Л. Хилтон - Маэстра

– Полковник Моррис? Меня зовут Джудит Рэшли, – представилась я, протягивая ему руку. – Я из «Британских картин». Мы договорились с вами о встрече насчет набросков Уистлера, помните?

Он фыркнул что-то нечленораздельное и кавалерийским шагом пошел в холл, а я последовала за ним. Я, конечно, и не ожидала, что полковник окажется блестящим офицером, способным свести с ума любую даму, но мне с трудом удалось не отдернуть руку от отвращения, когда он быстро прикоснулся ко мне своими пожелтевшими ногтями. Злобные маленькие глазки сверкали над седеющими усиками а-ля Гитлер, которые были словно бы приклеены к верхней губе. Не потрудившись даже предложить мне чая, он сразу повел меня в захламленную студию. Дешевые пастельные драпировки смотрелись до странности провинциально на фоне потрясающих полотен, висевших на стене. Полковник раздвинул занавески, пока я с восхищением смотрела на Сарджента, Неллера и на изысканный миниатюрный набросок Рембрандта.

– Чудесные работы! – воскликнула я, про себя подумав, что стоимость этих трех полотен составляет как минимум десять миллионов. Да, это и правда серьезная оценка.

– Рисунки Уистлера я храню в спальне, – холодно кивнув и фыркнув, словно всплывший на поверхность воды морж, отрезал полковник и подошел к двери, ведущей в смежную комнату.

Здесь было еще меньше света и пространства, в воздухе стоял отвратительный кисловатый запах пота, слегка перебивавшийся старомодным резким одеколоном. Бóльшую часть комнаты занимала огромная кровать, покрытая пушистым темно-зеленым покрывалом. Мне пришлось боком пройти мимо нее, чтобы добраться до бюро, на котором были аккуратно разложены пять небольших рисунков. Достав фонарик, я тщательно осмотрела каждый из них, проверила подлинность и идентичность сигнатуры, а потом очень бережно вынула рисунки из рам, чтобы проверить водяные знаки на бумаге.

– Прелестно! Подготовительные наброски к серии «Соната Темзы», как вы и предполагали, – гордо произнесла я, наслаждаясь тем, как уверенно звучит мой голос, как безупречен мой лондонской акцент.

– Это я и без вас знаю.

– Разумеется, но вы хотите выставить их на продажу? Для нашего аукциона в Италии они, пожалуй, не подойдут, а вот весенний каталог – это как раз то, что нужно! Провенанс у вас, конечно же, имеется?

Провенанс в нашем деле самое главное – это путь, проделанный картиной с того момента, как она покинула ателье художника, с указанием разных владельцев и аукционов, то есть подборка документов, гарантирующая ее подлинность.

– Разумеется. Возможно, вам будет интересно взглянуть еще и на эти работы, пока я достану необходимые бумаги? – спросил полковник, протягивая мне толстый альбом. – Конец Викторианской эпохи, крайне неординарный стиль!

Я сразу поняла, что за гравюры он собирается мне показать, потому что полковник подошел ко мне и положил руку на мой зад. Ладно, с этим я как-нибудь разберусь, подумала я, быстро скинула лапищу и открыла альбом. Что ж, для порнографии XIX века вполне себе. Я принялась листать альбом, изображая заинтересованность. Профессионализм, Джудит, главное – профессионализм! И тут мерзкие лапы полковника обхватили мою грудь, он навалился на меня всем телом и резко толкнул на постель.

– Полковник! Немедленно помогите мне встать! – воскликнула я голосом глубоко оскорбленной невинности, но дело, кажется, принимало серьезный оборот.

Он прижал меня к постели, а потом перекатился на бок, пытаясь задрать мою юбку своими отвратительными когтистыми лапами. Зеленое покрывало буквально душило меня, и я никак не могла приподнять голову. Все мои попытки оттолкнуть этого наглеца явно только распаляли его, и он умудрился впиться своими мерзкими слюнявыми губами в мою шею, а потом снова навис надо мной.

Дыхание стало прерывистым, мне не хватало воздуха, и я почувствовала приближение паники, и мне это не понравилось. Я попробовала просунуть ладони между нашими телами, чтобы столкнуть его с себя, но он схватил меня за правое запястье и крепко прижал к постели. Мне удалось отвернуть голову вправо, сделать глоток затхлого воздуха рядом с его подмышкой. Фланелевая рубашка полковника промокла от пота, испещренное морщинами лицо оказалось в миллиметрах от моего, и я увидела, что вместо зубов у него остались крошечные коричневые пеньки.

– Что скажешь, дорогуша? – вздохнул он, прищурясь с видом заправского соблазнителя. – У меня таких много! И видео тоже есть! Такой сучке наверняка понравится, а?

Он прижался жирным, подрагивающим от возбуждения животом к моей спине. Я подождала, пока он не нащупает молнию на ширинке, – черт его знает, что он там ожидает найти! – а потом вдруг укусила за руку со всей силы, и мои зубы вонзились в его плоть. Он взвизгнул, отшатнулся, а я быстро схватила сумочку, нашла телефон и нацелилась ему в пах.

– Ах ты, маленькая…

– Сучка? Да, вы уже говорили. Знаете, в чем проблема с собаками? Они кусаются! А теперь отвалите от меня на хрен!

Он жалобно постанывал, поглаживая руку. Кровь вроде не шла, но я на всякий случай плюнула в него.

– Я немедленно позвоню Руперту!

– На вашем месте я бы этого не делала. Видите ли, полковник Моррис, сейчас в моде немного другое видео! Мы живем в цифровой век! Видите телефон? На него можно снимать видео и автоматически рассылать по почте всем друзьям. Макрообъектива, к сожалению, тут нет, поэтому можете не трудиться расстегивать брюки! Кстати, вы знаете, что такое YouTube? – язвительно спросила я и сделала паузу, не сводя глаз с его лица, ощущая дикое напряжение в позвоночнике.

Самой мне отсюда не выбраться, если только он сам меня не выпустит. Сделав медленный вдох и выдох, я напомнила себе, что это очень важный для нашего аукционного дома клиент.

– Большое спасибо за то, что уделили мне время, полковник. Не смею вас больше задерживать. Вечером я пришлю сотрудников хранилища, они упакуют картины и доставят их нам. Договорились?

У самого выхода я снова запаниковала, но дверь оказалась не заперта, я вышла на улицу и тихо прикрыла за собой дверь, дождавшись громкого щелчка замка. С идеально прямой, как Эбби-роуд, спиной я принялась восстанавливать дыхание: вдох на четыре счета, задержка на четыре, выдох на четыре. Потом протерла лицо влажной салфеткой, привела в порядок прическу и позвонила на работу:

– Руперт? Это Джудит. Можете посылать кого-нибудь из хранилища за Уистлером, сегодня вечером.

– Э-э-э… Джудит… Все… э-э-э… прошло удачно?

– А что, не должно было?

– С полковником не возникло никаких… э-э-э… проблем?

Он знал, мать его! Этот потный боров все знал!

– Никаких проблем! – недрогнувшим голосом отозвалась я. – Все было под контролем.