Евгения Горская - До последнего вздоха

– А если заказал депутат? Или кто-то, кому нужна прикормленная фирма?

– Кончай! Прикормленными бывают только власти. А фирмы за деньгами в очередь выстроятся. Тут спрос выше предложения, это я точно знаю.

Николай был прав. Вадим почувствовал себя дураком. Нужно было уходить из роскошного кабинета зятя, но он продолжал сидеть.

– Послушай, – наконец выдавил из себя Вадим, – если допустить, что кто-то хочет заплатить киллеру… Считай, что это абстрактное допущение. Если ты хочешь заплатить киллеру, как ты это сделаешь?

– Уж точно не стану пачку зеленых в туалете на вокзале передавать, – хмыкнул Николай. – По мне, так лучше с киллером не встречаться, следов не оставлять. Переведу деньги со счета на счет. Наверное, так.

– С личного счета или со счета фирмы?

Николай опять задумался.

– Оба варианта возможны. Но если платить со счета фирмы, нужны липовые бумаги. Какой-нибудь договор на выполнение работ. Или на закупки. Вадик, я не верю, что Осокин…

– Я тоже не верю, – перебил Вадим. – Это я так… на всякий случай.

– Отследить перевод денег со счета фирмы крайне трудно, даже не пытайся, не трать время. Кстати, – вспомнил Николай, – помнишь, на похоронах Ирины какая-то бабка стала говорить, что убийцу бог покарает или что-то в этом роде?

– Помню, – кивнул Вадим.

– Ее убили.

– Бабку?

– Да.

– Ничего себе! Откуда ты знаешь?

– У меня парень один работает, он тоже на похоронах был. Это он мне рассказал. Сегодня утром. Жалко, я не спросил, как убили и когда.

– Так что, выходит, бабка намекала, что знает, кто убил? И ее за это пришили?

– Не знаю, Вадик. Правда не знаю. Я сам обалдел, когда услышал.

– Занятно… – Вадим поднялся.

Ему не хотелось уходить от Николая. Сестре Вике здорово повезло, на свете немного людей, от которых Вадиму не хотелось бы уходить.

– А точно старушку из-за нашего дела укокошили?

– Да не знаю я, – пожал плечами Николай.

– Ну, пока.

Вадим вышел из кабинета, улыбнулся Колиной секретарше. Она посмотрела на него с интересом, улыбнулась в ответ.

Москва, как и обычно летом, была почти пуста, и все-таки два придурка ухитрились столкнуться, перегородив Вадиму дорогу. Начала образовываться пробка. Вадим прижался к тротуару, вышел из машины, понаблюдал, как водители столкнувшихся машин бродят возле своих транспортных средств. Оба при этом говорили по мобильным, то ли оба гаишников вызывали, то ли им приспичило немедленно решать какие-то жизненно важные проблемы.

Вывеску «Нотариус» он заметил случайно. Вывеска была невзрачная и желания посетить нотариальную контору не вызывала, но он, помявшись, толкнул железную дверь.

Внутри контора производила более приятное впечатление. Девушка за стойкой ласково с ним заговорила, и через полчаса он вышел, держа в руках упакованное в пластиковый уголок завещание. Отныне все его движимое и недвижимое имущество переходило Дине. Странно, что он не догадался сделать этого раньше.

Он не собирался в ближайшие полвека помирать, но с завещанием жить было спокойнее.

Столкнувшихся машин на проезжей части уже не было, и до дома он доехал быстро.

Обедать без Дины ему не хотелось, ограничился чаем с бутербродами и завалился на диван, уставившись в потолок.

Сцену с бабкой на похоронах он помнил отлично, и что-то здесь не стыковалось. Славину машину взорвал профессионал, в этом не было никаких сомнений. Работал киллер, а киллер на похороны едва ли явился бы. Около бабки не было никого, кроме самого Вадима, Николая и Осокина. Правда, рядом с Колей стоял еще какой-то парень, но он вроде бы был просто сослуживцем Ирины.

Вадиму было стыдно перед Осокиным, когда он поднялся с дивана и пошел к телефону. Номера тетки-аудиторши он, конечно, не знал. Звонить сестре не хотелось до смерти, опять дергать Николая было неудобно, и он позвонил Колиной матери.

Сестре повезло не только с мужем, но и со свекровью. Валерия Антоновна лишних вопросов не задавала, продиктовала номер подруги и передала привет Дине.

До аудиторши Вадим дозвонился не сразу, а когда женщина ответила, в трубке слышался уличный шум.

Чего он от нее хочет, Вадим объяснял путано, но женщина поняла. К великому сожалению Вадима, она повторила то, о чем предупреждал Николай, и за работу не взялась.

– Понимаете, Вадим, – объяснила дама, – сумма, значительная для отдельного человека, ничтожна в масштабах фирмы. Ее можно приписать к любой платежке и практически невозможно отследить. Это огромная работа и к тому же безо всякой гарантии на выполнение. Я не хочу напрасно тратить ваши деньги.

Что еще можно предпринять, Вадим не представлял.

До прихода Дины оставалась еще масса времени, и он поехал в студию, работать.

Вадим закрыл дверь кабинета. Телепин вернулся к компьютеру, минуту посмотрел на экран и решительно от него отвернулся.

– Я уеду на пару часов, – бросил он секретарше, запирая кабинет.

То, что он собирался сделать, было никому не нужно, и ему в первую очередь, но он вывел машину со стоянки и быстро доехал до министерства.

Конечно, Веронику он не увидел. Время, когда она заходит за мужем, уже прошло. Да и не факт, что они обедают вместе ежедневно. Телепин вышел из машины, постоял, бесцельно двинулся по выложенному плиткой тротуару.

Заметил вывеску ресторана, подумал, не пообедать ли, прошел мимо. Он не понял, что заставило его обернуться – на крыльце ресторана, который он только что миновал, стояла Вероника. Следом вышел мужчина, пара быстро поцеловалась, мужчина направился в сторону министерства, Вероника, опустив голову, пошла навстречу Телепину.

Мужчина Телепину был незнаком. Это означало, что должность он занимал незначительную, и Телепин испытал мимолетное мстительное удовольствие. Впрочем, возможно, Вероникин муж просто занимался совсем другими направлениями, не имеющими к Телепину никакого отношения.

И еще одно вызвало у Телепина мимолетное удовольствие: мужчина был невысокого роста, гораздо ниже его. Пожалуй, не выше Вероники.

– Привет, – шагнул к ней Телепин. Он почему-то не решался опять звать ее Верой, как раньше.

– Здравствуй, – она подняла глаза, остановилась перед ним. Все-таки удивительные у нее глаза. Такая синева просто просится на полотно.

– Я тебя провожу? – предложил Телепин.

– Что тебе надо? – поморщилась она и закусила губу.

– Не знаю, – честно признался он. – Я о тебе думаю все последние дни.

– Послушай, – она снова поморщилась, – ну какое мне дело до твоих дум?

– Вера, – быстро проговорил он, – я перед тобой смертельно виноват. Я помню о своей вине…

– Это не ко мне, – перебила она. – Отпускают грехи в церкви.

– Вера, я просто хочу поговорить.