Марина Серова - Круто закручено

Он спросил, когда ему прийти за тетрадью.

— В любое время, когда это вас устраивает, — совершенно беспечно, как и следовало это сделать, ответила Галина. — Но лучше всего, если вы придете сегодня. Завтра я на несколько дней уеду из Тарасова, поживу немного у брата.

Настаивать на том, чтобы мужчина пришел непременно сегодня, нельзя было ни в коем случае. Это могло насторожить его. Так что Галя тут же добавила:

— Если сегодня не сможете прийти, ничего страшного. Приходите дня через три-четыре. А чтобы наверняка, так лучше через недельку. Тетрадь вас будет дожидаться, она теперь никуда не денется. Только, пожалуйста, деньги не забудьте, — напомнила собеседнику Галина и довольно строго, что нами было оговорено и отрепетировано, добавила: — Если не будет денег, не будет и тетради.

Он ответил, что подумает и что, вполне возможно, придет сегодня. А может быть, и через недельку. Ему, мол, тоже торопиться некуда. Дополнительно звонить не станет, просто придет, и все. Деньги, разумеется, он не забудет. На этом разговор и закончился.

Мы с Галей остались очень довольны этим разговором. Пока все шло именно так, как мы и предполагали. Более того — как мы с ней планировали. Теперь опять надо ждать. И мы к этому были готовы.

Сразу сейчас прийти он не мог. Часа через три-четыре — не раньше. Убийца, чувствовалось, человек осторожный и вполне мог опасаться засады. Значит, он заранее должен занять позицию возле дома и смотреть, не появится ли кто-то посторонний. И только удостоверившись, что никакой опасности нет, он придет. Я думаю, он и звонил нам из автомата, расположенного где-то поблизости, и уже теперь наблюдает за домом, особенно за подъездом. Правильно я сделала, что оставила свою машину подальше отсюда, за углом, на соседней улице.

И мы опять стали ждать. Потому что, по всем моим рассуждениям, должен он прийти за тетрадью именно сегодня. Сивоплясу тетрадь нужна была позарез. Не мог он разрешить своему киллеру отложить дело на целую неделю. Кто знает, что за эти дни с тетрадью может случиться.

Киллер позвонил в дверь за несколько минут до восьми часов. Надо же, добрых четыре часа присматривал за нашим домом и решился войти, окончательно убедившись, что после его звонка никаких подозрительных изменений возле него не произошло. Осторожным он оказался, терпеливым и осторожным. Ну да, киллер и должен быть осторожным, неосторожный киллер долго не проживет. Теперь начиналось самое главное. У нас все — до мелочей! — было рассчитано и распланировано. Если он, войдя в дверь, сразу не начнет стрелять, то у нас все задуманное должно получиться. Во всяком случае, мы начали действовать строго по разработанному сценарию.

Галина открыла дверь и отступила на три шага. Она изображала тихую, выбитую из колеи смертью мужа, очень перепуганную женщину. Это у нее хорошо получалось, потому что она действительно была основательно испугана. Я в это время находилась на кухне, с полотенцем через плечо, делала вид, будто вытираю ложки и вилки. Дверь в кухню находилась почти возле самого входа, справа по коридору. Следуя за хозяйкой, визитер вряд ли завернет в кухню, он должен автоматически двинуться за ней. Но если и заглянет — не увидит ничего для себя интересного: еще одну хрупкую, слабую женщину, занятую весьма будничным делом.

— Здравствуйте, Галина Васильевна, — сказал посетитель, не переступая через порог. — Я тот, кого вы ждете.

Он так и остался стоять у порога, не входя в квартиру и не закрывая дверь, словно опасался, что из комнаты может появиться кто-то еще, оставлял для себя свободным путь к отступлению.

— Тогда входите и закройте дверь, здесь дует, — Галина произнесла заготовленные слова тоном мученицы, которая ничего хорошего от прихода этого человека не ожидает. Но вынуждена впустить его.

Убийца медлил, и я начала опасаться, что он почуял какую-то опасность. Вдруг сейчас повернется и исчезнет. Ищи его потом… Эх, и достанется мне тогда от Мельникова. Дура я все-таки, ох и дура! Не доведет меня эта самодеятельность до добра. Надо было все рассказать Андрею, и во дворе киллера уже поджидали бы ребята.

Но, очевидно, ничего подозрительного, ничего опасного для своего здоровья киллер не почувствовал. Перед ним стояла невысокая женщина в темном, как и положено по трауру, одеянии, со злыми и испуганными глазами. Такая, ясное дело, не могла доставить ему никаких хлопот. В квартире стояла полная тишина, ни скрипа, ни шороха — ничего подозрительного. Я на кухне тоже замерла, зажала в руках вилки-ложки.

Мужчина осторожно переступил порог, сделал еще один шаг и, не поворачиваясь, захлопнул за собой дверь. Галина, согласно разработанному нами сценарию, также, не поворачиваясь к нему спиной, сделала еще два шага назад. Левой рукой она теребила ворот домашнего платья, а в правой держала, прижимая к груди, почти полный стакан. Очевидно, что женщина только что вышла из-за стола.

— Деньги принесли? — мрачно спросила она, строго следуя нашему сценарию.

— А как же, конечно, принес, — ответил он тоже точно по сценарию и, как будто хорошо заучил его, согласно авторской ремарке полез правой рукой во внутренний карман пиджака.

Вот теперь настало время решительно действовать Гале. Теперь все зависело от нее. Если она свою роль выполнит, то мне, считай, и делать будет нечего…

Галина все сделала мастерски, хоть звание заслуженной артистки ей давай. Напрасно она в актрисы не пошла. От груди, резким взмахом она выплеснула киллеру в лицо, прямо в глаза, стакан водки. Не знаю, что он ожидал в квартире увидеть, от какой опасности берегся, но только не от этой. К такому повороту он оказался совершенно не подготовлен. Мужчина взвыл и прикрыл лицо руками.

Тут, согласно сценарию, должен был состояться мой выход. Роль у меня была хорошая, выигрышная, ударная. Я быстро вышла из кухни и оказалась как раз за спиной посетителя. В руке я держала милицейскую дубинку. Мне ее как-то Мельников подарил на день рождения. Вот этой самой дубинкой я как следует и огрела мужика по темечку.

Клиент перестал выть, тихо опустился на пол и самым спокойным образом улегся там. Будто решил вздремнуть.

Галя, конечно, понимала, что выполнила свою задачу идеально, но всем нам свойственно тщеславие, в большом и малом. Наверно, поэтому она не удержалась и спросила:

— Ну как я?

— В лучшем виде. Талант пропадает. Надо было тебе в свое время на сцену идти, больших высот могла бы достигнуть.

И нисколько я не преувеличила, с чистой совестью похвалила ее. Мало того, что Галя сыграла свою роль вполне натурально. Но ведь она была не на сцене, не перед актером с картонным кинжалом, а рядом с самым настоящим киллером. Такой, если почувствовал бы фальшь «партнерши», убил бы ее по-настоящему. Не знаю, как повела бы себя в такой обстановке натуральная «заслуженная». А Галя сумела.