Анна Князева - Наследница порочного графа

– Здесь лежит прах графини Измайловой.

Галуздин недовольно скривил губы:

– А я-то думал, что-то серьезное!

– Куда уж серьезнее! – заволновалась Дайнека. – До сих пор считалось, что графиня исчезла при невыясненных обстоятельствах. И только члены ее семьи знали, что ее убил собственный муж в этом дворце.

– Позволю заметить, я сам сегодня утром озвучил эту версию со слов старухи Темьяновой.

– Я помню, – кивнула Дайнека. – Вот видите – все сходится!

Галуздин мрачно ответил:

– Не вижу.

– Какой же вы дуб!

– Предупреждаю, что за оскорбление при исполнении…

Она не дала ему закончить:

– А как еще вас называть?! Вы разве не знаете, что когда графиня пропала, то с ней исчезли все ее драгоценности? В том числе известная во всем мире грушевидная жемчужина «Деметра»? – сказанное Дайнекой казалось маленькой речью, какие обычно готовят заранее.

Атмосфера часовни и сам воздух как будто сгустились. Мрачное прошлое обступило их со всех четырех сторон.

– Не хотите же вы сказать…

– Хочу! – Дайнека похлопала рукой по стене. – Все находится здесь!

– Каким же нужно быть дураком, чтобы спрятать в склепе подобные ценности!

– Граф был безумцем.

– Постойте-постойте… – Галуздин чуть заметно прищурился: – Не таким уж безумцем был этот ваш граф. Все считали, что, сбежав от него, графиня прихватила ценности с собой. Верно?

– Именно так.

– Значит, если бы они вдруг нашлись, стало бы ясно, что графиня никуда не сбежала, а ее просто убили. И подозрение, как водится, пало бы не на кого-нибудь, а на ее мужа.

– Вот видите! – восхитилась Дайнека. – Всему нашлось объяснение. – Она стукнула кулачком по стене. – Нужно ломать!

– Постойте-постойте… – растерялся Галуздин. – С чего вы взяли, что вам разрешат ломать?

– А с чего вы взяли, что я буду спрашивать разрешения?

– Не нужно жестить! – он рассердился. – Нельзя же, в самом деле, вот так взять и сломать. Нужно поставить в известность…

– Кого? – перебила Дайнека.

– Администрацию.

– Им наплевать, они сдают дворцовые залы под цыганские свадьбы. Предупреждаю, если мы не найдем клад, его найдет кто-то другой!

Галуздин почесал в затылке:

– Ну, тогда нужно это… как его… кайло или мотыгу. Не голыми же руками ломать?

– Так позвоните Канторовичу, пусть принесет!

– И хорошо бы понятых… – следователь достал телефон.

Дайнека махнула рукой:

– Зовите!

Спустя полчаса в часовне собрались: завхоз Канторович с мотыгой и ломом, Татьяна Ивановна Песня и Водорезов. Двое последних были привлечены в качестве понятых.

– Вы уверены, что это законно? – обеспокоенно поинтересовалась Татьяна Ивановна.

Галуздин буркнул:

– Уверен. – Он сердито посмотрел на Дайнеку и приказал Канторовичу: – Ломайте стенку, Ефим Ефимович!

Тот ухнул мотыгой. Первые кирпичи, попадавшие на пол, открыли их взорам бездонную темноту.

– Там пусто? – спросил Водорезов и наклонился, чтобы лучше разглядеть.

Однако Канторович ударил еще и еще. На этот раз обвалился целый кусок кладки. То, что они увидели, заставило их замолчать. В застенном пространстве на горизонтальной поверхности покоилась мумия женщины в белом саване. На ее обтянутом кожей черепе сохранились пучки темных волос, на высохшем лице – ровные зубы. На груди, поверх полуистлевшей льняной ткани, лежала гигантская грушевидная жемчужина, прикрепленная к жемчужному колье, обернутому вокруг ссохшейся шеи.

– Это графиня Измайлова, – прошептала Дайнека.

– А что у нее на груди? – вежливо сросил Канторович.

– Это «Деметра», знаменитая жемчужина рода Измайловых.

– Боже мой! – разволновался завхоз. – Сколько же она стоит?

– Смотрите! – Татьяна Ивановна указала в дальний угол склепа. – Там шкатулка!

– Да это не шкатулка, а целый сундук, – пробормотал Канторович и подтянул его поближе мотыгой.

– Откройте, – напряженно сказал Галуздин.

Дайнека приблизилась. Оказавшись в ногах мумии, чуть наклонилась, протянула руку и откинула кованую крышку шкатулки. Под ней заиграли драгоценные камни, жемчуга и золотые финифти.

– Фамильные драгоценности графини Измайловой! – объявил следователь. – Попрошу понятых все хорошо рассмотреть.

– Боже мой… Боже мой… – трагически бормотал Канторович. – Кто же мог знать, что их спрятали здесь!

Ранним утром по коридору спального корпуса шла санитарка. В руках она держала футляр скрипки.

У входа в гостиную санитарке встретился маленький пес. Испуганно отскочив, он яростно тявкнул.

– Молчи, Тишотка! – к ним подошла Дайнека.

– Съезжаете, Людмила Вячеславовна? – санитарка указала на ее дорожную сумку.

– Съезжаю. – Взглянув на футляр, Дайнека спросила: – Куда уносите скрипку?

– На склад. Так положено.

– Зачем? – задав этот вопрос, Дайнека и сама обо всем догадалась.

– Лев Горин умер. Его увезли, а скрипка – вещь ценная, не оставлять же ее без присмотра.

Дайнека грустно кивнула:

– Ну что ж, прощайте.

Они с Тишоткой спустились по лестнице, миновали спящего дежурного и вышли во двор.

Шагая к автомобильной стоянке, Дайнека не оглядывалась. Тишотка бегал вокруг и нюхал опавшую листву. Ему здесь нравилось. В отличие от нее, он вряд ли хотел снова оказаться в московской квартире.

Небо едва посветлело. Пансионатский парк был туманным и влажным. В воздухе пахло сыростью, грибами и прелой листвой.

За несколько сот метров Дайнека увидела возле своей машины два силуэта. Приблизившись, она с удивлением узнала в них Ирину Маркеловну Артюхову и Бирюкова.

– Доброе утро. Не ожидала увидеть вас здесь в это время, – сказав так, Дайнека не сказала самого главного: она никак не ожидала увидеть их вместе.

– Позвольте, – Бирюков взял у нее из рук сумку. – Давайте ключи.

Дайнека протянула ключи от машины. Виталий Самойлович открыл багажник и поместил сумку в него.

– Мы пришли попрощаться. – Артюхова обняла Дайнеку и шепнула ей на ухо: – Вчера вечером я сама подошла к Виталию, потом мы гуляли всю ночь.

– Я очень рада за вас.

Тишотка тем временем запрыгнул через открытую дверцу в салон.

– Счастливого пути, не забывайте нас. – Бирюков галантно склонился и поцеловал ей руку.

– Да-да… – вспомнила Артюхова. – Приезжайте на Новогодний гала-концерт!

– Приеду, – пообещала Дайнека. – Вы только сообщите, когда он состоится. У вас ведь есть мой номер телефона.

– Конечно, я позвоню. – Артюхова взяла Бирюкова под руку.

Дайнека навсегда запомнила, как они стояли, прижавшись друг к другу, и глядели вслед отъезжавшей машине.

Ровно через час Дайнека и Тишотка подъехали к воротам отцовского дома. Он сам встретил их у ворот: