Марина Серова - Всем назло

Тут я заметила Ольгу Николаевну. Женщина пожилого возраста, держа в одной руке поднос, в другой — тряпку, равнодушно глядела на совокупляющихся и деловито курсировала между ними, собирая остатки пищи с пола. Я попросила у нее полотенце. Она молча кивнула, прошла в угол и достала его из шкафчика. Я поблагодарила и через комнату для бесед, где Лиховцев со своей дамой уже тихо посапывали, направилась в душ. Затем в одном нижнем белье я стояла в раздевалке перед зеркалом и тщательно растирала волосы полотенцем.

Не могу понять, как это произошло, но вдруг сзади мне на бедра легли руки и кто-то вялыми движениями стал тыкаться мне в зад. Глянув в зеркало, я увидела там пьяную морду охранника, который в фойе банка «Сфера» учился читать по слогам на моем удостоверении. «Ну, с меня довольно», — твердо решила я. Резким движением оттолкнула еле стоящего на ногах охранника назад, а затем отработанным ударом пяткой заехала ему с разворота в челюсть. Охранник кубарем полетел через всю раздевалку и со всего маху врезался в шкаф, умудрившись при этом головой сломать его дверку. Я про себя подумала, что вряд ли такого детину можно убить, но отключился он надолго.

Одевшись, я вышла из раздевалки. Часы показывали уже 4.30 утра. Пожалуй, на сегодня хватит. Кажется, я получила достаточно полную картину досуга этих замечательных людей, которые стали моими клиентами. Пройдя еще раз в зал, я увидела, что веселье почти закончилось. Мужчины храпели. Проститутки собирали разбросанные по разным углам комнаты предметы своей одежды. Некоторые из них похмелялись и обменивались впечатлениями. Я миновала пустой коридор и вышла на улицу. По пути домой мне встретилось от силы машин пять. Город проснется где-то через час, а для меня время отдыха только начинается.

Проснулась я около 12 часов дня. День был хмурым, и ехать никуда не хотелось. Перекусив, я стала размышлять. Пока было непонятно, за какую нитку мне ухватиться. Версий было много. По сути дела, каждый из этих людей, которые являлись моими клиентами, мог рассматриваться в качестве подозреваемого. Как верно заметили Ольга Капитонова и господин Скоробогатов, шестеро друзей изменились с годами и сейчас являли собой образчики представителей рода человеческого, которым деньги не пошли на пользу.

Мне на нынешний момент представлялись жизнеспособными две линии расследования: конкуренты, представленные в основном фирмой «Автобам» во главе с господином Макаревичем, и линия господина Скоробогатова, который осуществляет связи со «Сферой» через Буцаева. С Бубой я уже познакомилась, а с Макаревичем следовало бы познакомиться поближе. По крайней мере необходимо узнать, что он представляет собой как человек.

Как часто бывает в таких случаях, я решила бросить кости. Загадав Макаревича, я выбросила комбинацию

2 + 25 + 15.

«Судьба будет благосклонна к вам».

Что касается Буцаева, то кости показали мне

35 + 2 + 24.

«Непредвиденные перемены».

Я решила, что непредвиденные перемены могут подождать, а вот от благосклонности судьбы отказываться грех. Я позавтракала и поехала в сторону офиса «Автобама». Предварительно позвонила своему старому знакомому, который тратил жизнь на перепродажу всякой всячины. Володя Бурбулев был торговым посредником до мозга костей. Мне кажется, что он мог бы перепродать даже собственную мамашу, причем с весьма неплохой прибылью.

Внешне Бурбулев представлял собой маленького лысого толстого человечка с интеллигентной бороденкой. Бороденка, по мнению Володи, компенсировала отсутствие растительности на других частях его тела. Подъехав к офису Макаревича, я обнаружила, что бурбулевская «девятка» уже на месте. Завидев меня, Володя подошел к моей машине, сел в нее, приставил к моему виску палец, воображая, что это пистолет, и быстро затараторил:

— Так, девушка, вы быстро выкладываете мне, что вы сегодня продаете, в противном случае на вас наедут мои ребята.

Он сопровождал это глупое кривлянье лучезарной улыбкой. Не получив ответа на свой вопрос, Бурбулев начал рассказывать о какой-то новой зубной пасте, которая великолепно отбеливает зубы. Единственное условие заключалось в том, что, один раз попробовав чистить зубы этой пастой, я была бы обречена на то, чтобы пользоваться ею всю жизнь. Ибо, по утверждению Бурбулева, если человек перестает пользоваться этой пастой, его зубы приходят в состояние еще худшее, чем были до этого.

— Бурбулев! — прервала я его. — Ты сейчас заткнешься, уберешь свой засаленный палец от моей головы и будешь слушать меня.

На мой взгляд, я имела право обращаться с этим господином без особых церемоний. Месяц назад мне пришлось общаться с ним в течение двенадцати часов подряд. Из этого времени Бурбулев говорил часов десять, да и то не знаю, чем он занимался в течение остальных двух, когда я спала. В принципе это был безобидный, но, к сожалению, при длительном общении весьма утомительный человек.

— Ты сейчас пойдешь со мной в офис «Автобама» и попытаешься впарить Макаревичу цистерну солярки на невыгодных для него условиях. Твоя задача — затянуть разговор. Я пойду в качестве твоей секретарши и помощницы. Мне нужно вытянуть у него какую-нибудь информацию.

— Отлично, — сразу же согласился Бурбулев. — У меня как раз скоро должна прийти цистерна солярки. Я недавно очень выгодно продал партию дверных замков. Завтра прибудут полотенца, на которые я уже нашел покупателя, а потом и соляркой займемся.

Бурбулев продолжал говорить о каких-то своих вагонах и «лимонах», которые он перебрасывает со счета на счет, пока мы направлялись в офис «Автобама». Офис располагался на первом этаже жилого дома, занимая его полностью. Мы прошли по хорошо отделанным коридорам вглубь и оказались возле кабинета Макаревича. Войдя в приемную, мы увидели секретаршу в возрасте. Мы не успели представиться, как дверь кабинета с шумом отворилась, и из нее выскочил невысокий рыжий мужичок с большой плешью на голове.

— Пошли вы на хер! — безапелляционно заявил он.

Вслед за ним вышли двое молодых людей, к которым, видимо, относилось это заявление.

— Не умеете работать — нечего браться! Значит, пора уходить. Бизнесом надо заниматься, а не ерундой! Я когда тебе сказал, что надо ехать? — продолжал разоряться мужичок.

— Вы мне нечетко сказали, — начал оправдываться здоровый детина.

— Как это нечетко? — взвился рыжий. — Я не могу за всех работать. Если бы я не проконтролировал ситуацию, в Комсомольском нечем было бы торговать.

Тут, заметив нас, он спросил секретаршу:

— К кому это?

— Сергей Васильевич…

Секретарша не успела раскрыть рот для объяснений, как Макаревич (видимо, это был он) заорал, что он платит такие большие деньги не для того, чтобы посторонние люди толкались у него в приемной.