Марина Серова - Не люби красивого

Когда бумаги были готовы, она подписала их и отправилась в Париж. В качестве своего нового места жительства она выбрала особняк на бульваре Сен-Жермен, который принадлежал родителям Филиппа. Так она по-прежнему сохраняла связь с мужем, но ее воспоминания становились менее тягостными.

Ирина думала, что теперь Алекс навсегда забудет о ней, но она ошибалась. Он появился незадолго до Рождества, без предупреждения, и прямо с порога объявил о причине своего визита:

— Тетушка, мне кажется несправедливым, что родовое гнездо де Пейнов осталось у вас, а не перешло к тому, кому оно принадлежит по праву.

— Не смей называть себя этим именем! — резко ответила ему Ирина.

— То, что я де Пейн, легко доказать в суде, — так же резко сказал Алекс.

— Ты не сделаешь этого.

— Еще как сделаю. Даю вам на размышления три дня. Если через три дня вы не подпишете дарственную на дом, я иду в суд.

Ирина поняла, что этот молодой человек, унаследовавший внешность Филиппа, но не взявший от него ни капли мужественности и благородства, не остановится до тех пор, пока не отберет у нее все. Поэтому наутро она опять позвонила своему адвокату и попросила его подготовить необходимые бумаги. Ирина решила уехать из Франции, чтобы навсегда избавиться от преследований. С выбором страны у нее проблем не было — она поедет туда, где ее корни, — в Россию. Причем не в какой-нибудь крупный город и уж тем более не в Москву и не в Санкт-Петербург, а в маленький провинциальный город, где уж точно ее никто не найдет. После долгих раздумий ее выбор пал на Тарасов.

Чтобы выехать из страны, Ирине пришлось уладить массу формальностей, которые заняли у нее уйму времени. Но через месяц все было сделано, и можно было отправляться в дорогу. Однако оставалась одна проблема, которую необходимо было решить до того, как она покинет пределы Франции. Этой проблемой была семейная реликвия де Пейнов, которая все еще лежала в сейфе. Ирина никогда не видела ее и в душе надеялась, что никакого ларца на самом деле не существует. И вот сейчас ей предстояло узнать, была ли голова, приносящая удачу де Пейнам, мифом или реальностью.

Она открыла сейф и там на верхней полке за бумагами увидела ларец, тот самый ларец, который ей описывал Филипп, на его крышке арабской вязью было написано одно слово. Ирина взяла ларец в руки, перенесла его на стол и открыла крышку. На алом бархате лежала голова, у которой было три лица: с правой стороны — лицо ангела, с левой — дьявола, а прямо между ними расплывалось в улыбке лицо шута.

Ирина захлопнула крышку, не в силах вынести пронзительный взгляд шута, так не вязавшийся с его широкой улыбкой. Значит, ларец и его содержимое — не миф. Голова существует и продолжает управлять родом де Пейнов. Первая мысль, которая пришла в голову Ирины, — уничтожить проклятый ларец, но она не знала, какими могут быть последствия. Поэтому она решила взять его с собой в Россию и там определить его дальнейшую судьбу. С собой Ирина увозила коллекцию произведений искусства, бумаги на нее были уже оформлены, но женщина задержалась еще на несколько дней, чтобы переделать их, внеся в список фамильный ларец.

В Тарасове Ирина обосновалась в центре города и жила тихо в окружении дорогих ее сердцу вещей, которые напоминали ей о ее дорогом Филиппе. Однажды, девять лет спустя после ее переезда в Тарасов, Ирина Александровна (так ее стали звать в России) заболела. Болела она долго, а когда выздоровела, решила большую часть своей коллекции отдать в городской художественный музей. Она просила, чтобы это событие прошло скромно, без лишней помпы, но руководство музея рассудило по-своему, и известие о том, что жительница города передала в дар музею полотна великих мастеров, облетело все местные средства массовой информации. На сайте музея была даже открыта страница, полностью посвященная коллекции Ирины Александровны. А спустя месяц женщина получила письмо от Алекса, в котором он упрекал ее в том, что она скрыла от него семейную реликвию, и требовал, чтобы ларец был немедленно передан ему.

Ирина Александровна сначала удивилась осведомленности Алекса — о семейной реликвии де Пейнов она ни с кем никогда не говорила, — это была тайна за семью печатями. Но, видимо, Алекс каким-то образом узнал о ней и теперь намеревался получить ларец. В свое время Ирина Александровна отказалась иметь детей, чтобы положить конец власти головы над родом де Пейнов, но, как оказалось, этого было мало. Надо было уничтожить саму реликвию.

Ночью Ирина Александровна завернула ларец в шаль и отправилась с ним на мост, который соединял Тарасов с Покровском, небольшим городом, расположенным на левом берегу Волги. Дойдя до середины моста, Ирина Александровна развернула ларец и бросила его в воду. Утром она написала племяннику письмо, в котором сообщала ему, что никакой реликвии де Пейнов не существует — это всего лишь легенда, которая передавалась из поколения в поколение.

Когда я закончила читать дневник, уже светало, но идти к Ирине Александровне было еще слишком рано. А очень хотелось, потому что мне не терпелось спросить ее, чем закончилась ее переписка с Алексом. Но пять утра — не подходящее время для визитов. Делать нечего — я завернулась в плед, устроилась поудобнее на своем гиневане и заснула.

Разбудил меня сильный стук, который доносился с лестничной клетки. Спросонья я даже подумала, что кто-то ломится ко мне в квартиру. «Неужели Ленка?» — с досадой подумала я. Только у моей подруги была несокрушимая пробивная сила, к которой она прибегала, невзирая на место и время. Но, прислушавшись, я поняла, что стучат не ко мне. Я быстро оделась и вышла на площадку. У двери Ирины Александровны стояли Терентьевы, Анастасия Федоровна с сыном, председатель кооператива Иван Николаевич, участковый и местный слесарь Леха, который на удивление был трезв.

— Что случилось? — спросила я у Анастасии Федоровны.

— Галина Ивановна принесла Ирине Александровне счета за телефон и за квартиру, но она почему-то не отвечает. Мы сразу же бросились к Ивану Николаевичу. Наверное, придется ломать дверь.

Однако ломать дверь не пришлось. Леха по случаю светлого праздника — Дня трезвости, который с помощью скалки и увесистых оплеух учредила его законная супруга Шура, решил доказать собравшимся соседям, а в первую очередь своей жене, что он пока не совсем конченый человек и кое-что еще в этой жизни может. Он засунул в скважину шпильку и путем простых манипуляций открыл замок.

Участковый попытался соблюсти порядок и попросил никого не входить в квартиру, но любопытство взяло верх над порядком, и сидящую за столом Ирину Александровну увидели сразу все. На столе стояли две чашки с чаем, чайник и вазочка с печеньем.