Марина Серова - Грабь награбленное

— А у меня адресок есть!

Наполеон сник. Он явно не находил, что мне ответить.

— Да ты что же, отчаялся, что ли? — с притворным сочувствием обратилась я к нему. — Это была хорошая новость, а вот теперь — плохая. Готов?

Подольский, не желая казаться сраженным, небрежно развалился в кресле и столь же небрежно спросил:

— Н-ну?

Это и был подходящий момент для блефа. Совершенно неожиданно и кстати у меня появились все основания играть с Подольским, как кошка с мышью, — в сумке запиликал сотовый.

— Да, — ответила я.

— Готовься рассчитываться! — Я узнала голос Гарика.

— Ты сначала скажи, каков результат, — как бы торгуясь, протянула я.

— Пальчики и там, и там принадлежат одному человеку.

— Так я и думала! — почти взвизгнула я от радости.

Я пристально посмотрела на Наполеона.

— Орлова взяли!

У Подольского округлились глаза. Он явно пытался выстроить в голове логическую цепочку происходящего.

— Ну и что? — в конце концов произнес он несмело.

— Как что? Нашли труп мужчины, дело-то серьезное!

Я имела в виду тот труп, над которым сегодня безутешно рыдала Антонина Константиновна. Подольский истерично захохотал и поведал мне то, чего я никак не ожидала услышать:

— А что ты мне-то об этом рассказываешь? Я чист.

— А я в этом глубоко сомневаюсь, — ухмыльнулась я.

— Напрасно. Теща заказала зятя, Орлов исполнил. Я — в стороне. Единственное, к чему я причастен, — это информация. Костик Рашпиль своим языком довел меня до «киллера».

— Что — то ты темнишь… — многозначительно протянула я, хотя на самом деле эта фраза была прикрытием моему полному недоумению. Какая теща? Какого зятя? Неужели еще одно убийство?

— Мне темнить нечего. Инна заказала Орлову убийство мужа своей дочери, Катьки. Тот за две с половиной штуки баксов согласился. Трупик зарыли в лагере. Инна там больше жить не захотела, испугалась к тому же и свалила. Вот и все.

Блеф, конечно, дело хорошее, но так, как в этот раз, он мне еще ни разу не помогал. Я искала Суркову и выяснила, что причиной ее внезапного исчезновения, по-видимому, было убийство того самого Алика, который, по словам Курбановой, уехал на родину, в Дагестан. Екатерина знала об этом от матери. О реально случившемся с ним никто никогда бы не узнал, если бы не Костя Рашпиль, который заложил друга Наполеону. Он скорее всего знал обо всем от Орлова, который развязал язык во время попойки в обществе Кости. Продумано ловко — на Кавказе сейчас воюют, ну, уехал и уехал, ну, не вернулся и не вернулся. Мало ли что — война. Да просто бросил супругу, и все. Надоела. Разве не бывает такого?

Курбанова ни о чем не знает, поэтому и наняла частного детектива. А вот о Подольском этого не скажешь, он тоже к происходящему руку как-то приложил. Как — пока было неизвестно. Зато кто и за что убрал Рашпиля, теперь являлось установленным фактом. Когда Орлов узнал, что я напала на след Сурковой, он в панике просто-напросто еще больше озлобился на проговорившегося друга, по вине которого теперь многое могло проясниться, и в гневе убил его.

Мотив заказа на убийство мне тоже казался понятным. Я вспомнила рассказ сурковской портнихи о том, как Инна Георгиевна восставала против брака Екатерины и Алика и как ее опасения оправдались — скандалы, побои и прочее. Мать хотела облегчить жизнь дочери, странным образом, правда. И если все было так удачно спланировано — от кого она тогда бежала? Я очень сомневаюсь, что от собственной совести.

Все, что оставалось загадкой, могло проясниться после встречи с самой пропавшей. Поскольку доказательства ее вины являлись пока только словами Наполеона, действовать я намеревалась тем же методом — блефовать. Но Орлова тоже нельзя было оставлять без присмотра. Ментам нужно потратить не меньше времени, чем мне, чтобы до всего докопаться, а он в порыве гнева мог еще кого-нибудь покарать. Неплохо бы выбить из него признание!

Несомненным авторитетом для него являлся Подольский. Орлов его не столько уважал, сколько боялся, поэтому отсидка за решеткой для него была скорее всего менее страшной, чем расправа Подольского. На этом я и решила основать свой дальнейший ход. Мысли пролетали в голове с молниеносной скоростью, поэтому Наполеон и не заметил, что в моем сознании идет напряженная работа. Вообще я умею владеть собой и скрывать происходящие внутри процессы за какой-либо маской.

— У тебя проблема одна, — обратилась я к собеседнику, — есть у меня сведения, что дружок твой пальчиком-то и на тебя собирается указать, а он якобы и ни при чем.

— Чего-о? Да это они с этой стервой все и сообразили! — Изо рта Наполеона летели слюни.

— Тихо, успокойся, — говорила я издевательски сочувственно, — вот как ты их ненавидишь! А они, думаешь, лучше к тебе относятся? Сговорились поди, мол, давай и Подольского в упряжку возьмем. А что ты можешь против показаний двоих свидетелей? У ментов на тебя зубок имеется, все, чего в деле недостает, они тебе быстро организуют… Поэтому шевелись, пока он твое имя не произнес, а только планирует.

— Сволочь! Да я ему! Да я… — Подольский не находил слов, чтобы выразить свой гнев и ненависть, он с силой ударил по журнальному столику, стоящему рядом.

— Гнев — враг человека. Успокоиться надо и трезво мыслить, а еще лучше — действовать. Что ты на меня-то сейчас орешь? Ты Орлову должен эти ласковые слова говорить!

— Да он же повязан! — не понимал Наполеон.

— А как насчет услуг частного детектива? У меня связи в ментовке и все, что захочешь…

— Помощь, что ли, предлагаешь? — Подольский смотрел недоверчиво.

— Угу. Своеобразную. Я организую тебе разговор с Орловым, ты на него надавишь как следует, и свободен. Он-то пока не знает, что ты в курсе того, как он собирается представить картину произошедшего. Насколько я поняла, он тебя боится. Что сказать, чтобы усилить это его чувство, ты знаешь, — я провела ребром ладони по шее.

— Хитрая ты баба! Не верю я тебе…

— Как хочешь. Дело твое. Только подумай, что я тебе протягиваю руку помощи, а ты отказываешься.

— Дорого берешь? — сказал наконец мой собеседник после длительного молчания.

— Ты у нас богатый Буратино, осилишь, не волнуйся. Раскинь мозгами — там надо подмазать и там, да и самой тоже кушать хочется.

— Что-то я не пойму, а тебе от этого какой толк?

— Как какой? Я выполняю свою работу. Мне заказано найти мамашу. Но у меня должны быть готовы ответы на все вопросы: куда? когда? как? почему? зачем? и прочее. Это, кстати, свидетельство того, что я свои денежки честно отрабатываю.

— Ты думаешь, Катька обрадуется, что с твоей помощью маман отправится в места не столь отдаленные?

— Я твердо знаю, что она будет не в восторге от того, что маман ее мужа заказала. А насчет мест не столь отдаленных — это уж дело принципа. За преступлением неизбежно должно следовать наказание!