Марина Серова - Вперед и с песней

— А у нас теперь одна, общая тема, — сказала я спокойно. — Ты ведь знала, когда участвовала в похищении пробирок, с какой разрушительной силой имеешь дело.

— Да нет, я толком и не знала…

— Тогда тем более полезно узнать.

— Как? Погодите, не так быстро! Неужели ты хочешь сказать, что эта милая, красивая девушка участвовала в похищении опытных образцов? Милая девушка, дорогая, я вас умоляю, скажите мне, где они?

— Откуда я знаю? Пробирки куда-то исчезли, — со всхлипом проговорила Лиля.

— Дорогая Лиля, вы действительно хорошенькая, как цветочек, но я вас умоляю всем, что только возможно, — отдайте мне пробирки, отдайте, а не то я не знаю что с вами сделаю… Честное слово, я за себя не ручаюсь, вы должны мне пообещать вернуть образчики, — и с этими словами Адам Егорович схватил Лилю в охапку и начал трясти, причем вовсе не собирался отпускать.

— Ой-ой-ой, что вы делаете? — заверещала девушка громко, наверняка жалея о том, что села на заднее сиденье и оказалась в соседстве с Адамом Егоровичем. — Отцепите от меня этого сумасшедшего, его лечить надо. Я папе скажу! Да отцепитесь же вы, в конце концов…

— Отдайте, отдайте мне мои контейнеры, — причитал за моей спиной Адам Егорович, у которого за прошедшую бессонную ночь в лице и правда появилось что-то безумное. — Скажите, ну зачем они вам? Только я один знаю — там есть совершенно новые, экспериментальные формы. Я полгода работал, чтобы добиться такого результата.

— Адам Егорович, прекратите балаган, а то я сдам вас в милицию, — пришлось мне припугнуть не на шутку разбуянившегося клиента.

Тот оглянулся по сторонам и сразу затих, потому что в этот момент мы как раз подъехали к горотделу милиции, возле которого меня уже поджидал Володька.

— Ничего себе, ты опять изменила внешность… Товарищ полковник, какие будут указания? — пошутил он привычно, прикладывая руку к своей голове, но на Лилю эта шутка произвела некоторое впечатление.

Она по-прежнему никак не могла понять, кем же я являюсь на самом деле — сотрудником ФСБ, частным детективом, следователем или просто не совсем нормальной девицей, которая тоже зачем-то ввязалась в грязное, я бы даже сказала — заразное, дело, и поэтому глядела на меня во все глаза.

Но ничего ей объяснять я не собиралась. Пусть сама учится разбираться в людях — это ей будет полезно.

— На всякий случай нужно подстраховать нашу «группу захвата», — ответила я, кивнув на своих спутников, сидящих в машине.

Посмотрев на Адама Егоровича и на молодую девушку с фингалом под глазом, Володька с пониманием кивнул: мол, лучше быть совсем одному, чем с такой подмогой.

— Похищен человек и еще… кое-что. Есть соображения, что его прячут на даче. Остальное — по смыслу. Вам нужно будет спрятаться в засаде, просто подстраховать меня.

— Ясно, не маленькие, — проворчал Володька. — Ты, конечно, как всегда, сама. Ну-ну, полковник, не быть тебе генералом, раз сама везде стараешься на рожон лезть…

— Не обижайся, тут случай особый: преступник владеет гипнозом и, как я понимаю, способен на разные неожиданные штучки. Вот только неизвестно — действует в одиночку или там сейчас целая группа…

— Поехали, — просто сказал Володька.

Благодаря тому, что Лиля все время показывала нам дорогу, всего через каких-нибудь сорок минут мы подъехали к дачному массиву.

— Пойду посмотрю — что там интересного, — сказала я, выбираясь из машины. — Ждите меня все пока здесь.

— Пятый домик по тропинке, — сказала Лиля. — Вы сразу увидите, там рядом с домом береза растет, а прямо у калитки — куст жасмина и вяз.

— Вяз?

— Ну да, Грымский здесь не фрукты выращивает, а только те деревья и растения, которые обладают какой-то особой энергетикой, у него на этот счет своя теория, но я точно еще не разобралась. И вообще — летом здесь его главное рабочее место, насколько я понимаю, он любит уединяться.

— Проверим, над чем и кем он там сейчас работает в тиши, твой Грымский.

— Не мой, — покраснела Лиля. — И еще — вы только не смотрите ему в глаза. Самое главное — никогда не смотреть этому человеку в глаза, это я точно теперь знаю…

— Скажите, а у вас есть в машине радио? Вдруг что-нибудь передают в новостях? Я имею в виду — по нашей общей теме, про какую-нибудь массовую лихорадку, — пояснил Адам Егорович и вдруг жалобно спросил: — Как вы думаете, Танечка, я еще не сошел окончательно с ума из-за всей этой истории? Со стороны как-то виднее…

— Пока мы все с вашей чумой немножечко не в себе, — ответила я ученому честно. — Но надеюсь, что скоро все кончится.

Дачный домик, принадлежащий Льву Грымскому, был двухэтажным, но по размеру — не слишком большим. Скромное место отдыха и труда медицинского работника.

Правда, в отличие от соседних участков, на даче крестьянским трудом и не пахло. Здесь действительно не было никаких плодовых деревьев, ни тем более огородных съедобных растений.

Возле калитки виднелся огромный куст жасмина, сплошь покрытый мелкими цветочками и распространяющий на полверсты вокруг тонкий сладкий аромат. Территория возле дома, которая у образцовых граждан была засажена огурцами, луком, укропом и прочей полезной снедью, здесь представляла из себя настоящее дикое поле, покрытое какими-то спутанными травами и цветами. Было ощущение, что владелец участка задался целью создать на своих восьми сотках заповедную зону, где он мог бы постоянно ощущать себя частью дикой природы, и у него это неплохо получилось.

Стараясь двигаться бесшумно и держаться в тени лесных деревьев, еще совсем молодых, я пробралась к дому и притаилась у стены, пытаясь заглянуть в окно. Но не тут-то было: на окнах висели толстые шторы, через которые невозможно было ничего разглядеть.

Тогда я начала потихоньку двигаться вдоль стены, заглядывая по очереди во все окна и стараясь отыскать хоть какую-нибудь маленькую лазейку для взгляда. Да, хозяин этого дома сумел сделать его совершенно недоступным для чужих взглядов. Его дом был настоящей крепостью для всех любопытных, включая и меня тоже.

— Вы кого-то ищете? — вдруг услышала я за своей спиной мужской голос и вздрогнула от неожиданности.

В этот момент я как раз припала к боковому окну, пытаясь сквозь маленькую дырочку в гардине, проеденную молью, разглядеть хоть что-нибудь внутри дома.

Я оглянулась — передо мной стоял высокий молодой мужчина с правильными чертами лица.

В черной бородке его слегка проблескивала ранняя проседь, которая еще больше придавала его облику какое-то нездешнее благородство. Одет мужчина был вполне по-демократически — в обыкновенные джинсы и летнюю белую футболку, но даже простейшая одежда выглядела на нем как-то значительно и очень красиво. Признаться, я невольно засмотрелась на это притягательное лицо.