Марина Серова - Между нами, девочками

Наказание за измену и стремление избавиться от шантажа.

Впрочем, почему две?

Не исключено, что и Роза Захаровна могла захотеть смерти Льва Ильина.

Еще неизвестно, в какие секреты ее карьеры он был посвящен.

Но это лишь теория.

Факты свидетельствуют о том, что все четыре женщины скорее перегрызли бы глотку друг дружке, чем решили расстаться с Левой.

И с таким же успехом мы можем предположить, что Лева мог чем-то не угодить Еве Браун.

Количество женщин, заинтересованных в смерти Левы, явно зашкаливало за разумные пределы.

Но кто может поручиться, что это полный список?

Я еще раз прикинула в уме всю схему и, позвонив Мишке Кленову, вкратце изложила свои соображения.

— Не может быть! — ахнул он. — Ты не фантазируешь?

— Ни капельки. Уточни-ка мне, пожалуйста, одну деталь из того процесса над «Лесной радугой»…

И я услышала то, что хотела услышать.

А еще Миша сообщил мне радостную новость: на железнодорожном вокзале за мошенничество был задержан мой недавний знакомый Колян.

По словам Кленова, парень выглядит довольно жалко.

Он явно перетрусил и, надеясь смягчить свою участь, несет что-то несуразное о миллионных подкупах и неправедных бабках.

Упоминалась и моя фамилия.

Я объяснила Мише, как обстояло дело и зачем ко мне приходил Колян.

— Ого! — присвистнул Мишка. — Вот это размах!

— Алиби нынче — дорогое удовольствие, — подтвердила я. — Ты знаешь, а я почти все знаю.

— Уже? — не поверил Мишка. — Неужто раньше нас?

— Посмотрим, — неопределенно ответила я и положила трубку.

Если личность таинственного убийцы для меня была почти ясна, то мотивы его поступков пока оставались весьма и весьма смутными.

Углубившись в размышления, я шла по тихой улочке и смотрела себе под ноги.

Внезапно из-за поворота выскочила серая иномарка — кажется, «Мазда» — и ринулась прямо на меня, заехав боком на край тротуара.

Все произошло настолько стремительно и неожиданно, что я лишь успела ойкнуть и высоко подпрыгнуть.

Приземлившись на капот мчавшегося с бешеной скоростью автомобиля, я изо всех сил вцепилась ногтями в железную окантовку переднего стекла.

Сквозь темную зелень тонировки я не могла разглядеть лица водителя.

Впрочем, это мне и не было нужно.

Убийца нервничал.

И нервничал очень сильно, если решился на такой отчаянный шаг.

Два ногтя уже сломались, мне становилось все труднее удерживать равновесие на гладкой металлической поверхности.

Еще немного — и я рухну прямо под колеса автомобиля.

Но «Мазда» сделала резкий поворот, отбросив меня на газон, и, поддав газу, резво умчалась вдаль.

Я брякнулась в миллиметре от огромного ствола массивного дуба.

И даже не получила сотрясения мозга.

Поднявшись с газона и отряхнув одежду, я гордо продолжала путь.

Впрочем, до дома Заварыкиных оставалось всего ничего.

Большую часть пути я проделала на капоте «Мазды».

И совершенно бесплатно.

Разве что ногти об нее обломала.

…Я намеревалась посетить дом Заварыкиных для того, чтобы в спокойной обстановке побеседовать с Александром, но после разговора с Кленовым у меня появился более веский повод для визита.

Даша ждала у окна и, завидев меня, помахала рукой и бросилась к двери.

— Дома, — прошептала она, указывая на дверь, ведущую в гостиную. — Я сказала, что вы придете, и… и он согласился с вами поговорить.

Я кивнула ей и прошла в центральную комнату.

Огромный зал был сплошь заставлен разнообразными телевизорами и стереосистемами.

В центре комнаты сидел Александр Сергеевич Заварыкин в наушниках.

Он внимательно слушал прямую трансляцию ежегодного послания Президента Федеральному собранию.

На лице Заварыкина было написано нездешнее умиление.

Завидев меня, он сорвал наушники и, не здороваясь, прошептал:

— Боже, какой звук! Вы представляете, японцы теперь научились делать…

Я не смогла сдержать смеха.

Александр обиженно посмотрел на меня и нехотя вырубил самый большой телевизор кнопкой на пульте дистанционного управления.

— Не сердитесь, но у вас было такое вдохновенное лицо! Я подумала, что на вас так действует речь Президента.

— Какая речь? — не понял Заварыкин. — Ах это! Да я и не слушал, о чем он говорит, просто следил за частотой звукового сигнала. Хотите попробовать?

— О нет! — наотрез отказалась я. — Только не это.

— Как хотите, — снова обиделся Саша.

Наша встреча начиналась не лучшим образом.

Заварыкин отложил в сторону громоздкие наушники, немного задержав их в руке, словно не желая расставаться с новой игрушкой.

Он слегка покосился на дверь и, подозвав меня, прошептал на ухо:

— Моя жена — убийца!

— Вы это серьезно? — удивилась я.

— Еще бы! — вытаращил глаза Заварыкин. — Она, точно говорю вам! Сперва любовника укокошила, а теперь ко мне подбирается.

— С какой же это стати? — не могла я взять в толк.

— Да вы только посмотрите на нее, — втолковывал мне Саша. — Ходит чернее ночи, не ест ничего. Не пьет! Разве это нормально? И потом, вы ведь знаете, что ее алиби — липа?

— Знаю, — кивнула я.

— Ну так арестуйте ее, и дело с концом, — предложил мне Заварыкин.

— Не имею полномочий.

— Да? — в третий раз расстроился Саша. — А я-то думал… Когда она, змея эта, подошла ко мне вчера, я чуть сознание не потерял от страха. Думал — пришьет. Нет, обошлось. Сначала я ничего не понял из ее рассказа, а потом до меня дошло, что Дашка говорит про вас. Ну я и думаю — удачный момент, чтобы сплавить ее в руки правосудия.

— Послушайте, Саша! — начала терять я терпение. — Как вы с вашим магазином управляетесь?

— А что? — удивился он. — Очень даже управляюсь. Сдал — принял. И вся недолга. И потом снова принял. «Крыша» есть, народ грамотный, толковый. Не оплошают.

— Вот что, — сказала я строгим голосом. — Передайте вашей матушке, что у Дарьи Томашевской больше нет алиби. Сегодня арестован Колян. Он сразу раскололся и назвал кое-какие фамилии. Запомнили или повторить?

— Погодите, я сейчас запишу, — бросился Заварыкин к блокноту. — Как вы говорите?

Я медленно продиктовала ему свое сообщение.

— Непременно передам, — пообещал Саша. — А почему бы вам самой не встретиться с моей мамой?

— А мы уже встречались и не очень понравились друг другу, если честно. Так что считайте, что я делаю ей одолжение, заранее предупреждая об опасности.

— Понял, понял, — закивал Саша. — А как же быть с этой…

И он указал пальцем на дверь.

— Очень просто, — ответила ему Даша, появляясь на пороге.

Она была одета в легкую куртку и держала в руке маленький чемоданчик.

— Я ухожу от тебя, Александр, — тихо проговорила она. — Эти годы, что я прожила с тобой, — потеряны для меня. Так больше не может продолжаться. Прощай.