Самюэль Бьорк - Сова

Удивительный вечер. Совершенно потрясающий. Мириам Мунк давно не было так хорошо. Да и вообще, было ли ей когда-нибудь так хорошо? Так радостно. Так легко, что ли? Она такого не помнила. Четверть двенадцатого? И запах завтрака с кухни?

Она выкарабкалась из постели, зашла в душ и стояла под ним, чувствуя, как живительная горячая вода стекает по телу и голове. Обычно ее не мучило похмелье так долго. Сколько бы она ни выпила. В отличие от подруг, лежавших дома целыми днями в страхе выйти на улицу. Принять горячий душ, немного поесть, и она как огурчик. Мириам наклонила голову, прибавила горячей воды, почувствовав, как струи ударили в шею, и ей уже стало намного лучше. Тогда они ей завидовали. Подруги. Тому, что ей никогда не было по-настоящему плохо, как бы долго они ни тусовались и что бы ни пили. В прежние времена. Тогда они тусовались четыре дня в неделю, практически жили в кабаках. Давным-давно. Прежняя Мириам. Не новая Мириам. Усердная мама Мириам, с теплым полом в ванной, картой элитного фитнес-клуба и подсветкой пола в коридоре. Мириам взяла полотенце и подумала, что прямо сейчас она рада, что в ванной есть теплый пол. Еще только октябрь, но казалось, что зима уже пришла, она все время мерзла, почти до костей, уже скучая по весне. Горячая вода на шею и теплый пол. Стало получше. И какое-то другое тепло. По всему телу. Господи, какая ты дура. Как подросток. Она промокнула волосы перед зеркалом и помотала головой, но заметила, что улыбается. В последнее время она часто это делала, ловила себя на этом. Мысли уносятся в другое место, а она просто улыбается самой себе.

Свежемолотый кофе? В четверть двенадцатого?

Мириам замотала волосы в полотенце, надела халат и вышла из ванной, вздрогнув, когда заметила улыбающегося Юханнеса на кухне, готовящего завтрак. Он накрыл на стол. Сок, свежий хлеб, сыры, отыскал даже белую скатерть.

– Привет, дорогая, – сказал он, легко поцеловав ее в щеку и снова исчезнув за плитой. – Тебе сварить яйца или поджарить яичницу?

Мириам стояла в халате на полу босиком, ничего не понимая. В пятницу в четверть двенадцатого? Почему он не на работе?

– Пожалуй, яичницу? – сказала Мириам, отметив, что это прозвучало как вопрос.

– Садись, сейчас кофе будет готов. Хочешь кофе? Ты вчера поздно пришла? Гуляла?

– Э-э, да, – кивнула Мириам, все еще в недоумении, и села.

Она что-то пропустила? Забыла о чем-то? У нее день рождения? Или у них какая-то годовщина? Почему он не в больнице?

– Тебе с молоком?

– Что?

– Кофе. Ты еще не совсем проснулась?

– Э-э, нет, – сказала Мириам, по-прежнему не понимая, что происходит.

Улыбаясь, Юханнес подошел к ней и поставил кофе на стол. Еще раз поцеловал ее в щеку и вернулся к плите.

– Ты вчера поздно пришла?

– Немного, – осторожно сказала Мириам, поднеся чашку к губам. – А что такое?

– Нет, ничего, просто интересно, – сказал Юханнес, не отрываясь от сковороды. – Я вчера говорил с Марианне, она сказала, что Марион у нее, а ты пошла встретиться с подружкой. Все прошло хорошо?

– С Юлие, – осторожно кивнула Мириам, почувствовал укол совести.

– О, да, та Юлие из прежних времен? Как у нее дела?

– Хорошо, – буркнула Мириам в чашку. – Ты ее знаешь, проблемы с парнем, нужно было ее подбодрить.

– Как хорошо, что ты ее поддержала, – улыбнулся Юханнес, принес сковородку и положил яичницу ей в тарелку.

– Да, – сказала Мириам, окончательно запутавшись.

Она не помнила, когда они в последний раз вместе завтракали. И уж точно не с таким обслуживанием. Почему он не на работе?

– У тебя не работает телефон? – спросил Юханнес, садясь за стол.

– С ним что-то странное, – промямлила Мириам. – Некоторые сообщения мне доходят, а некоторые нет, и я, видимо, не вижу звонков, понятия не имею, что это может быть. А что такое?

– Ничего, просто я пытался дозвониться до тебя, но ты не отвечала.

– Я не слышала звонков, – сказала Мириам, теперь по-настоящему почувствовав угрызения совести.

Головная боль, которая прошла в душе, снова начала подкрадываться.

– Может быть, что-то с твоей симкой, – улыбнулся Юханнес, наливая ей в стакан сок. – Или тебе нужно какое-то обновление. Наверняка легко исправить.

Он отрезал кусочек сыра и положил на хлеб.

Мириам вдруг вспомнила вчерашний вечер: Зигги, красивые глаза напротив, и она поняла, что не знает, как теперь поступить. Она определилась, это совершенно точно. Она хочет жить честно. Она должна рассказать обо всем Юханнесу. Ее решительность поколебалась. Такое обслуживание и улыбающееся открытое лицо на другой стороне стола. Без шансов. Не сейчас. И что это вообще такое? У них какая-то годовщина, и она не помнит, какая? Они познакомились летом. Решили быть вместе, написали это в статусе на «фейсбуке», как двое подростков, в отношениях , восьмого августа, разве не это их день? Нет, тут что-то другое.

– О, я кое-что забыл, – улыбнулся Юханнес и вышел.

Вернувшись, он встал перед ней, спрятав руки за спиной, как в старые добрые времена, когда покупал ей что-то. В какой руке, левой или правой?

– У меня что, день рождения? – улыбнулась Мириам.

– Нет, но ведь могу же я сделать тебе подарок, ты так не думаешь?

– Ты купил подарок?

– Да, – кивнул Юханнес. – В какой руке?

– В левой, – пробормотала Мириам с улыбкой, переборов в себе угрызения совести.

– Пожалуйста, – сказал Юханнес и положил коробку на стол перед ней.

– Почему ты не на работе? – спросила Мириам.

– Ты не откроешь его?

– Ну что ты, конечно, но я просто спросила. Почему ты не в больнице?

– У меня хорошие новости, – сказал Юханнес, снова садясь.

– О, рассказывай скорее.

– Сначала открой коробку, – засмеялся Юханнес.

Мириам медленно распаковывала только что полученный подарок, и почувствовала, как это нелегко. Скрывать свои угрызения совести. Держать рот на замке. Она разорвала бумагу и открыла лежащую внутри коробочку.

– Ой, – улыбнулась она немного растерянно. – Спасибо.

– Часы для тренировок. Они показывают, сколько ты пробежала. Твой пульс. Ну, для твоих занятий, понимаешь?

– Супер, – кивнула Мириам. – Они очень… классные.

– Ты ведь хотела такие, правда?

– Очень хотела. Спасибо Юханнес, так мило с твоей стороны.

Ее голос звучал как-то странно. Как будто он был не ее, а чей-то еще. Когда все стало так между ними? Между ней и Юханнесом? Неужели так было всегда? Неужели она никогда не была сама собой?

Голос, звучащий за столом, был полной противоположностью вчерашнему.

Ты так хочешь пойти с нами?

Конечно, хочу.

Ты уверена?

Боже мой, а ты как думаешь? Спасти невинных животных из лаборатории!

Отлично. У нас будет встреча завтра вечером. У тебя получится прийти, как думаешь?