Марина Серова - Все о мужских грехах

— Дедушка очень радуется, что к нам такой дорогой гость пришел! Вообще-то, это вещь совершенно немыслимая, чтобы такой человек, как господин Лекоба, к кому-то в гости ходил! Нет! — поспешно поправился он. — Он, конечно, ходит, но…

— Но не к таким простым людям, как вы, — продолжила я.

— Да! — кивнул парень. — Это очень большая честь для нас!

Между тем гость оглядел стол, увидел меня и, поняв, что именно я ему и нужна, направился к тому месту, где я сидела, — Сергея из-за стола как ветром сдуло. Лекоба воспринял это как должное, подошел и сел рядом со мной, а женщины засуетились, ставя перед ним чистую тарелку и кладя старинный рог, который, вероятно, держали только для особо почетных гостей (я сама пила из фужера, потому что мне это было привычней и удобней), что он тоже воспринял как должное и даже не посмотрел в их сторону.

— Здравствуйте, дорогая Татьяна Александровна! — сказал он мне. — Мне брат позвонил и сказал, что его хозяин велел вам во всем помочь. Говорите, какая у вас нужда возникла! Все, что в моих силах, сделаю!

— Спасибо! — сказала я и спросила: — Извините, господин Лекоба, но как мне к вам обращаться?

— Зовите на русский манер Андреем Павловичем, — предложил он. — Ко мне все русские так обращаются.

— Хорошо, Андрей Павлович! — согласилась я. — А дело в том, что я ищу одну девочку. Точнее, я ищу тех, кто знал ее, когда она здесь жила, или ее родных. Правда, я не уверена, что она действительно тут жила, но проверить это все-таки надо. Я думаю, что если в завтрашней газете на первой полосе будет ее большая фотография и объявление, в котором попросят откликнуться тех, кто знал ее или ее родных и близких, за вознаграждение, естественно, то это очень поможет моим поискам. Адрес, по которому нужно обращаться, можно указать этот.

— Будет! — твердо пообещал Лекоба. — Что еще?

— Если такие люди найдутся, то мне потом надо будет проверять те сведения, которые я соберу, — продолжила я. — Встречаться с людьми, которых мне назовут, может быть, какие-то документы из архива поднимать. Вот на первом этапе и все, — закончила я.

— И во всем этом помогу, — пообещал он и, достав из кармана визитную карточку, протянул ее мне. — Что нужно будет, звоните! А сейчас давайте фотографию!

Я отдала ему фото, и он положил его во внутренний карман пиджака. Решив, что наш деловой разговор окончен, Нестор Яковлевич посмотрел в сторону Сергея, и тот, тут же наполнив рог Лекобы, почтительно подал его ему. Нестор Яковлевич встал и, подняв свой рог, вдохновенно начал какой-то тост на абхазском языке. Лекоба равнодушно выслушал все до конца, выпил вина, отломил кусочек лаваша, а потом поднялся и, отдельно попрощавшись со мной, а остальным просто кивнув, ушел. Когда на улице раздались звуки автомобильных моторов, все облегченно вздохнули и опять заговорили на своем родном языке — видимо, обсуждали только что выпавшую на их долю честь. Сергей между тем вернулся на свое место рядом со мной — парадный рог как-то сам собой исчез со стола.

— Мы с тобой завтра утром на базар поедем, — тихонько сказала я ему. — Мне только деньги надо будет поменять.

— Зачем? — шепотом спросил он.

— Багажник затаривать, — ответила я. — Но если кто-нибудь об этом узнает, то дед тебе голову оторвет. Понял? — Видно было, что он ничего не понял, но на всякий случай согласно покивал. — Я буду покупать, а ты — носить. — Тут до него дошло, и он возмущенно вскинулся, но я цыкнула на него: — Тихо! С дедом все согласовано! И молчи об этом, как рыба! Или вы каждый день так едите?

Сергей потупился, недовольно посопел, но смирился, а застолье тем временем продолжалось. Одно блюдо сменялось другим, и в конце концов я почувствовала, что осоловела от еды и питья. Совершенно отупевшая, я сидела исключительно из чувства приличия, понимая, что нельзя обидеть хозяев, которые так старались мне угодить. В результате до своей комнаты я добралась, когда небо уже усыпали звезды, и тут же вырубилась.

Утром я проснулась с больной головой — видно, нетренированным людям категорически не рекомендуется смешивать чачу, коньяк и вина, что я накануне сделала. Появившаяся в комнате Нина (как потом оказалось, она просто лучше всех из женщин говорила по-русски) при виде моей перекошенной физиономии тут же ушла и быстро вернулась с кувшином холодного кислого молока, которое я жадно пила стакан за стаканом, чувствуя, как жизнь понемногу возвращается ко мне. Когда я стала уже походить на нормального человека, она сказала, что в душ в саду налили теплой воды и я могу искупаться.

— А до моря здесь далеко? — спросила я.

— На машине недалеко, — ответила она. — Вас сейчас Сергей отвезет.

Быстро собравшись, то есть надев купальник под халат и взяв большое полотенце, которое я предусмотрительно захватила из дома, я, перед тем как выйти, кинула гадальные кости, чтобы узнать, чего мне ждать от сегодняшнего дня, и выпало 8+20+27.

— Осторожнее со спиртными напитками? — спросила я у костяшек. — Опоздали, дорогие! Вчера мне надо было этот совет давать!

Выйдя во двор, я увидела, что Сергей уже сидел в машине, и забралась туда же. Доехали мы быстро, и я, раздевшись, с разбегу влетела в море. Господи! Какое же это было счастье — заплыв подальше, лежать на спине, смотреть в небо и слушать крики чаек. Но впереди меня ждали дела, и я не стала особо увлекаться — не в последний же раз я плавала. Когда я шла от моря к машине, где оставила одежду, сумку и полотенце, я не могла не заметить, каким жадным взглядом смотрел на меня Сергей, и мысленно усмехнулась — мне, как почетной гостье, никакие поползновения с его стороны не грозили.

Потом мы поменяли деньги у каких-то подозрительного вида парней, которым Сергей что-то сказал, и я разобрала только имя «Лекоба». Парни мигом стали очень почтительны и предупредительны и купюры мне выдали самые новые, какие только нашли. Едва войдя на территорию рынка, я поняла, что разноцветная и шумная картина южного базара здесь давно осталась в прошлом — выбор был небогат, а кое-что явственно отдавало контрабандой. Когда я занялась покупками, то искренне испугалась, что Сергея кондрашка хватит — он с таким ужасом смотрел, как я, не торгуясь, купила мешок сахара, мешок муки, мешок початков кукурузы для неизменной здесь мамалыги, пять килограммов зернового кофе, целую тушу барана, осетровый балык, свежую форель, красную икру — причем по сравнению с нашими ценами это все было довольно дешево, — и я уже начала опасаться за целостность его рассудка, но он безропотно таскал все в машину. У выхода с базара я купила в киоске свежую газету, где на первой странице была большая фотография Сандры, а внизу шел какой-то текст, который Сергей мне перевел.