Т. Ричмонд - По ее следам

Сначала я не хотел устраивать публичного разоблачения, но Кук сам решил отказаться от нашей сделки, так что я не буду церемониться в ответ. Он рассуждает про эволюцию, но я тоже гибкий, быстро реагирую и умею приспосабливаться.

Пора выйти на охоту. Одинокий волк бросает клич в небо. У жертвы нет шансов.

Отрывок из дневника Алисы Сэлмон, 9 декабря 2011 г., 25 лет

Когда любишь кого-то, начинаешь замечать в своем избраннике мелочи, неуловимые для посторонних глаз. Неуверенный взгляд, напряженные плечи, едва ощутимо дрогнувший голос. Стоило Адаму бросить ту реплику в ресторане, и я сразу все поняла. Мой парень (теперь уже бывший?) невозмутимо и ловко перевел тему: «А как тебе здешняя кухня?» – и беседа потекла дальше.

Но мне не померещилось, я уверена. «Не вылезал из койки с той девицей из Дартмута». Приятель Люка не знал, что мы вместе и что между нами еще не было ничего серьезного, когда они укатили в Прагу. Люк украдкой обернулся ко мне с фальшивой вымученной улыбкой, всем своим видом вопрошая: «Неужели услышала?»

Конечно, услышала.

Он досидел до последнего, даже настоял на десерте и вел себя как ни в чем не бывало. Невозмутимо выпил кофе, заказал ликер, ни словом не обмолвившись о Праге.

Сколько же он мне врал? Люк частенько уезжал куда-нибудь с друзьями или с регби-клубом, на мальчишники или праздновать чей-нибудь день рождения. Дублин, Ньюкасл, Брайтон, Барселона.

По дороге домой, все десять станций метро – тоже ни звука. Наверное, думал, что я промолчу, и ему удастся отвертеться. Спокойный, хладнокровный, жестокий. Таким я его еще не видела.

Десять станций. За это время можно было откреститься от всего или покаянно признать вину. Мужчина, которого я любила, не стал бы молчать так долго. Когда мы подъехали к «Овэл», он заметил плакат и предложил сходить в кино на «Шпион, выйди вон!» – хватило же гонора! – но я только пожала плечами. Мысли были заняты другим: я пыталась подсчитать, когда они ездили в Прагу, и по всему выходило, что это случилось через два месяца после нашей встречи, точно после свадьбы Эмили Ти.

Можно было притвориться, что я ничего не слышала. Неплохая альтернатива. Задвинуть воспоминание куда подальше, забыть обо всем – ничего сложного. Некоторые женщины живут так годами, прячут от себя правду… Нет, заварил кашу, пусть теперь сам расхлебывает.

Мег говорила, что нельзя терять голову.

– У него должен быть хоть какой-нибудь недостаток или грешок за душой. Он же парень!

– Даже если есть, я пока не нашла, – отвечала я. – Хотя искала очень старательно, уж поверь мне! Но ты права, мне не везет с мужчинами.

– Зато везет с друзьями!

Мы приехали домой; Софи и Алекс сидели в гостиной с друзьями, и мы пошли в мою комнату. Едва переступив порог, я выпалила:

– Помнишь, ты ездил с друзьями в Прагу? У тебя там была интрижка?

Сначала он отпирался, затем быстро сбавил тон. Сидел на самом краю постели, как провинившийся школьник.

Ничего серьезного. Он был пьян. Мы еще не начали толком встречаться. Бла-бла-бла.

– Ал, я ни капли не изменился. Ты же меня знаешь, – заявил он.

– В том-то и дело. Совсем не знаю.

Несмотря на всю свою решительность, я расплакалась. Последней каплей стала маленькая рождественская елка, увитая мигающими гирляндами. Со мной раньше часто бывало такое, я рыдала из-за самых разных мелочей: старой фотографии, ребенка с собакой, раковины, полной грязной посуды, – и я ненавидела Люка за то, что вернул к жизни это чувство.

– За идиотку меня держишь? – крикнула я. Соседи громко постучали в стену.

– Я ничего подобного не говорил.

– Вот только не надо снисхождения.

Он потер лоб.

Может, мы просто не подходим друг другу. Никогда не подходили. Как он рассуждал про этот фильм в «Овэл» – какое стильное, элегантное, умное кино! – а я слушала и думала: «Да, но наверняка скучное». Переспал с другой и болтает о шпионской истории с Гари Олдманом.

На стене висел натюрморт с цветами, оставшийся от предыдущего жильца. Я переехала сюда, потому что хотела найти свой угол. Но это была чужая квартира, чужая комната. Мы собирались жить вместе.

– Мне нужна передышка. Не присылай никаких сообщений, не звони, даже не пытайся!

В голову лезли какие-то глупости: двойное отрицание означает согласие.

– Мы ведь хотели съехаться, – сказал он. – До Рождества осталось всего две недели.

До боли тянуло обнять Люка, спрятать лицо у него на шее, вдохнуть знакомый запах: алкоголь и дым, гель для душа – а потом упасть на кровать, я справа, он слева.

– Мне нравится спать поближе к дверям, – пошутил он, когда второй раз ночевал у меня. – Вдруг посреди ночи придется сматывать удочки?

Целый день я смеялась над его шутками.

– Я не допущу этого. Не могу, нет, – сказал он.

«Давай, продолжай в том же духе, – подумала я. – Сам себе роешь могилу».

Статья на веб-сайте «Ваш дом, ваши близкие», 20 октября 2012 г.

Всем известный профессор, работающий над «трогательной книгой памяти» для своей бывшей студентки Алисы Сэлмон, умирает от рака.

Рак простаты – таков диагноз, поставленный Джереми Куку; рак этой формы широко распространен среди мужского населения Великобритании.

Ученый решил не менять образ жизни и оставаться верным себе, несмотря на болезнь, новости о которой просочились в прессу после анонимной публикации на форуме от пользователя под псевдонимом «Одинокий Волк».

«За последние тридцать лет показатели выживаемости при раке простаты значительно улучшились. В случае обнаружения на ранней стадии большинство пациентов могут прожить до пяти лет и более, – отметил хирург, ранее работавший в больнице Саутгемптона. – Прогноз звучит гораздо более пессимистично, если метастазы успели распространиться на другие органы или проникнуть в кости».

Студенты и преподаватели готовы оказывать всяческую поддержку Старому Крекеру – так все ласково называют профессора за глаза. Бывшая коллега Амелия Бартлетт прокомментировала: «Он великолепный ученый с острым умом. Надеюсь, что даже в этой страшной ситуации он не растеряет своего мудрого отношения к жизни».

Выпускница Карли Тинсли говорит: «Про него ходили легенды. Иногда профессор играл с нами в сквош или даже пропускал за компанию кружечку пива. Всегда старался помочь и поддержать. Даже давал мне витаминки, когда я подхватила грипп на первом курсе. Хотелось бы, чтоб репортеры оставили его в покое».

В недавнем анонимном опросе среди студентов встречаются такие отзывы: «Он прочитал нам шикарную лекцию по Меланезии. Я сто пудов решил поехать туда. Лучшая награда для антрополога!»