Денис Дроздов - Белая ворона

Мать приехала на опознание из Москвы. Приехала одна, на машине, сама за рулем, хотя в такой ситуации садиться за руль может только неадекватный человек… Ну и что? Может, Инна Сергеевна одна, ни родных, ни друзей, и ей некого попросить отвезти ее на опознание тела дочери… Держалась она уверенно и спокойно, в обморок, а отличие от Лары, не падала… ну это, положим, тоже ни о чем не говорит. Может быть, Инна Сергеевна – операционная сестра в хирургии. Или владелица собственного бизнеса. Или просто по жизни такая… сильная.

Что ж, очень скоро он это выяснит. Глеб Аркадьевич прихватил ключи от своей машины, вернул телефон ассистентке, предупредив, что ненадолго отлучится (девушка мрачно кивнула в ответ), и, насвистывая, спустился по лестнице.

Внизу ему навстречу попался Василий. Толстячок, успевший переодеться в костюм-двойку, был мрачен, от его обычной суетливой доброжелательности не осталось и следа. Видимо, супруга устроила Васе хмурое утро. Однако при виде гостя Василий Сергеевич выдавил улыбку и поинтересовался:

– Далеко собрались?

– Да вот хочу съездить в Злобино, купить себе новый телефон! – Глеб Аркадьевич выдал заранее заготовленную отмазку. – А то мой мобильный после купания в вашем озере приказал долго жить.

– А, да, конечно, – рассеянно отозвался Вася. – Ну, я пойду. Мне нужно в банк. Папа прилег – его утомила эта поездка, Ларочка тоже отдыхает… всего хорошего!

Звоницкий проследил, как Василий забирается в джип и отдает распоряжение шоферу Косте. Наконец Василий Сергеевич укатил на службу, и Глеб открыл свой «Паджеро». Эту машину Глеб Аркадьевич чрезвычайно любил. Несколько лет назад ее переделали под ручное управление, потому что после взрыва нога у Глеба почти не сгибалась. Теперь необходимости в ручном управлении не было, но Звоницкий попросту привык.

До города Глеб доехал очень быстро. На то, чтобы найти улицу Лесную, ему понадобилось куда больше времени. Городишко точно вымер – ни одного человека не попалось ветеринару на сонных, пыльных улицах.

Глеб заглушил мотор и задумался. Следовало спешить. Конечно, дама, которая представилась Инной Сергеевной, местная, злобинская. Так что никуда она не денется, и рано или поздно Глеб Аркадьевич ее разыщет. Но лучше бы рано.

Какая все-таки сонная атмосфера в этом Злобине. Жужжат мухи, вьется пыль в луче солнечного света, травка зеленеет, у забора желтеют одуванчики. Есть в провинции какое-то очарование… И пусть Звоницкий всю жизнь прожил в столице, не считая двух лет армейской службы… Может быть, переехать в такой вот городок? Выстроить дом, как у милейшего Сергея Петровича Караулова, да и жить в нем на покое. Пить вечерами чай из самовара, разводить лебедей на озере, рыбу ловить. Ничего, что днем в городке остаются одни дети и пенсионеры – он, Звоницкий, ведь тоже пенсионер. Пенсия у него более чем приличная. Никто не заставляет его работать…

На этом месте Глеб Аркадьевич очнулся и быстренько выбрался из сладостного омута, куда погрузила его провинциальная нега. Это что же – оставить обожаемую клинику, в которую Звоницкий вкладывал все свое время и силы? Бросить любимую работу, призвание, которое он обрел благодаря трагическим обстоятельствам? И ради чего – сонной скуки и пыльных одуванчиков?! Не-ет, Глеб Аркадьевич, рановато тебе пенсионерские тапки надевать. И вообще, хватит спать, расследование буксует.

– Добрый день! Я могу вам чем-нибудь помочь? – раздался совсем рядом приятный женский голос. Глеб обернулся. Из-за забора с одуванчиками на него смотрела дама лет пятидесяти. На селянку она была похожа не больше, чем сам Звоницкий – на балерину. Брючный костюм из натурального льна, короткая стрижка, волосы черные с сединой. В руке дама держала весьма устрашающего вида стальные ножницы с загнутыми концами.

– Можете! – решительно ответил Звоницкий, косясь на ножницы. – Я совершенно заплутал в этих проулках. Ищу улицу Лесную. Поможете?

Дама улыбнулась и пояснила:

– Да, чужому человеку здесь недолго и заблудиться. Не смотрите, что город маленький – в здешней географии черти ноги поломают… Улица Лесная – это не здесь. Это на другом конце города. У вас есть на чем писать? Давайте я вам нарисую план. На словах объяснять бесполезно – все равно вы не знаете, где Котяшкина слободка…

– Простите, какая… слободка? – невольно засмеялся Глеб, разыскивая в бардачке блокнот и карандаш.

– Котяшкина, – мило улыбнулась дама. – Там у нас проживают выселенные на сто первый километр. Места компактного проживания, так сказать… вот, смотрите. Здесь повернете налево, а потом направо. От почты еще минут десять по прямой – и будет вам улица Лесная.

И дама протянула блокнот Звоницкому. Тот поблагодарил и, не удержавшись, спросил:

– А что это у вас в руке? Выглядит жутко.

Дама улыбнулась:

– О, это всего лишь секатор. Обычный садовый секатор. Розы, понимаете? Я выращиваю розы. А это что за безобразие?

Звоницкий не успел опомниться, как дама открыла калитку и проворно подскочила к одуванчику у забора. Миг – и растение уже болталось в руке любительницы роз.

– Если не уследишь, семена залетят в сад, и потом все лето придется их выпалывать, – пояснила дама, мило улыбаясь. – Ну что же вы не едете?

Звоницкий поспешно попрощался. Еще раз поблагодарил за помощь и завел мотор. План, нарисованный дамой-садоводом, оказался чрезвычайно толковым, и Лесную улицу Глеб нашел быстро. Но мысли его возвращались к женщине с секатором. Во-первых, она показалсь Глебу чрезвычайно симпатичной. Во-вторых, его немного удивило отсутствие любопытства. В таких городках, как Злобино, все друг друга знают. Резонно было бы поинтересоваться, кого разыскивает незнакомец на «Паджеро» на улице Лесной. Однако дама такого вопроса не задала.

Дом номер три на улице Лесной был одноэтажным, деревянным, выкрашенным в зеленый цвет. У дома росли кусты сирени, а под кустами стояла уже знакомая Глебу серенькая «Дэу». Отлично! Значит, хозяйка здесь.

Звоницкий поднялся на крыльцо и постучал. В доме гремела музыка. Девичий голос надрывно выводил: «У тебя есть деньги, у меня тоже. Ты не очень мачо, и я моложе… Ху из секси фрау? Ху из? Ху из?»

Звоницкий усмехнулся – песенка подтверждала его теорию – и постучал вторично. Музыка смолкла, скрипнула дверь.

– Вам чего? – спросила женщина, выглядывая на улицу.

– Я приехал поговорить.

– О чем это? – удивилась та.

– О Каролине Азиной. Предупреждаю, я не уеду, пока не побеседуем.

Жительница дома номер три по улице Лесной воровато оглядела улицу, потом посторонилась, пропуская Звоницкого в дом.

Пыльный глаз телевизора таращился на гостя. Пыльный фикус обвисал в углу. На полу лежал синтетический палас ядовито-зеленого цвета, а у порога – плетенный из ткани коврик. Двухкассетный магнитофон – привет из 90-х – был единственной относительно новой вещью в этом доме.