Марина Серова - В чужом пиру похмелье

Быстро дойдя до своей оставленной прямо под окном машины, я села за руль, открыла окно и только после этого завела свою «девяточку». Теперь мне предстояло отправиться на поиски друзей Георгия, тех, которых смогла вспомнить и частично описать подруга Иры Ольга Сдобнова. Как выяснилось, с одним из этих самых друзей она даже несколько раз встречалась, а потому хорошо знала, где именно он живет. Вот к нему-то я в первую очередь и направилась.

Чтобы добраться до улицы Лединой, где проживал бывший кавалер Ольги и одновременно с этим друг Георгия, я выбрала для себя самый короткий путь. Но уже через два квартала от дома пожалела об этом, попав в пробку, возникшую из-за какой-то аварии. Никак не желая застрять тут надолго, я попыталась дать задний ход, но не тут-то было: сзади уже пристроилось машин пять. Пришлось смириться с тем, что двигаться я могу только вперед, и, сцепив зубы, ожидать, когда впередистоящие машины хоть на метр сдвинутся с места.

На мое счастье, покинуть этот плохо «двигающийся вперед ад» мне удалось довольно быстро, свернув в какой-то еле заметный проулок, оказавшись в котором, я смогла облегченно вздохнуть и продолжить свой путь дальше. На сей раз я была умнее и выбрала не центральную трассу, в результате чего уже через десять минут достигла нужного места.

Дом, в котором жил друг Георгия Иван Акимов, оказался деревянной постройкой, возведенной лет сто назад и уже порядком обветшавшей, походившей больше на домик для сноса, нежели на музейную достопримечательность, каковой она когда-то являлась. Он состоял из двух этажей, соединенных между собой уличной лестницей, местами прогнившей и не имевшей ступеней, так что с нее было легче упасть, чем по ней подняться. Перед строением имелся небольшой дворик, обнесенный низким деревянным забором. Сам дом был выкрашен в яркий красный цвет и украшен старинной, теперь уже попорченной резьбой.

Я заглянула в блокнот, чтобы узнать, какую квартиру мне теперь предстоит искать, и поняла, что располагается она именно на втором этаже. Пришлось подниматься наверх, осторожно ступая по не внушающим доверия ступеням. Кое-как добравшись до верха, я подошла к выкрашенной почему-то в зеленый цвет двери и постучала по ней. В первую минуту мне никто не ответил. Тогда я ударила в дверь посильнее, решив, что меня попросту не услышали. На этот раз за дверью кто-то зашевелился, и наконец я увидела перед собой немного заспанную физиономию какого-то паренька.

Волосы его, от природы имеющие иссиня-черный оттенок, торчали в разные стороны, как солома из стога сена. Глаза пытались, но пока еще не могли окончательно раскрыться и увидеть все, что было перед ними, в полном объеме. Что касается остальных черт лица, то они также хранили на себе следы излишне длительного отдыха: на одной щеке имелся четкий отпечаток складок подушки, губы были надуты, как у младенца, хотя наверняка в другое время они явно немного меняли свои очертания и выглядели менее женственно. Одет субъект был просто – в одни широкие, светлые и порядком помятые брюки с массой карманов. Ничего более на нем в настоящий момент не было.

– Вы Акимов Иван? – с ходу спросила я, изучая паренька.

Тот согласно кивнул, продолжая удивленно рассматривать мою персону и, видимо, пытаясь понять, зачем я к нему пришла, тем более в такое раннее для него время.

– Могу я войти? – пока решив не представляться, спросила я следом за первым вопросом.

И снова ответом мне был только кивок. Впрочем, пару минут спустя парень все же обрел дар речи. Взъерошив пятерней еще больше свои и без того торчащие в разные стороны темные волосы, он спросил:

– А вы точно ко мне?

– К вам, если вы действительно Акимов, – ответила ему я в том же духе.

Парень почесал затылок и, устало плюхнувшись на диван, сказал:

– Не понял, а зачем?

Я не ответила, а лишь бегло пробежала по интерьеру жилища взглядом. Про себя я, конечно, отметила, что здесь хоть и много дорогих современных вещей, но за ними нет никакого ухода, поэтому они не особенно выделялись среди старинных стульев и комода, очевидно, присутствовавших в доме со дня его постройки.

Что касается самого хозяина квартиры, то он являл собой типичного представителя молодежи нынешнего суперпродвинутого века. Безразличный ко всему взгляд, хулиганская прическа, висящие, как на чучеле, штаны-шаровары и полное отсутствие цели в жизни. Одним словом, передо мной был любитель пожить за чужой счет, пацан, которого занимает лишь музыка в стиле рок, алкоголь, наркотики и женщины. До всего остального ему было, как до колокольни. Я даже подумала, что если и Георгий из такого же разряда, то можно даже не сомневаться в том, что в убийстве Ирины Брель виновен именно он. Впрочем, посмотрим, что мне сейчас про этого папенькиного сынка расскажут.

Все еще не отвечая на только что заданный мне вопрос, я задала новый:

– А вы с Шалыгиным Георгием Руслановичем друзья?

– Да, лучшие. А что? – откликнулся паренек. Затем, видя, что я не очень-то горю желанием ему представляться, встал и, небрежно сунув руки в широченные карманы, жеманно спросил: – Может, все же скажешь, подруга, что тебе надо?

– Хочу с тобой поговорить, – коротко ответила я, присаживаясь напротив него.

– О чем? И с какой стати я вообще с тобой должен базар вести? – продолжил корчить из себя крутого парня Акимов.

– Ну хотя бы с той, что я пытаюсь помочь твоему другу выпутаться из заварушки, в которую он влип, – самым наглым образом соврала я, уже определившись с тем, как и что стоит говорить парню. – Меня нанял его отец.

– В смысле, зачем нанял? – не понял меня Иван. – Он же, кажется, уже все разрулил. Георгий сам сказал, что проблем больше нет, он чист. – Акимов пристально посмотрел мне в глаза и, видно, понял, что я не та, за кого стараюсь себя выдать. Это заметно разозлило паренька, и он, состроив невероятно злую рожицу, принялся надвигаться на меня. – Стой, да ты наверняка из ментовки. Выведать все пришла, развести меня на базар решила… Думаешь, я лох какой? Нет уж, не выйдет, красавица.

– Ага, конечно, а то у меня больше других дел нет, – с усмешкой ответила я, даже не двигаясь с места и не выражая страха перед парнем. Впрочем, страха-то, конечно, и не было, потому как таких чудиков, как он, я никогда и не боялась. – Будь я из ментовки, сидела бы себе на рабочем месте и помалкивала в тряпочку. Им-то вон сколько отвалили за то, чтобы они ничего не делали, – продолжила врать я. И для достоверности со вздохом заметила: – Хотелось бы и мне среди них оказаться – ничего не делать, а бабки получить. Так нет, крутись тут вот…

– Врешь, – не поверил мне Акимов. – На черта его папаше сдалось что-то там еще выяснять? Больно ему это надо.