Валентен Мюссо - Круг невинных

Похоже, Карелла это смутило, на его лице появилось легкое замешательство.

– Здесь и говорить не о чем. Какое это имеет отношение к вашему расследованию?

– Это всего лишь вопрос. Если только разговоры на эту тему вас не смущают.

– Вовсе нет, мы все с подготовительного курса.

– Вы трое очень близки друг с другом…

– Мы хорошо ладим.

– Вы видитесь в свободное время?

– Мы здесь живем, поэтому волей-неволей все друг с другом видятся.

– А вам случается, например, собираться вместе?

– Знаете, в общежитии есть много движений. И потом, постоянно общаешься с соседом по учебным делам или чтобы обсудить что-нибудь…

– А когда вам до смерти надоедает учиться, вы идете вместе выкурить сигарету или что-нибудь не вполне разрешенное…

– Вы меня что, за идиота держите? Я хорошо знаю, что у вас в голове. Верно, мне случалось курить гашиш и травку. Мне это стоило трех дней отстранения от занятий. Я едва не потерял комнату в общежитии, но на первый раз ко мне отнеслись с пониманием. Так как у меня очень хорошие результаты в учебе, было решено не лишать меня возможности поступить в Высшую нормальную школу. Я совершил ошибку и был наказан. В любом случае это был не самый плохой поступок. Я же, например, никого не убил.

Жюстина не могла с уверенностью сказать, проскользнула ли при этом в голосе ее собеседника нотка сарказма или же это просто его обычная манера говорить.

– Себастьян Кордеро употреблял наркотики?

– Ничего не знаю, это не моя проблема.

– Вы ему их продавали?

– Я, конечно, курил гашиш, но никогда его не продавал.

– Но он иногда курил с вами?

– С ним такое случалось, он даже хотел бросить; все время твердил, что от этого у него могут появиться проблемы со спортом.

– А потом однажды, когда вы стали сдержаннее и перестали поставлять ему товар, он стал с вами меньше видеться. Вы стали для него бесполезны.

Карелла замкнулся в молчании и ограничился тем, что опустил глаза, не теряя своего вызывающего вида.

– Возвращаясь к вашим друзьям, правда ли, что ваши встречи приняли несколько ритуальный характер?

– Ритуальный? Кто вам такое рассказал?

– Вы создали нечто вроде секты, не так ли? – спросила Неродо, чтобы взять быка за рога.

– Никакого распространения наркотиков. Старая история, я вам это уже говорил.

– Я намекаю не на такого рода дела. Я говорю о небольших тайных сборищах, во время которых вы переделываете мир.

– Много чего говорят, но я бы не назвал это кружком.

– А вот я, когда молодые люди вашего возраста украдкой собираются по вечерам, чтобы рассуждать на нечистоплотные темы, называю это кружком.

Большинство дел, с которыми Жюстина когда-либо сталкивалась, были далеко не такими захватывающими, как это. Зачастую ее профессия могла быть даже скучной. Но когда подворачивалось расследование такого рода, она была не способна думать ни о чем другом, даже сознавая, что работа имеет свойство порабощать ее.

День клонился к вечеру, и Жюстина решила отдохнуть у себя дома, где никто ее не побеспокоит. Она жила в одном из зданий старого порта, в полностью отстроенной квартире с системой водоочистки и стенами, украшенными постерами на тему джаза – ее страсти.

Ностальгируя по старым добрым тридцати трем оборотам, женщина поставила на проигрыватель пластинку Билли Холидей. В квартире послышались первые ноты песни «As time goes by». Жюстина открыла дверцу холодильника, вынула початую бутылку сотерна [13] Сорт белого вина. и налила себе стакан.

Взяв с рабочего стола пульт, она включила единственный телевизор и крохотный древний радиоприемник, который работал, когда ему вздумается. Жюстина не была любительницей маленьких экранов и предпочла убрать телевизор из гостиной, чтобы поставить его в кухню. Но сейчас ей хотелось просмотреть региональные новости и узнать, упоминается ли уже в них убийство Кордеро. Сегодня телевизор особенно капризничал, и понадобилось целых двенадцать минут, чтобы изображение появилось и стало более-менее четким. Журналист в небрежно одетом костюме с блеклым галстуком излагал основные новости дня. Через пять минут он затронул и трагедию в лицее Массена. Вчера вечером восемнадцатилетний учащийся был убит ударом ножа. В настоящее время следствие рассматривает все возможные версии. О наркотиках ни одного слова. Сюжет сопровождался изображением лицея – несколько видов фасада, отделанного белым камнем. По всей вероятности, съемочной группе не разрешили проникнуть на территорию лицея, так как в репортаже использовались в основном архивные фотографии. Они перемежались свидетельствами двух учащихся, которые говорили, как они «потрясены» случившимся и что произошедшее накануне «просто уму непостижимо». Затем во весь экран появилось знакомое лицо директора лицея, чуть искаженное из-за помех в эфире. Кадр был выстроен на американский манер; вдалеке чуть угадывалась Часовая башня.

– Сегодня все мы в трауре, – говорил директор с фальшивой скорбью в голосе. – Это настоящая трагедия, которая затронула наше учебное заведение. Произошедшее тем более не поддается никакому пониманию, что в течение последних лет в Массене не случалось ни одного несчастного случая. Мы терпеливо и с большим интересом будем ждать первых результатов расследования.

Жюстина переключила канал, чтобы не видеть самодовольную физиономию этого типа. У него просто навязчивая идея сохранить репутацию своего лицея, представив его образцовым учебным заведением.

Со стаканом сотерна в руке она прошла в ванную комнату, включила воду погорячее, как ей нравилось, и, стащив с себя одежду, принялась разглядывать свое тело в большом зеркале. Толком не понимая почему, Жюстина решила, что немного потеряла тонус. Однако ведь она не пренебрегала ежедневными тренировками и каждый день совершала примерно часовую пробежку по Английской набережной. Но почему же с некоторых пор она перестала сама себе нравиться? Может быть, это связано с любовными отношениями, которые изжили сами себя?.. Не придя ни к какому выводу, Жюстина успокоила себя тем, что все течет, все изменяется. Устроившись в ванне, она постаралась выкинуть из головы работу, неудачи в личной жизни и все, что не давало ее жизни стать той мирной гаванью, о которой она всегда мечтала.

Но едва женщина поднесла стакан к губам, как мобильник принялся наигрывать мелодию «Summertime». Сперва она решила не отвечать, чтобы наконец позволить себе хоть немного расслабиться, но тут же отказалась от этого намерения. Звонок мог оказаться важным.

– Инспектор Неродо? – спросил голос девушки на другом конце провода.

– Кто ее спрашивает? – поинтересовалась Жюстина, сразу обратив внимание, что ее назвали «инспектор», а не «лейтенант».