Марина Серова - Визит черной вдовы

К этому моменту рассказа Маша выла, как на похоронах. Видимо, больше всего ее доводила Катька. А любвеобильный мачо продолжал:

— Ну а потом Катьке и говорю: спрячемся у моих знакомых в деревне, в Лопатине…

Тут Маша беззвучно затряслась.

— Ну, она так в простыне машину и тормозила, потом я туда влез — нашли сердобольного шофера на «Газели», — за спасибо и доехали. Ну а тут я хотел их с Машкой как-то примирить, чтоб хоть время выждать, да какое там! Обе — в визг, в драку! Пришлось Катьку пока запереть в бане! Ну, ей там неплохо — мы ее кормим, книжки даем, радио она там слушает!

У меня даже дух захватило! Ей там неплохо! Кормят они ее! И как таких гадов только земля носит! Я не смогла удержаться и снова приложилась к физиономии Аркашки.

— Это тебе за баню! — пояснила я. — Катька — моя лучшая подруга, и что ты с ней сделал, подонок!

«Подонок» еще ниже опустил голову.

Так… ну, кажется, они хорошо связаны и далеко не убегут, пойду скорей освобождать Катьку!

— Где баня, уроды, отвечайте?!

— В конце сада… — пробормотала сквозь слезы та самая роковая Маша, из-за которой Сашка Пальцев резал вены.

— Сидеть смирно, пока меня нет, а потом продолжим нашу беседу! — И я двинулась к двери.

Создавалось ощущение, что они сейчас перегрызутся насмерть, — красавица Маша пыталась пнуть свободной ногой своего дружка!

— Все ты, блядун проклятый! Дня не можешь прожить, чтобы кому-нибудь не продемонстрировать свои прелести! Не будь твоей Катьки — все бы вышло как надо!

А Машин любовник пытался пнуть ее в ответ, с ненавистью выкрикивая:

— Это ты, дешевая деревенская проститутка! Грязная подстилка, забыла, как я тебя из групповухи вытаскивал?! Не тебе меня учить, шлюха малолетняя!

Да-с, интересные дела открываются! Не успела я как следует изучить моральный облик этой на редкость красивой парочки, как из-за моего плеча раздалось два выстрела…

Две черные головы резко поникли. Показались алые струйки крови. Убиты!

Я обернулась… Сашка Пальцев медленно опускал маленький «браунинг». Его губы были белыми, словно у привидения, и сжаты в ниточку.

— Добро пожаловать в ад, — произнес он спокойным, ровным голосом. Затем подошел к мертвому телу своей прекрасной возлюбленной, присел над ней, убрал волосы с ее лба, потрогал губы, закрыл ей глаза и замер, разглядывая прекрасную уснувшую навеки принцессу. Рядом горой мускулов громоздился убитый телохранитель.

Ну все, прямо отсюда я повезу Пальцева в психушку — не хватало мне еще этого! Я так и знала, что он не совсем в порядке.

Сашка Пальцев встал, окинул пустым взором содеянное и сказал мне вполне трезво:

— Ну, пошли за Катькой — и надо отсюда линять!

— Ох, Сашка, что ты наделал! — не удержалась я. — Зачем тебе из-за них ломать свою жизнь!

— А кто тебе сказал, что я собираюсь ломать свою жизнь? Ты вообще представляешь себе мента или прокурора, который привлечет меня в качестве обвиняемого?!

Пришлось признать, что подобного я не представляю. Значит, свершилось возмездие! Может быть, конечно, не совсем равнозначное… Хотя кто знает, чего стоит обманутая любовь?! Лично у меня не хватит душевных сил, чтобы пожалеть этого подонка, который так обошелся с моей подругой, легкомысленно отдавшей ему сердце! Да и роковая деревенская красавица не стоит сожалений! Ну, зато теперь эта сладкая парочка навеки вместе. Правда, на том свете.

Я кинула последний взгляд на лежащую в луже крови черноволосую парочку — все это напоминало сцену из индийского фильма — и, обняв Сашку за плечи, вывела его из дому.

— Все теперь уже позади! Все будет хорошо, Саша! Сейчас освободим Катьку! Главное — у меня теперь есть кассета! Ты этого не знаешь, но теперь тебе больше ничего не грозит! Теперь можно просто жить, Сашка!

— Конечно, если не считать того, что жить мне больше незачем! — отозвался он, глядя на меня стеклянными глазами.

Я обняла его голову и прижала ее к своему плечу:

— Жить есть зачем! Ты увидишь, что есть! У тебя еще все впереди — и жизнь, и любовь! А сейчас надо побыстрее освободить Катьку.

— Да, пошли! — словно очнулся Пальцев. — Где эта баня?

Мы двинулись по тропинке в глубь двора и увидели небольшой дощатый домик с трубой. Я громко крикнула:

— Катя! Ты здесь?!

Из маленького окошка раздался вопль:

— Да! Да! Это я! Таня, выпусти меня отсюда!

— Сейчас, подожди — не ори! — Я начала дергать дверь. Заперто.

— Пойду искать ключ! — заявил Сашка.

— Да какой там ключ! — И я достала из сумочки связку отмычек. Пока я ковырялась ими в замке, из бани неслись вопли:

— Танька, спаси меня, родная! Ой, мамочки мои, наконец-то меня нашли!

— Иду, иду тебя спасать! — Справившись с замком, я наконец-то вошла в предбанник, где бледнее смерти, в одной простыне стояла голая (вот сволочи!) Катька Клюшкина. Я подхватила ее, а то бы она точно рухнула. Подруга разразилась рыданиями, враз облив слезами мое плечо. Я вывела ее на свет божий. Сашка тоже ее приобнял. Надо же — этот хладнокровный волчонок, убивший минуту назад двоих, теперь проявлял неподдельное сочувствие! Хотя они с ней теперь товарищи по несчастью… Катька сотрясалась от рыданий и пыталась мне что-то сказать.

— Катюша, молчи пока, молчи — я все знаю, поплачь, поплачь, станет легче! — Я держала сваливающуюся с нее простыню. Так, надо Катьку во что-то одеть!

— Они… хотели… м-меня убить!

— Да ерунда, ничего они не хотели, успокойся, — утешала я подругу, пока мы с Сашкой вели ее через сад.

— Их больше нет! — произнес он спокойным голосом, и Катька вдруг замолчала. От неожиданности, конечно. Она только икала и вздрагивала.

— Ей надо попить! Веди ее в машину — плевать на все условности! Веди прямо так! — велела я Сашке, а сама забежала в этот проклятый дом за банкой компота. В комнаты устремилась стая больших мух — жара, уже учуяли…

Когда я вынесла за ворота банку с компотом, Сашка заботливо усаживал икающую Катьку на заднее сиденье, одергивая простыню на ее голой спине. Что он за человек, ей-богу!

Думаю, все же никакой он не Минус. Он самый настоящий Плюс!

Катька, стуча о банку зубами, выпила компот, и Сашка рванул с места. Проселочная дорога, на наше счастье, была пустынна.

Катька все никак не могла прийти в себя: ее худенькие плечи тряслись, в глазах стоял страх.

— Ей надо выпить водки! — решительно заявила я. — Ты будешь пить водку, да?

Катька утвердительно закивала.

— Точно! Сашка, тормозни у ларька!

Сашка, не выезжая из поселка, затормозил у базарчика и вышел — видимо, он ничего не боялся. Его не смущали два трупа, оставленные на соседней улице. Через три минуты — Катька все это время молча икала мне в плечо — он появился с бутылкой водки и какими-то пакетами.