Руслан Белов - Сердце дьявола - 2

- Ты что, думаешь, что после твоей гибели твоя жизнь продолжится в его теле? - грустно улыбнулся Трахтенн. - Да если мы наплодим тысячу твоих двойников, то все равно твоя жизнь будет твоей жизнью, а твоя смерть будет твоей смертью. Это мы не заметим ее, потому как регенерат Гена через пару дней ничем от тебя отличаться не будет. А ты, если жребий падет на тебя, умрешь своей смертью, и жизнь твоя закончится немед...

- Ни фига ты не сечешь, философ тамарощенный. Давайте кидать жребий! прервал Трахтенна Баламут. И, вынув из кармана коробок спичек, достал три и отломил одной из них головку.

Короткая спичка досталась, конечно же, Баламуту (это всегда так проявишь благородство, а оно упадает точнехонько на твою голову). "Но есть на свете и приятные вещи, есть верные друзья и верные... бытовые генераторы" - подумал он, наблюдая искреннее сочувствие в глазах Трахтенна и регенерата Гены и услышав, как заурчала машина.

Через десять минут на столе стояла бутылка водки "Гвардейская" новосибирского разлива емкостью 0,49 литра и килограмм охотничьих сосисок.

Не спеша покончив с "Гвардейской", троица решила начать боевые действия с утра, на свежую голову и улеглась спать в углу отсека прямо на полу, благо в ракете они были теплыми.

"Вот алкоголики, - подумал Николай, засыпая. - Надо было на ночь зарядить генератор Трахтеннским целлофановым пакетиком..."

Спали они недолго, часа два..

Их разбудило шуршание (Баламуту как раз снилась София, распускающая свои золотые волосы). Протря глаза, они увидели, что по всему отсеку, в том числе и на ящиках с ПВВВ, толпятся гигантские (сантиметров шестьдесят в холке) насекомые, весьма похожие на земных муравьев.

3. План Гены. - Почему бездействует Мыслитель? - Считайте меня коммунистом!

Присмотревшись, Баламут понял, что гигантские муравьи бегают по отсеку не просто так, а в поисках хлеба и что нрав у них, как и у всех гигантов, простодушный.

- Все это хорошо, но ведь ногу некуда поставить, - констатировал он, в целом удовлетворенный сложившейся ситуацией.

- Поставишь, когда от недокорма они уменьшаться до прежних размеров, пошутил Гена.

Баламут, одарив его неприязненным взглядом, выцедил сквозь зубы.

- На этом чертовом корабле все возможно...

- Я сомневаюсь, что они уменьшаться, - покачал головой Трахтенн. - Но вот потомство у них может быть обычным.

- Надо матку их найти и... - начал Баламут.

- И изнасиловать, - усмехнулся Трахтенн.

- Не надо никого насиловать, - не понял шутки регенерат. - Надо просто наделать жеванки, заманить их в отсек и запереть. Правда, в этом все они не поместятся...

- Здесь недалеко есть один, большой и места в нем свободного много, сказал Трахтенн. - А пойдет за нами генератор? Перенести его мы не сможем, он в дверь не пропихнется.

- Пойдет, - не совсем уверенно ответил Баламут. - А если не пойдет, придется возвращаться. Без нее нам не жить.

***

Так они и сделали. Наделав жеванки, набросали ее в дальней стороне отсека и затем, кое-как пробравшись к двери (пришлось идти по спинам насекомых), выбрались из устроенной ими ловушки. А когда муравьи, алчущие хлеба, уже не могли в нее протиснуться, задраили дверь и ушли в другой отсек, сопровождаемые оставшимися в коридоре бескрылыми перепончатокрылыми (к счастью, в это время было полтретьего мера и манолии релаксировали).

Отсек, в который их привел Трахтенн, действительно оказался просторным, и места в нем хватило всем муравьям. Регенерат, оценив ситуацию, предложил не ждать бытового генератора, то есть обойтись без жеванки:

- Задраим отсек и перебежим в другой! Время до побудки манолий еще есть.

Первыми на идею отреагировали муравьи-солдаты - угрожающе двигая антеннами, они оттеснили людей от двери. Поняв, что убежать им не дадут, Баламут уселся ждать. Трахтенн с регенератом сели тоже.

Бытовой генератор долго не появлялся и все, и в первую голову муравьи, занервничали.

- Кокетничает! - имея в виду капризную машину, успокоил себя Баламут на исходе первого часа ожидания.

- Тебе надо было ее поцеловать на прощание, - пошутил регенерат Гена. В одно место.

- Я погладил и поцеловал, - серьезно ответил Баламут. - Сейчас, милая, появится. Кыш, пернатая! (это муравью, настойчиво тыкавшемуся мордой в карман его брюк).

- Появится, увидит, что ты без цветов и слиняет, - продолжал доставать Николая двойник.

- К тебе, что ли, умник? - отпарировал Коля, кормя настойчивого муравья хлебными крошками, обнаруженными в кармане. - Бабы шибко умных не любят.

Регенерат не ответил: перед ним в воздухе воплотился желанный гость. Пару раз повернувшись вокруг вертикальной оси, он пошел на посадку.

Через полчаса все трое, закрыв муравьев, объедавшихся жеванкой, перебрались в соседний отсек и разлеглись на ящиках с ПВВВ в ожидании бытового генератора. Настроение у всех было неважным. Скомкал его Николай.

- Интересно, что будет, если муравьи доберутся да взрывчатки... сказал он, глубокомысленно рассматривая ближайший штабель.

- Ты что имеешь в виду? - приподнялся регенерат на локтях.

- Ну, что будет, если они ее жрать с голодухи начнут?

- Могут они ею питаться? - посмотрел регенерат на Трахтена.

- В принципе, да. Она органическая...

- И что с ними произойдет?

- Неизвестно. У них такая изменчивая физиология. Могут вырасти до размеров ихтиоканопуса, то есть до размеров крупного мамонта или просто стать чрезвычайно взрывоопасными.

- Ты же говорил, что ПВВВ просто так не взрывается? - вскинул глаза Николай.

- Да, не взрывается. Но в муравьином организме его компоненты могут соединиться...

Николай с регенератом нахмурились, а Трахтенн продолжал их терзать:

- Странно, что Мыслитель никак себя не проявляет...

- А как он должен себя проявлять? - поинтересовался регенерат.

- Он же все слышит и видит... И потому должен знать, что с роботами покончено и с муравьями, в общем-то, тоже... А в такой ситуации он обязан отключить освещение, прекратить регенерацию кислорода и снизить температуру до минимума, то есть до минус пяти градусов по Цельсию.

- Я думаю, он не чешется по другой причине... - не скоро нарушил возникшую паузу Баламут. - Просто до наших яиц всмятку два с половиной дня осталось, вот он и отдыхает. Считает, что за эти два с половиной дня мы ничего сделать не сможем. Ты же сам говорил, что Мыслитель - машина, а машины ничего лишнего не делают.

- Да, сделать ничего существенного мы не сможем... не сможем, если к сегодняшнему вечеру не проникнем на командный пункт. Поэтому надо действовать немедленно. Ждать завтрашней релаксопаузы манолий мы не можем, проговорил Трахтенн, сверля Николая укоряющим взглядом.

Баламут увидел в его глазах свой жребий, то есть выпавший ему череп со скрещенными костями. И начал заговаривать зубы: