– Я провожу вас до границы, – отозвалась я. – Ты ведь проследишь, чтобы Рэя в Мексике долечили?

– Конечно, – сказал Тони. – Мы его не бросим.

– Пришли мне потом открытку, – попросила я. – Только не от своего имени. Подпишись… ну я не знаю…

– Дядей Антонио, – подсказал Рэй с легкой улыбкой.

– Нет, это слишком просто, если открытка попадет в чужие руки, они могут догадаться, что к чему. Напиши просто «Твой старый знакомый», и я буду знать, что это от тебя.

– А я могу прислать тебе открытку? – спросил Рэй.

– Конечно. Подпишись… допустим, «твой кошачий друг». Договорились?

– Все-таки лучше тебе поехать с нами, – решительно сказал Тони. – Ты же сама понимаешь, что полиция будет тебя трясти. Слишком многие видели тебя с нами.

– Я уже все решила – я провожу вас до границы и вернусь обратно, – твердо ответила я. – А теперь неси мой завтрак.

Я мало что запомнила о докторе Коттене. После завтрака он приехал с запасом медикаментов и перевязочных материалов и сразу же отправился осматривать Рэя. На вид доктору было лет сорок пять, и он производил противоречивое впечатление. С одной стороны, вы видели маленького брюнета с холеными белыми руками и аккуратно подстриженными усиками, с другой – сразу же замечали на его лице следы злоупотребления спиртным. Он старался быть любезным и часто улыбался, но его глаза оставались тревожными – возможно, оттого, что слоняющаяся по его дому компания гангстеров не внушала ему доверия. На меня он посмотрел с удивлением, но никаких вопросов задавать не стал, очевидно, понимая, что в такой ситуации они бессмысленны.

Что до меня, то я хотела задать доктору только один вопрос и, улучив момент, нагнала его на лестнице.

– Скажите, сэр, – начала я, – он выживет?

Доктор Коттен вздохнул, раскурил трубку и задумчиво посмотрел на меня.