Марина Серова - Не люби красивого

Осторожно пошевелив руками и ногами, я убедилась, что они связаны. Рот заклеен скотчем. «Упакована, как рождественский подарок, только что коробочки не хватает». Мысль о том, какой могла быть эта коробочка, заставила меня вздрогнуть. В голове возник эпизод из любимого фильма «Убить Билла», когда главную героиню Черную Мамбу погребли заживо. «Что бы сделала Черная Мамба на моем месте? — начала рассуждать я, чтобы как-то успокоиться. — Во-первых, она бы не стала паниковать. Багажник машины — это не гроб под трехметровым слоем земли. Во-вторых, она бы вспомнила, чему ее учили. А учили ее, как находить выход в самой безвыходной ситуации. У меня выход есть — крышка багажника. Но она закрыта». И тут я вспомнила, как года два назад у меня сломался замок багажника. 31 декабря я приехала к Ленке встречать Новый год. В багажнике была коробка с джентльменским набором в дамском варианте: шампанское, фрукты, сыр, всякие вкусняшки для Ленкиных детей. И оставлять все это до утра в машине?! Сначала я пыталась обойтись собственными силами, но замок стоял насмерть, как ему и было положено. Отчаявшись справиться в одиночку, я набрала телефон Гарика, который с радостью откликался на любую мою просьбу. Тем более что Гарик в эту новогоднюю ночь не сидел за праздничным столом, а, как положено честному менту, дежурил.

Гарик примчался через пять минут на белой «Ладе» с включенными сиреной и мигалкой. И если бы не его черные волосы и жгуче-карие глаза, он был бы похож на настоящего Деда Мороза, сменившего сани на современный автомобиль. Гарик быстро откинул спинки задних сидений, проник в багажник изнутри, с помощью отвертки отогнул обшивку и нажал на рычажок возле замка. Раздался щелчок, и дверь багажника открылась. «Вот так! Легким движением руки закрытый багажник превращается в открытый», — пошутил тогда Гарик.

Я поблагодарила Бога за то, что похитители положили меня лицом к замку багажника. Хоть в чем-то повезло! Я нащупала край обшивки, но он был заделан насмерть. «Умеют буржуи машины делать», — с горечью констатировала я. Но цель была ясна, и уже ничто не могло меня остановить на пути к свободе. Я дотянулась связанными руками до шеи, на которой висела цепочка с подвеской, по форме напоминающей кинжал. Подвеска была небольшая, всего 4–5 сантиметров длиной, но сделана она была из твердого сплава. Что было сил я рванула цепочку и чуть было не потеряла сознание — голова словно разлетелась на сотню маленьких осколков. Когда боль стихла, я вытянула руки вперед и попыталась определить местоположение замка. В темноте это было не так-то просто. На ощупь обшивка была ровной и гладкой. И тогда я решила действовать наугад: засунула подвеску под край обшивки и слегка пошевелила ею, пытаясь протолкнуть ее поглубже. Мне это удалось. Окрыленная успехом, я потянула подвеску на себя и услышала звук разрываемой материи. «Ура! Заработало!» — едва не воскликнула я, но вовремя спохватилась. Когда отверстие сделалось настолько большим, чтобы в него можно было засунуть пальцы, дело пошло быстрее. Через несколько минут я нащупала замок и тот самый спасительный рычажок, на который незамедлительно надавила. Раздался легкий щелчок, и дверца багажника приоткрылась.

Придерживая дверцу, я выглянула наружу. Машина ехала за городом, и, судя по ширине проезжей части, это была департаментальная дорога. С обеих сторон к обочине подступали деревья. «Едем с ветерком, не менее восьмидесяти километров в час», — отметила я про себя. Прыгать на такой скорости, а, вернее, вываливаться из багажника со связанными руками и ногами было крайне опасно. Но тут машина резко сбросила скорость — впереди был крутой поворот. Я приподняла дверцу багажника и, сгруппировавшись, перекатилась через борт. Последним, что я слышала, был резкий визг тормозов.

Второе пробуждение оказалось более мучительным, чем первое. И если в первый раз из-за окружающей меня темноты я мучилась вопросом, на том я свете или на этом, то сейчас я была уверена, что на этом — такую боль человек мог испытывать только в аду, а туда, по твердому моему убеждению, мне попадать было не за что. У меня болело все, но больше всего голова и плечо. Я попыталась отвлечься от боли, чтобы определить, где я — на этом свете мое теперешнее местоположение имело значение — и что со мной. Первое, что я услышала среди оглушающей боли, был ровный гул автомобильного мотора. Это дежавю заставило меня приоткрыть глаза, но вместо ожидаемой кромешной темноты багажника я увидела перед собой спинку сиденья. Это открытие вселило некоторую надежду, но ощущения опасности не уменьшило. В салоне было темно, но тем не менее я смогла разглядеть, что рядом со мной на заднем сиденье никого нет. Пустовало и сиденье рядом с водителем. Когда глаза привыкли к темноте настолько, что я смогла различать детали, я стала осматриваться в поисках какого-либо увесистого предмета, который можно было бы использовать в качестве орудия самообороны или нападения — как получится. Несмотря на свое плачевное состояние, я была настроена решительно и сдаваться не собиралась. Тем более что на этот раз похититель был один. К сожалению, ничего, кроме пластиковой бутылки с водой, засунутой в карман водительского сиденья, найти не удалось. Но, к счастью, я обнаружила, что мои руки и ноги освобождены от пут, а рот — от скотча. Особенно я порадовалась последнему, потому что единственным моим оружием в данной ситуации, видимо, оставались зубы. Были еще ногти, но их я поломала, отдирая обшивку, чтобы добраться до замка багажника. Да и судя по боли в плече, вряд ли я смогла бы ими воспользоваться. Чтобы определить свой уровень боеготовности, я решила осторожно пошевелить руками, но резкая боль пронзила мое правое плечо, и я громко вскрикнула.

— Ну, слава богу, очнулась, — услышала я голос человека за рулем, и этот голос мне был хорошо знаком.

— Толя, это ты? — почему-то шепотом спросила я.

— Я. А теперь помолчи и постарайся не шевелиться. Я еще не знаю, что с тобой, поэтому будь умницей и наберись терпения. Мы скоро приедем и там поговорим.

— А куда ты меня везешь? — не унималась я.

— Я тебе все объясню, а пока молчи и отдыхай.

Вот это поворот! Страшная мысль вдруг закралась в мою больную голову: а не Анатолий ли был тем самым человеком, который ударил меня по голове, а сейчас везет в неизвестном направлении? Мысль была настолько дикой, но, тем не менее такой очевидной, что требовала немедленного либо подтверждения, либо опровержения. То, что до сих пор я была жива, говорило о том, что даже если предположить самое страшное, Анатолий все же намеревался сохранить мне жизнь. Пусть всего лишь на некоторое время. Поэтому оснований для паники не было. И я приняла решение, единственное правильное в этой ситуации: закрыть глаза и попытаться заснуть. Измученный организм поддержал меня в этом решении, и через несколько минут я забылась.