Евгения Горская - До последнего вздоха

– Послушай, ипотека – большой риск. Можно остаться и без денег, и без квартиры.

– Другие не остаются!

– Я же тебе говорил, есть шанс уехать за границу. Хороший шанс. Нужно только немного подождать… И когда вернемся, у нас будет квартира в центре, а не у кольцевой.

– Сколько ждать?! Сколько?..

– Сколько надо, столько и будем ждать! – Максим, похоже, окончательно терял терпение.

Кажется, женщина это поняла, потому что заговорила без надрыва в голосе:

– Мы могли уехать год назад. У тебя же был нормальный вариант.

– Мы поедем, когда я решу, что нужно ехать.

– Макс, ну правда, когда?

– Как минимум когда я получу корочки. Все! Бери карточку, мне надо работать.

Голоса стихли, Даша с подругой отскочили от двери. Вышедшая из кабинета женщина была хороша. Высокая, очень стройная, с густыми прямыми волосами до лопаток. На подруг она никакого внимания не обратила, словно комната была пуста, появившийся следом Максим кивнул Даше. Свету, судя по всему, начальник уже видел.

– Жена? – проводив глазами скрывшуюся в коридоре пару, спросила Даша.

– Угу, – кивнула Света. – Приехала банковскую карточку у него взять. Квартирная хозяйка вроде деньги вперед потребовала, я толком не поняла.

– Красивая.

– Красивая, – подтвердила Света. – Жуткая стерва! Он один работает, а она ничего не делает, только нервы ему треплет.

– С двумя детьми ей тоже дел хватает, – не согласилась Даша.

– Подумаешь! Другие с двумя детьми работают, и ничего. И почему так получается, что хорошим мужикам всегда стервы достаются?

– Не всегда, – опять не согласилась Даша. Денис лучше Максима и лучше всех на свете, а жена у него хорошая. Она, Даша.

Хлопнула дверь, появился хмурый Максим, прошествовал к себе в кабинет.

Накапливать пропущенные рабочие часы не хотелось. Умчалась на свою электричку Света, попрощался и ушел Максим, в сотый раз проинструктировав Дашу, что и как нужно выключить, как будто она без него этого не знала.

Даша еще поработала, посмотрела на часы, выключила компьютер, свет и кондиционеры.

По дороге домой заскочила в магазин, купила еды на пару дней и, подходя к подъезду, прикидывала, чем занять остаток вечера.

Гоша ждал ее, сидя на лавочке в обнимку с неизменным самокатом.

– Привет! – засмеялась Даша. – Новости есть?

– Откуда? – хмыкнул сосед и, видя, что она собирается пройти мимо, обиженно сказал: – Ну давай поговорим-то.

– Ну давай, – Даша села с ним рядом.

Кажется, они напоминали пожилую пару, вышедшую подышать воздухом перед сном.

– Я думаю, есть два варианта, – начал Гоша. – Мужик может быть киллером, и Ксения с ним расплатилась.

– Исключено, – перебила Даша. – Настоящего киллера мы никогда бы не увидели. Настоящий киллер будет на глазах у всех деньги пересчитывать?

– А зачем тогда Ксения ему деньги давала? Причем, заметь, сразу, как только сама получила.

– Понятия не имею. По тысяче причин. И вообще, мы не знаем, какие деньги она ему дала. Она могла их от квартирантов получить, а могла в банке снять.

– Ты же сама слышала, как она говорила, что деньги будут, – напомнил Гоша.

– Ну и что? Это ни о чем не говорит.

Мимо прошла соседка с шестого этажа, Гоша подскочил, взял у нее сумку, помог донести до подъезда, вернулся, задумался.

– Даш, ну ты же понимаешь, что это странные совпадения. Ксении обещают принести деньги, и она тут же передает пачку мужику. Целую пачку пятитысячных, я сам видел.

– Это ни о чем не говорит. Может, они старые друзья, и она просто ему помогает. Может, ему деньги на операцию нужны.

– Да ладно! – усмехнулся Гоша.

Два воробья заспорили из-за крошки хлеба, нахохлись, пошумели, разлетелись в разные стороны. Крошка осталась на асфальте.

Гоша еще подумал и решил:

– Не убедила ты меня.

Вообще-то Даша и себя не убедила.

– Пока, Гоша, – поднялась она. – Я устала, пора домой.

Она пришла вовремя, как раз к звонку Дениса. А потом неожиданно подумала, что забыла поинтересоваться у Гоши, кто теперь кормит кошек. И кормит ли вообще.

Он быстро и легко узнал, кто живет в квартире, с балкона которой его могли видеть. Убрать девчонку было необходимо, только продумать все следовало тщательно.

День не задался с самого утра. Сначала Телепин обидел Вику, и хотя потом попытался исправить положение, неприятный осадок остался.

– Теперь Вадик будет любить только ребенка, – грустно заметила Вика, обнимая пальцами чашку с чаем.

– Мы все будем его любить, – ляпнул Телепин. А ведь видел, как расстроило жену вчерашнее известие.

Вика посмотрела мимо него, покорно покивала головой.

– Викуша, я всегда буду любить только тебя. – Он поднялся, обнял ее. – У Вадика своя жизнь, не переживай. Ты всегда будешь его единственной сестрой, даже если Динка пятерых родит.

Год назад он заговорил о детях, но Вика тогда чуть не заплакала, понесла какую-то глупость о том, что сначала они сами должны привыкнуть друг к другу. Она просто слишком молода и не созрела до материнства, понял он и больше на эту тему не заикался.

– Коля, ты уверен, что это его ребенок? – Жена отвела его руки, посмотрела на него снизу вверх.

– Какая разница, уверен я или нет? – Телепин снова сел на место, принялся за прерванный завтрак. – Главное, чтобы Вадим был уверен.

– Но все-таки… Ты как думаешь?

– Не знаю. – Он пожал плечами.

Динка смотрела на Вадима с обожанием. То есть она не афишировала этого обожания и не провожала Вадима неотрывным взглядом, но то, что она настроена на Вадима, как локатор на заданный диапазон частот, становилось ясно сразу. Впрочем, Вадим тоже был настроен на Дину, и это тоже было отчетливо видно.

Интересно, нематериальная связь Телепина с Викой так же видна невооруженным взглядом? Впрочем, ему было на это наплевать, он знал, что любит Вику, и Вика любит его.

– Мы ничего про Динку не знаем!

– Викуша, Вадима невозможно сейчас отговорить жениться.

– Я понимаю, – вздохнула Вика.

– Чем будешь заниматься? – спросил он.

Ему хотелось, чтобы жена поработала. Сам он плохо переносил безделье и боялся, что Вика заскучает.

– Поработаешь?

– Не хочется.

Жена работала в студии, которую сначала оплачивал Вячеслав, а теперь Телепин. Даже он, весьма далекий от искусства, понимал, что художник Вика, мягко говоря, посредственный. Продавать картины, как Вадим, она не могла, дарила их каким-то подругам. Но все-таки это было занятие, и он радовался, когда она работала.

– Мне пора, Викуша.

Телепин вымыл посуду, вышел на балкон, раздумывая, стоит ли надевать пиджак, решил надеть. На улице опять было ветрено.

Перед шлагбаумом у служебной стоянки притормозила, пропуская Телепина, серебристая «Тойота». Телепин кивком поздоровался с охранником, сидящим в стеклянной будке, поставил машину на свое место. Из въехавшей следом «Тойоты» выбрался Максим Садовников, обогнал Телепина, на ходу поздоровавшись.