Мария Очаковская - Проклятие Византии и монета императора Константина

«Тук-тук», – донеслось снаружи, и в палатку вошел Денис Кузнецов.

В отличие от Вадима оспа не оставила на его лице страшных отметин, хотя он тоже выглядел бледным и очень похудевшим.

– Простите, товарищ следователь, не разрешите войти? А то я что-то подустал стоять снаружи. Можно мне присесть?

Следователь поспешно кивнул, собирая бумаги.

– Конечно, конечно, присаживайся. Мы с Вадимом уже закончили. Давай сделаем небольшой перерыв, и я тебя поспрашиваю. Идет?

Как только следователь вышел, Дэн, крутя пальцем у виска, подскочил к Вадиму:

– Ты что, дятел, совсем ничего не соображаешь?! Зачем ты сказал этому деду про лобовский коньяк? Если вы его украли, то запросто могли и еще чего-нибудь стянуть…

– Похоже, блин, я лоханулся! – Вадик хлопнул себя по лбу и задумался. Он даже вздрогнул, когда в полумрак палатки ворвался солнечный свет, а вместе с ним и Алевтина.

В последние дни она часто навещала ребят, «подвизалась сестрой милосердия» – как она сама это называла.

В руках у девушки был термос с чаем и бутерброды.

– Между прочим, с докторской! – радостно сообщила она. – Вип-обслуживание номеров!

– Откуда такая роскошь?

– В деревню приезжал автомагазин.

– А че там вообще делается? – спросил Вадим.

– Все как всегда: отец лежит, Гронская шипит, Архипцев со шведом бухают, Калашина трясется перед допросом, а меня этот дед уже допросил. С виду вроде белый и пушистый, но я уверена, что мы все у него на подозрении. Кроме папы, само собой. Его же в лагере не было.

– С какой это радости? – удивились Вадим и Дэн. – Почему ты так решила?

– Это же очевидно, золото спер кто-то из деревни или из лагеря. И вообще вам не кажется, что все это… – она сделала выразительный жест рукой, – напоминает фильм «Мышеловка». Ну, по Агате Кристи, помните?

– Я не помню, – признался Вадим.

– Замкнутое пространство, все отрезаны от внешнего мира, все друг на друга смотрят косо и что-то подозревают. Короче, та еще атмосферка… – подытожила Аля. – Ой, про бутерброды-то я забыла! Вы лопайте, лопайте, я еще принесу. Может, потом вместе пойдем прогуляемся? – предложила она, посмотрев при этом на Дэна.

– Спасибо, добрый человек! – Вадим с аппетитом откусил бутерброд. – Но с прогулкой я – пас, неохота с такой рожей светиться. А Дэн по ходу уже нагулялся, целое утро где-то пропадал…

– Ты за меня не отвечай! – перебил его Денис и тоже угостился докторской колбаской. – С тобой, Алька, хоть на край света. Только ты подожди, пока меня дедуля поспрашивает…

Алевтина довольно кивнула. С ее точки зрения, из всей археологической компании Денис был самым нормальным парнем, с ним, по крайней мере, нескучно. Гарик еще за время карантина ей надоел. Ну а Вадим – странный какой-то, замороченный, день-деньской сидит в палатке, будто его к раскладушке прибили, а когда стемнеет, выходит…

– Денис, ты не удивился, когда получил сообщение от Дмитрия Сергеевича? Почему-у-у… – рот следователя широко растянулся, к усам прилипли пушинки одуванчика, и он оглушительно чихнул, – почему он обратился за помощью именно к тебе, к практиканту?

– Будьте здоровы, товарищ следователь. Сенная лихорадка? Может, гистаминчик предложить? – с сочувственной улыбкой спросил Денис.

Следователь затряс головой.

– Ладно, проехали, отвечаю на вопрос. Я не удивился, потому что связь тут ни к черту, я сразу понял, что шеф такие эсэмэски всем разослал. Понимаете, в Торнове мобильник – штука бесполезная. Правда, в хорошую погоду с утеса иногда можно дозвониться. Да и то больше намучаешься, чем поговоришь. Опять-таки с зарядкой проблема – только через генератор. Здесь даже не все носят с собой телефоны. Вот я и подумал, что Лобов всем такое сообщение отправил, чтоб хоть кто-нибудь откликнулся, и решил поехать ему навстречу. Поговорил с Калашиной, она ключи от «Урала» мне дала. У Маши тоже есть права, но машина тяжелая, не женская, к ней приноровиться нужно. Да еще ливень был жуткий. Короче, я решил сам. А на кузов в тот момент я вообще не смотрел, закрыт он или открыт. Обстановка не та. Про находки я даже не думал.

– А почему ты не сообщил об этом Архипцеву или Гронской? Где Всеволод был в это время?

– Не знаю, я думал, Калашина им скажет. Неохота было время терять. Хотя для очистки совести я заглянул в пару палаток, но Севу не нашел и поехал сам.

– Несмотря на плохое самочувствие? Ты ведь врач, неужели не понял, что ехать не стоит?

– Нет, меня потом накрыло, резко, уже в дороге.

– Ну, положим, проехал ты совсем немного.

– Да, это все деревья – растут где попало… – усмехнулся Дэн.

– А после столкновения? Подозрительные звуки, голоса слышал?

– Ой, и слышал, и видел. Это называется слуховые и зрительные галлюцинации и к делу не относится… Знаете, пограничное состояние, когда мгла чередуется с яркими вспышками. Люди, животные бегают вокруг, кричат, суетятся. Аффективная насыщенность. Одним словом, как под кайфом…

Кудимов выпрямился и хрустнул пальцами – рука устала писать с непривычки. Кому рассказать, не поверят, вести протокол приходится вручную! В городе все давным-давно про это забыли. XXI век, всеобщая компьютеризация. Но Красный Рыболов – не город. А в местном сельсовете – ни одной целой розетки. К тому же техника барахлит из-за скачков напряжения.

– Мария Геннадьевна, так вы сказали, что обстановка в лагере в тот день была довольно нервозная? – спросил майор, с ног до головы оглядев свидетельницу Калашину.

– Еще бы, – ответила та.

– Из-за чего?

– Сначала рабочие отказались копать под предлогом каких-то глупейших суеверий. Потом, несмотря на строжайший запрет, прямо на раскопе стали распивать самогонку…

– Так что же, в вашем лагере сухой закон?

– Нет. Просто нельзя распивать алкоголь в рабочее время на рабочем месте. – Девушка повела плечом. – Тем более что гость из Минкульта приехал… Дмитрий Сергеевич поэтому расстроился и вылил у них водку. То есть мы тогда все расстроились… – поспешно договорила она, сообразив, что ее занесло не в ту степь.

– Что ж, понимаю, с расстройства и в драку полезли. Впрочем, ладно… А когда вы снова вернулись в лагерь, кто в палатке находился? Гость из Минкульта?

Калашина сначала вспыхнула и что-то хотела возразить, но раздумала и просто кивнула.

– Это он вам сказал, чтобы вы убрали находки в несгораемый шкаф?

– Нет, Дмитрий Сергеевич.

– А что же он сам не убрал?

– Он был занят, разговаривал с Леонидом Аркадьевичем.

– Скажите, Мария, почему было выбрано такое странное место для хранения находок?

– Так Гронская предложила. Я это точно помню, – выпалила Калашина.

Майор усмехнулся. Все мысли девушки легко читались на ее лице. И Кудимов прочел, что Лобова она выгораживает, а вот с его сожительницей особенно не церемонится.