Марина Серова - А ларчик просто открывался

— Сперва ты, — переводя дыхание, ответила я.

Сашка отпил половину и протянул мне стакан, но вместо того чтобы взять его, я впилась в холодные от сока губы Павлова, наслаждаясь их сладковато-кислым привкусом. Вот теперь я была окончательно удовлетворена и могла переключить свое внимание на сок.

— Переночуешь у меня, — сказал Сашка, с улыбкой глядя, как я жадно глотаю огненно-оранжевую жидкость.

Я стояла у окна, смотрела на серебрившуюся под лучами солнца Волгу, курила уже пятую сигарету, стряхивая пепел в горшок с кактусом, и вполуха слушала, что мне говорил Павлов.

— Так, проверь еще раз эту чертову псевдорацию.

— Проверила.

— Я говорю, проверь! Я должен быть уверен, что все в порядке. Нам ведь надо не только записать все, что вы будете говорить, но и знать, когда наступит критический момент, чтобы я подоспел тебе на помощь вовремя.

— Сашенька, все в порядке.

— «Жучок» хорошо спрятан?

— С собаками не найдешь, — я зажала сигарету зубами, кокетливо накрутила на указательный палец длинный локон черного парика и похлопала накладными ресницами.

— Ну и рожа у тебя, Шарапов, — ухмыльнулся Сашка, критически глядя на мой боевой макияж.

Перед тем как прийти в ментовку, я навестила свою давнюю подругу Светку, которая буквально за полчаса сварганила из меня такое чучело, что мать родная не узнает. Эдакая смесь претенциозной светской дамы лет тридцати с хвостиком с дешевой вокзальной девицей. Черный парик изрядно меня старил.

— Что поделаешь, — я сделала грустные глаза и идиотским киношным жестом содержательницы средней руки борделя на Диком Западе поправила бюст, — донашиваю, что есть.

— Да уж! — Сашка опять усмехнулся. — Слушай, ты не геройствуй там, и если почувствуешь что-то неладное, сразу уходи.

— Да не беспокойся ты так за меня. Я же не маленькая — справлюсь как-нибудь, — я потушила окурок и подошла к Павлову.

— Я не хочу подвергать тебя неоправданному риску. Тем более что ответственность за твою жизнь лежит на мне. И если с тобой что-нибудь случится… меня уволят!

— Сашенька, а если мы прямо сейчас, прямо здесь займемся сексом с открытой дверью, тебя не уволят? — сказала я, нежно обвивая его шею руками.

— Давай проведем этот эксперимент как-нибудь в другой раз, — отстранился Павлов. — Посерьезней надо быть, гражданка Иванова. Ладно, готовься, а я ребят соберу — скоро уже выезжать.

— Как скажете, гражданин начальник.

— И будь поаккуратней, прошу тебя.

— Все будет нормально.

Через полчаса мы остановились во дворе Фрунзенского РОВД. Я оставила ребят там, поскольку подъезжать к дому Магомедова на ментовском «козле» было как-то не с руки, и прошлась пешочком.

Постояв несколько секунд в подъезде и проверив связь с Сашкой, я решительно направилась к квартире своего «подопечного». На сей раз я не стала взламывать замок, а воспользовалась звонком.

За дверью раздались шаги, блеснуло стекло «глазка» и раздался низкий хриповатый голос:

— Кто там?

— Тимур Азизович, откройте, пожалуйста, у меня к вам дело…

К чему подобные предосторожности? Посмотрел в «глазок», теперь еще и спрашивает «кто там». Глаз, что ли, нет, или знает кошка, чье сало съела…

— Секундочку, — послышался звук открываемого замка, дверь распахнулась, и моему взору предстало довольно колоритное лицо, что называется, «кавказской национальности».

Это был мужчина лет тридцати пяти — сорока, с небольшой аккуратной бородкой, с большими горящими и одновременно маслеными глазами… одним словом — крайне неординарной внешности. Эдакий мартовский кот в сезон охоты.

Я до последнего момента не могла решить, с чего лучше начать разговор, и теперь судорожно прикидывала, что бы сказать такого, чтобы меня прямо на пороге не зарезали, как «бешаний сабака». И тут меня как громом поразило — Крючок! Есть же на свете всемогущий Крючок, серый кардинал всей тарасовской мафии. Имя этого человека, при одном упоминании которого многих крутых дяденек нашего славного города и его окрестностей охватывает священный трепет, не раз помогало мне выкрутиться из самых немыслимых ситуаций и даже спасало жизнь. Поэтому недолго думая, я выпалила:

— Я к вам от Крючка!

— От какого Крючка? — Магомедов удивленно приподнял мохнатые брови.

— От Недоступова, — сделав рожу тяпкой, ответила я.

— Юрия Ивановича? — он был искренне удивлен, что мне известно это имя, а я в свою очередь была удивлена тем, что оно также известно ему.

— Совершенно верно. Он сказал, что вы сможете мне помочь.

— Ну проходите.

Я вошла в уже знакомую мне комнату и принялась с беспечным видом оглядывать ее интерьер.

— Присаживайтесь вот сюда, — сказал Магомедов, указывая на кресло. — Так чем я могу вам помочь?

— Дело у меня необычное, — я собралась с духом и решила не тратить время на пустые разговоры, а сразу пуститься, так сказать, с места в карьер.

Поэтому, закатив глазки и стараясь отразить на своем лице мировую скорбь, стала давить на жалость. Темпераментные мужчины — а наличие темперамента в этом котяре с Кавказских гор не вызывало у меня никакого сомнения — никогда не упустят возможности оказать помощь «слабой» женщине.

— Видите ли, у меня сейчас довольно трудное положение… то есть так сложились обстоятельства… впрочем, это неважно… У меня есть один знакомый, он на досуге занимается тем, что собирает предметы церковной утвари. У него уже довольно крупная коллекция, и в последнее время он уделяет особое внимание иконам, — я понимала, что несу полнейшую чушь, понимала это уже по одной реакции Магомедова на мои слова, но ничего лучшего просто не приходило мне в голову. — Так вот, мне сейчас очень нужны деньги, — томным движением я поднесла правую руку к лицу и слегка провела по уголку глаза. — Если я достану для него одну очень ценную икону, он обещал мне как посреднику заплатить порядочную сумму. Речь идет об иконе… Тверской Богоматери…

Я сделала эффектную театральную паузу и выжидательно посмотрела на моего собеседника. Вопреки ожиданиям он не сказал ни слова, лишь внимательно на меня глядел.

— Я знаю, что она находилась в частном собрании одного известного тарасовского коллекционера, но недавно была похищена из музея Радищева, во время выставки. Юрий Иванович сказал, что, может быть, вы знаете, где она теперь.

— Откуда у вас подобные сведения?

— От Юрия Ивановича, — ответила я, стараясь казаться полнейшей дурой.

— Это я понял, а откуда у него эти сведения?

— Не знаю, но он сказал…

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

И тут, призвав на помощь весь свой актерский талант, я громко разрыдалась.

— Тимур Азизович, вы моя последняя надежда. Если вы мне не поможете, я пропала. Буду с вами откровенна, если вы дадите честное слово, что все, что я скажу, останется между нами…