Франк Тилье - Пандемия

Вдруг Шарко услышал звук совсем близко, слева: как будто бутылка покатилась по плиточному полу. Сердце его чуть не выскочило из груди: звук шел из лаборатории.

Он бесшумно поднялся, прижимаясь к стене, затаив дыхание. Неоновые лампы над ним зловеще гудели. Кто-то был в подвале, хотя единственным выходом был лифт, а полицейские тщательно обыскали каждый уголок. Франк сделал несколько неслышных шагов. От того, что он увидел, подойдя к дверям лаборатории, его качнуло.

Джош Рональд Саваж стоял на коленях, упираясь ладонями в пол. Голова его раскачивалась вправо-влево. Морщась, он ухитрился встать. Оперся о стену, согнувшись, и поднял глаза. Он сжал губы, увидев Шарко, который стоял прямо перед ним. Зрачки его сузились.

– Я хотя бы попытался, – с трудом выговорил он по-французски.

Он глубоко, со свистом вдохнул и надолго закашлялся. Шарко стоял перед ним неподвижно.

– Вы были мертвы.

Саваж отдышался, держась за сердце, и указал подбородком на разноцветные пробирки, стоявшие в застекленном шкафу.

– Я хотел… последнюю шутку… Вы даже не представляете всего, что можно делать с ядами… Особенно с ядом определенного вида угря. Дозировка, разумеется, одна миллионная литра… – Он снова закашлялся. – Достаточно чуть превысить дозу, и состояние клинической смерти после приема превращается в настоящую биологическую смерть… Я принял яд, когда услышал вас в лифте, надеясь потом ускользнуть от вашего бдительного ока, но… похоже, я ошибся. Вы здесь, передо мной. Вы, опять и снова вы. – Он окинул Шарко своим ледяным взглядом. – Давненько уже вы попадаетесь на моем пути… Вы упорный, кремень, а не человек. Как, кстати, поживает ваш друг, молодой капитан полиции Белланже?

Саваж не выказывал никакого страха, ни малейшего признака слабости. Он хотел нагнуться, чтобы поднять свою шляпу, но Франк наступил на фетр ногой.

– Все кончено, Саваж. Ваша великая мечта о разрушении не осуществится.

Саваж сумел улыбнуться. Ряд зубов появился над седеющей бородкой, подстриженной каре.

– Ничего не кончено, наоборот. Послушайте, там, наверху… Эти люди не боятся смерти, потому что они знают, что работа сделана. Семя посеяно, это главное. Скоро придут новые Люди в черном, друзья из второго круга, способные пойти дальше, принять эстафету, как мог это сделать Эрве Кремье. Они воссоздадут структуры, подобные Тамборе, где-нибудь еще в мире. Новые технологии, современные средства связи сближают нас. Вам никогда нас не победить. Вы можете убить нас, но не наше знание и не нашу волю.

Он сделал круговое движение рукой:

– Что вы сделаете? Запрете меня? Тюремная решетка ничего не изменит. В тюрьмах много слабых и неустойчивых людей, вы знаете? Думаю, мне там будет хорошо, не в пример вам и иже с вами. Нет… Вы никогда не будете в безопасности.

Пули вдруг перестали свистеть. Саваж выпятил грудь, нагнулся и дернул свою шляпу, зажатую под подошвой Шарко. Он наклонил голову:

– Полноте, лейтенант Франк Шарко . Будьте хоть немного джентльменом, прошу вас. Мы же с вами цивилизованные люди, не правда ли?

Шарко стоял неподвижно, нависая над Саважем. Пламя бушевало в нем, и горькая память об этих последних годах, за которые он столько у них украл, у него и у Люси, всплыла на поверхность. Он глубоко вдохнул, полузакрыв глаза, и почувствовал, как мощная волна поднимается из самой глубины его существа. Его кулаки разжались, и, выдохнув, он убрал ногу. Саваж снова улыбнулся, выпрямился и отряхнул шляпу. В мгновение ока сыщик прижал его к стене и сдавил горло.

– Вы не цивилизованный человек.

Франк душил его изо всех сил, оторвав от пола. Глаза Саважа закатились, он выронил шляпу, попытался что-то сказать, но только нечленораздельный звук вырвался из его горла. Его пальцы вцепились в запястья Шарко, чье лицо было в двух сантиметрах от лица Саважа. Толстая вена выступила у него на лбу. Он смотрел, как жизнь медленно покидает его противника, поймал его последний вздох и сжимал еще долго.

– Унеси мое лицо с собой в ад, Саваж.

Потом он бросил его на пол, как простой мешок с цементом.

Шарко тяжело дышал, плечи его поднимались при каждом вздохе. Он посмотрел на свои раскрытые дрожащие руки, потом закрыл глаза и мало-помалу успокоился. После этого он вытащил тело на середину комнаты, в точности туда, где нашел его. Он знал, что следы удушения обнаружатся при вскрытии, в частности из-за перелома подъязычной кости, но его никто не заподозрит: трое бразильских полицейских подтвердят, что Саваж был уже мертв, когда они его обнаружили.

Шарко не знал, сколько прошло времени. Он помнил только, что сидел у стены лицом к лифту, когда двери открылись и первым вышел Казю. Еще он помнил, что лейтенант протянул ему руку, чтобы помочь подняться, и сообщил, что все кончено.

Людей в черном больше не существовало.

Теплый ветер овевал широкую главную дорогу Тамборе зеро, однако за всю жизнь Шарко не было так холодно. Из жителей резиденции ни одного не осталось в живых. Люди в черном, которые не погибли под пулями и оказались загнаны в ловушку внушительными силами полиции, покончили с собой, убив также своих жен и детей, у кого они были. Без жалости, без сострадания. Да и откуда им взяться у тех, кто убил тысячи человек?

Было больше шестидесяти трупов, в том числе пять полицейских. В этой страшной гекатомбе Франк узнал среди убийц два лица, которые встречал в прошлом. Первым был Антонио Веласкес, бывший директор клиники Сан-Рамон, ответственный за один из самых крупных трафиков детей в семидесятых и восьмидесятых годах. Второй – Лео Шеффер, один из безумцев, за которыми Шарко несколько лет назад гонялся в России. Шеффер был изобретателем метода криогенизации, способного приостановить жизненные функции человека и возобновить их через любой промежуток времени. Считалось, что он умер на российской территории, но Шарко так и не видел его трупа. И Веласкес, и Шеффер, и столько других, им подобных негодяев со временем стали Людьми в черном.

Франк смотрел, как суетятся полицейские. Они были в шоке, потрясенные тем, что должно было быть всего лишь арестом, а обернулось кровавой баней.

Это не могло закончиться иначе.

Франк присел на край тротуара, один. Он так устал. Первые лучи рассвета забрезжили на горизонте. Дивные, лиловые и желтые, цвета надежды, разгонявшие тьму, отталкивающие ее далеко в небо.

Надежда…

Франк знал, что ему снова придется жить с тяжелым бременем на сердце, с тайной, которую он не сможет открыть никому: тайной смерти Саважа. Он убил хладнокровно. Так чем он лучше тех, за кем охотится? У него еще будет время об этом подумать.

Он достал телефон и набрал номер Люси: