Мэри Кларк - Смерть под маской красоты (сборник)

– Видимо, это экономка, – сказала Санди, заметив, что женщина лет пятидесяти с лишним была одета просто и укладывала заплетенные косы в «корону». – На вид похожа, да и у кого еще может быть ключ от дома? Ну, Том хотя бы не останется в одиночестве.

– Должно быть, он хорошо ей платит, – заметил Генри. – Это дорогая машина.

По дороге домой он рассказал Санди о загадочном телефонном звонке графини из Палм-Бич. Санди никак не комментировала эту историю, однако по тому, как она склонила голову набок и наморщила лоб, Генри понял, что жена озадачена и ушла глубоко в раздумья.

Они ехали в невзрачном восьмилетнем «шеви», одной из тех специально оборудованных подержанных машин, которые Генри придерживал для себя. Такие машины оказывались особенно полезными, когда им требовалось поехать куда-то, не привлекая излишнего внимания. Как всегда, с ними ехали двое агентов Секретной службы – один вел машину, второй сидел рядом. Толстое стекло разделяло передние и задние сиденья, так что Генри и Санди могли спокойно разговаривать, не боясь быть подслушанными.

– Генри, в этом деле что-то не так, – наконец произнесла Санди. – Даже газетные статьи дают такое ощущение, но после разговора с Томом я в этом уверена.

– Полностью согласен, – кивнул Генри. – Сначала я решил, что имеются некие настолько ужасные подробности, что Том не может признаться в этом преступлении даже самому себе.

Он умолк, потом покачал головой:

– Но сейчас я вижу, что речь не идет об отрицании. Томми действительно не знает, что произошло. И это так на него не похоже! – воскликнул он. – Не важно, как его провоцировали – шантажом или как-то еще, – но я не могу допустить, чтобы даже под действием снотворного с коктейлем Томми настолько вышел из себя, что убил женщину! Мне достаточно было посмотреть на него, чтобы осознать, насколько это невероятно. Санди, тогда ты еще не была с ним знакома, но он обожал Констанс. Однако когда она умерла, он проявил исключительную выдержку. Страдал – да, но сохранял спокойствие во время всех испытаний… – Генри вновь покачал головой. – Нет, Томми не тот человек, который может внезапно взорваться, как бы его ни провоцировали.

– Ну, может, он и проявил выдержку после смерти жены, но потом проглотил наживку Арабеллы Янг вместе с крючком, когда Конни едва остыла в своей могиле. Согласись, это кое-что говорит о человеке.

– Да, но это может быть реакцией. Или отрицанием.

– Верно, – ответила Санди. – Конечно, иногда люди влюбляются практически сразу после серьезной утраты, и временами это срабатывает, но чаще нет.

– Наверное, ты права. Сам факт, что Томми так и не женился на Арабелле, хотя подарил ей обручальное кольцо… когда, почти два года назад? – говорит мне, что он едва ли не сразу понял свою ошибку.

– Ну, все это было еще до меня, разумеется, – задумчиво произнесла Санди, – но я примерно в курсе дел из таблоидов. В то время они подняли большую шумиху. Как же, степенный госсекретарь влюбился в яркую девицу из связей с общественностью, которая вполовину его моложе!.. Но я помню две его фотографии, напечатанные рядом. Одна – на публике, там к нему прижимается Арабелла. Другая сделана на похоронах жены и явно в момент, когда его самообладание дало трещину. Ни один человек, настолько убитый горем, не может быть так счастлив всего через пару месяцев. И то, как она одевалась… Она просто не выглядела женщиной, подходящей для Томми.

Санди скорее почувствовала, чем увидела, как ее муж поднял бровь.

– Ой, да ладно. Я же знаю, что ты прочитываешь таблоиды от корки до корки, как только я с ними заканчиваю. Скажи честно, что ты думал об Арабелле?

– Честно говоря, я думал о ней как можно меньше.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Я стараюсь никогда не говорить о мертвых дурно, – ответил Генри, потом немного помолчал. – Но если тебе действительно нужно знать, я считал ее шумной, вульгарной и противной. У нее был довольно проницательный ум, но она все время так тараторила, что ее мозг просто не поспевал за ртом. А когда она смеялась, я боялся, что сейчас рухнет люстра.

– Ну, это вполне соответствует тому, что я о ней читала, – заметила Санди.

Она немного помолчала, потом обернулась к мужу:

– Генри, если Арабелла действительно собиралась шантажировать Томми, тебе не кажется, что она могла проделать это и раньше, с кем-то другим? Я хочу сказать, вполне возможно, что Томми отключился где-то между снотворным и «Мартини», и в это время в дом пробрался кто-то еще. Некто, последовавший за Арабеллой, кто внезапно увидел возможность избавиться от нее и свалить вину на беднягу Томми.

– А потом отвел Томми наверх и уложил в кровать? – скептически поинтересовался Генри, вновь подняв бровь.

Оба замолчали. Машина свернула к бульвару Гарден-Стейт. Санди смотрела в окно; деревья под поздним солнцем сияли медными, золотыми и красными листьями.

– Я люблю осень, – печально сказала она. – Больно думать, что в позднюю осень своей жизни Томми вынужден пройти такое испытание…

Женщина помолчала.

– Ладно, давай попробуем другой сценарий. Ты хорошо знаешь Томми. Предположим, он разозлился, даже пришел в ярость, но в таком сумеречном состоянии, что у него даже мысли путаются. Поставь себя на его место: что бы ты сделал в такой ситуации?

– Я бы сделал то же самое, что делали мы с Томми, когда доходили до подобного состояния на серьезных совещаниях. Когда мы чувствовали, что слишком устали, разозлились – или и то и другое сразу – и не можем здраво рассуждать, мы шли спать.

Санди пожала мужу руку.

– Именно к этому я и веду. Предположим, Томми в одиночку ковыляет по лестнице, оставив Арабеллу внизу. И предположим, что за нею увязался кто-то еще. Человек, которому известно, куда она направляется этим вечером. Нам нужно выяснить, с кем виделась Арабелла до приезда к Томми. И, кроме того, поговорить с его экономкой. Она ушла вскоре после прихода Арабеллы. Возможно, заметила на улице припаркованную машину. А еще эта графиня с Палм-Бич, которая так хотела срочно поговорить с Томми… Нужно связаться с нею; возможно, толку от этого не будет, но кто знает, что она сможет нам рассказать…

– Полностью согласен, – с восхищением заметил Генри. – Как всегда, мы работаем на одной волне, но ты меня заметно опередила. У меня даже мысли не возникло поговорить с графиней.

Он обнял Санди, привлек ее к себе и нежно спросил:

– Иди сюда. Ты в курсе, что с одиннадцати утра мы еще ни разу не целовались?

Санди прижала к его губам кончик пальца.

– Ага, значит, тебя привлекает не только стальной капкан моего разума?

– Ты наблюдательна.

Генри поцеловал ее руку, потом опустил, избавляясь от единственного препятствия, мешающего целовать ее губы.