Валерия Леман - Искушение золотого джокера

Я старался не смотреть на темную тень профессора – просто вдохновенно рассуждал вслух:

– Полагаю, именно вам мог позвонить тот самый Фарид Самдух эль-Рави, предложив кругленькую сумму за арканы. Только представить, как бы могла измениться ваша жизнь, получи вы хотя бы часть этих денег: уволиться из университета, отправиться на Мальорку или еще на какой-нибудь чудесный остров, наслаждаться теплом, яркими красками и свободой!.. И вы не выдержали искушения: убили магистра, оставив улики против своей студентки. Вот только все испортил Фламандец: отнял аркан – и преступление потеряло смысл, потянув за собой второе убийство. А следом за тем, как посмертный щелчок по носу, вас ожидало завещание магистра, подарившего именно вам все свое состояние.

«Бери, пользуйся! – словно говорил дух покойного с легкой усмешкой. – Тебе не хватало денег и времени? Пожалуйста, на мои деньги ты можешь не работать, и тогда все время будет твое. Вот только все наше счастье или несчастье – в нас самих, и вряд ли мои деньги сделают тебя счастливым, Отшельник!»

Признаюсь, мой экспромт по части духа покойного Себастьяна Пилцига имел ошеломляющий успех: бедняга Мунк дернулся, как от хорошей пощечины, и тут же начал подниматься. В этом его движении ощущались такие мощь и угроза, что я тоже встал и, невольно содрогнувшись, сделал пару шагов назад, почти тут же ткнувшись спиной в подоконник распахнутого окна. Это вдруг вызвало на лице профессора кривую усмешку.

– Вот это хорошо, хорошо, – выдохнул он, стремительно бросаясь ко мне, неожиданно стальными ручками хватая меня за плечи, пытаясь вытолкнуть в открытое окно. – Вы просто не вынесли вины своей любимой. Ведь вы влюбились в Люси, так? А она оказалась убийцей. Тогда вы выбросились из окна.

Пусть эти слова и звучали как бред больного, но сильные руки профессора вполне реально выталкивали меня из окна – лети, Ален, головой вниз с четвертого этажа, подобно всем несчастным влюбленным мира, не выдержавшим разлуки! Разумеется, я отчаянно сопротивлялся, но мой соперник, несмотря на не слишком могучий вид, оказался далеко не слабым.

Неизвестно, чем бы завершился наш поединок, если бы в этот момент в мой номер не ворвалась Аиша – как выяснилось чуть позже, она собиралась в очередной раз использовать меня в качестве жилетки для девичьих слез.

Все произошло в считаные секунды: испуганный вскрик Аиши – мгновенно развернувшийся к дверям Мунк – мой молниеносный удар противнику в челюсть – отключка профессора, в течение которой я успел благодарно обнять насмерть перепуганную Аишу и стянуть руки преступника крепким ремнем собственных джинсов.

– О боже мой, что здесь происходит?! – наконец воскликнула Аиша, и думать забыв про свои намеченные на вечер слезные монологи.

– Дорогая спасительница, довожу до твоего сведения, что мы с тобой только что задержали настоящего убийцу магистра Себастьяна, – кратко доложил я подруге и тут же набрал номер полиции.

Этот вечер был началом долгой бессонницы. Само собой, прибыла полиция, и мы с Аишей в компании мрачного профессора, вполне пришедшего в себя, отправились в управление, представ пред светлыми очами комиссара Мюссо.

Само собой, этот упертый Мюссо с самого начала выслушивал меня с ироничной полуулыбкой на лице, всем своим видом давая понять, что не верит ни единому слову фантазера и враля из Московии. Не спасли меня и показания Аиши, – выслушав ее, он только покачал головой.

Сразу после нас комиссар в течение пятнадцати минут слушал профессора, который, само собой, отрицал все наши обвинения, утверждая, что просто зашел ко мне, чтобы узнать последние новости о Люси, а я совершенно неожиданно набросился на него с кулаками.

Запротоколировав показания профессора и угостив беднягу чашечкой кофе, комиссар вновь вызвал в свой кабинет нас с Аишей и прочитал целую лекцию об ответственности за дачу ложных показаний.

– Господин комиссар, почему вы решили, что мы даем ложные показания? – Я с трудом произносил слова, потому как у меня нещадно болело горло после железных тисков профессора. – Почему вас не интересует, каким образом профессор оказался в моем номере на ночь глядя? Ведь это не я пришел к нему, а он ко мне!

Комиссар иронически улыбался.

– Я уверен, что вы и Аиша Мистроне все это подготовили и разыграли, чтобы предложить следствию нового подозреваемого и тем самым оправдать свою подругу Люси Манье. Вы сами могли пригласить профессора, чтобы рассказать новости о его студентке, затеяли драку, заранее договорившись, что мадемуазель Мистроне появится в самый кульминационный момент и примется кричать… Но, повторяю: за дачу заведомо ложных показаний законом предусмотрена ответственность…

Шило-мочало, начинай сначала. С самых первых минут этого идиотского допроса я чувствовал только усталость; все эмоции притупились, я мимо ушей пропускал пассажи умника комиссара, еле ворочая языком в ответ:

– Комиссар, почему вы так слепо верите профессору? Потому что он профессор? А если допросить его как следует? Повторяю: именно он в сентябре прошлого года сообщил Пилцигу о продаже мансарды, а потому прекрасно знал, где намечена встреча магистра и художницы. Профессор Мунк мог легко подготовить убийство, заранее похитив нож у Люси и все списав на нее.

– Разумеется, вы хорошо все продумали, и, услышь ваш рассказ журналисты, они быстренько сочинили бы громкую статью. Но я не допущу этого. Пожалуй, я задержу вас и мадемуазель Мистроне до выяснения всех обстоятельств. Возможно, вы тоже участвовали в убийстве Пилцига и Фламандца – что-то уж очень быстро вы примчались из Парижа на помощь подруге!

…Каюсь, ближе к часу ночи я был готов идти в камеру, а то и сразу в тюрьму – куда угодно, только бы лечь на горизонтальную поверхность и покрепче закрыть глаза. И все действительно могло окончиться печально, если бы в дело не вмешались силы небесные – по-другому и не скажешь.

Когда комиссар, отпуская нас с Аишей на все четыре стороны, читал нам свое напутствие с привкусом угрозы, его подчиненный ввел в кабинет профессора Мунка. Мой взгляд мимолетно упал на его пиджак, и я вдруг почувствовал, как мое сердце отчаянно заколотилось. Черт возьми, сколько мне ни приходилось встречать Мунка, он каждый раз был именно в этом пиджачишке и, похоже, в одних и тех же джинсах! И, кстати отметить, статья в одной из газет о пресс-конференции Мунка называлась: «Быть может, теперь профессор купит себе новый пиджак?..»

Я перевел дух. Если отшельник-профессор постоянно носит одни и те же вещи, в таком случае можно предположить, что и убивал магистра он в тех же самых джинсах да пиджачке. Конечно, он мог накинуть на себя что-нибудь типа халата… А если нет?