Роберт Уилсон - Расплата

– Если делать больше нечего, – огрызнулся Мейкпис.

– Хочу обратить внимание на еще один момент, – продолжил Боксер. – Когда строишь сталелитейный завод в период экономического упадка, у тебя вряд ли найдется время заниматься чем-то другим. Большинство бизнесменов ищут возможность повыгоднее продать имущество, а не причины этого не делать.

– Он пребывает в блаженном неведении или намеренно смотрит сквозь пальцы? – поинтересовался Мейкпис.

– Не мне судить.

– Вопрос в том, по какой статье трактовать это дело. Криминал или терроризм? – сказал Фокс.

– Д’Круш бы предпочел, чтобы вы не торопились с выводами, пока он не раздобудет больше информации, – сообщил пожелание клиента Боксер. – Контртеррористическая операция может спугнуть преступников и привести к гибели Алишии. Пока нет причин считать похитителей террористами. Что скажете, суперинтендант?

– Согласен, что с контртеррористической операцией нужно повременить, – подтвердил Мейкпис. – Думаю, стоит передать данные в МИ-пять. У них есть досье на Фрэнка, пусть попробуют отыскать какие-нибудь зацепки.

– Мартин, ваше мнение?

– Что ж, так мы не ставим под угрозу безопасность девушки и постепенно сможем разобраться, где друзья, а где враги, – сказал Фокс.

– Какие еще друзья? – фыркнул Боксер.

Все трое дружно рассмеялись.

Мерси думала об Исабель. Она ей нравилась, но в то же время в ней было что-то пугающее. Впервые за двадцать лет Мерси встретила женщину, способную завоевать Чарли. Другие не представляли для нее угрозы, будь они хоть супермоделями с ногами от ушей.

Только с Чарли она чувствовала себя защищенной. А теперь он полностью посвятит себя другой. От страха Мерси знобило, она чувствовала, что теряет все. Дочь ненавидела ее, а единственный и до сих пор любимый мужчина отдал свое сердце женщине, с которой она не могла соперничать.

К тому же у Исабель было все, чего не было у Мерси. По крайней мере, она могла проявлять те чувства, на которые бывшая жена Боксера была не способна.

Мерси представила, что останется одна до конца своих дней, и твердо решила помириться с дочерью. Она не стала предварительно звонить Эсме, просто подъехала к зданию бывшего туберкулезного диспансера на Маунт-Вернон, позвонила в дверь и стала ждать, поглядывая в глазок видеокамеры. На часах было почти одиннадцать вечера.

– Боже, Мерси, какими судьбами? – раздался в домофоне удивленный голос Эсме.

– Мне нужно увидеть Эми.

– Все хорошо?

– Эсме, впусти меня, пожалуйста.

Та нажала кнопку домофона, дверь открылась. Мерси поднялась на второй этаж. Эсме с сигаретой во рту ждала ее на лестничной площадке.

– Мерси, что стряслось?

– Просто хочу повидаться с дочерью.

– Так поздно?

– Я работала. Да и Эми в такое время еще не ложится.

– Не знаю, хорошая ли это затея, – задумчиво покачала головой Эсме. – Она все еще зла на тебя.

– Наплевать. Просто пусти меня к дочери, и точка.

– Мерси, я понимаю твое беспокойство, но сейчас не лучший момент.

– На работе я увидела нечто ужасное, и я не хочу… То есть хочу… Хочу поговорить с Эми.

– Ладно, уговорила. Заходи. Выпьешь чашечку кофе.

Эсме проводила ее на кухню и усадила за стол. Мерси вытягивала шею, пытаясь заглянуть в комнату, где должна была спать Эми. Эсме подала ей чашку кофе. Мерси склонилась над столом, подперев голову кулаками, и заплакала. Затем откинулась назад.

– Прости. – Слезы катились по ее щекам. – Я немного не в себе.

Эсме с изумлением смотрела на нее. Она никогда прежде не видела Мерси в таком состоянии.

Внезапно та поднялась, утерла слезы и направилась прямиком в комнату Эми. Дочь в пижаме сидела на кровати и слушала музыку в плеере. Она подняла голову, вынула из ушей наушники и посмотрела на мать с такой злобой, что Мерси отпрянула.

– Чего тебе надо? – процедила Эми.

У Мерси не нашлось ответа. Она и сама не знала, что ей было нужно. Просто хотела, чтобы все было хорошо, но не знала, как этого добиться.

– Я просто… – начала она.

– Что?

– Хотела сказать, что очень сильно тебя люблю.

– Вы что, сговорились? – с издевкой бросила Эми.

Мерси развернулась, прошла мимо Эсме и, не попрощавшись, вышла из квартиры.

– Слышь, ты точно не педик? – С банкой пива в руке Бритый стоял посреди комнаты, с интересом разглядывая новые шторки на окнах.

Дэн пылесосил комнату.

– Тебя смущает, что я убираю в квартире? – Он ткнул в Бритого щеткой.

Тот послушно поднял одну ногу, затем другую.

– Ага. И еще ты накупил готовых обедов, перестелил простыни, положил новое одеяло, повесил вот эти самые пре-е-елестные шторки, полчаса драил унитаз и стульчак новый приладил. Тот урод держит девчонку почти нагишом, кормит раз в год по обещанию и заставляет писать в ведро. А у нас тут полный пансион, как в «Колвилл эстейт Хилтон».

– Не «Хилтон», а «Хаятт». Чертов «Гранд-Хаятт»!

– Из-за твоих причуд я терплю убытки! – Бритый хихикнул в пивную банку. – Во-первых, мы тратим деньги, предназначавшиеся таксисту, а во-вторых, нам самим здесь жить. Пара сотен – сущая мелочь, когда у тебя на горизонте маячит миллион.

– В том-то и дело, что пока лишь маячит. Если облажаемся – посчитай, во сколько нам обойдется аренда, шторки, стульчак, пылесос и эта твоя гребаная паста с морепродуктами.

– Если облажаемся, то единственный вопрос, который нас будет волновать, – есть Бог или нет, – отрезал Дэн. – А если все получится, пылесос можешь забрать себе в качестве компенсации.

– Никогда не пользовался этой штуковиной, – проворчал Бритый.

– Это легко. Просто суешь свой причиндал вот в эту дырку…

– Я не настолько безнадежен.

– Ага, вокруг тебя столько девушек вьется, что приходится их вилами отгонять, – съехидничал Дэн.

– Кто бы говорил!

– Наверное, всему виной лысая башка и татуировка. Как ты пришел к такому имиджу?

– В школе меня прозвали Гавриилом.

– Кем?!

– У меня были шикарные золотые локоны, как у ангела, – пояснил Бритый.

– Как мило. Играл в рождественских представлениях?

– Да пошел ты, медбрат. – Бритый закатил глаза.

– А татуировку зачем сделал?

– Когда сбрил волосы, меня начали звать Пупсиком.

– Все усилия оказались напрасны?

– Увидев тату, все сразу заткнулись. А еще я пырнул учителя в ногу, для закрепления эффекта.

– Который час? – Дэну надоело слушать о юношеских похождениях Бритого.

– Четверть первого ночи.

– Пора выдвигаться.

– Все готово? – посерьезнел Бритый. – Наручники достал? Ты столько трещал о них, что я подумал, будто это твой фетиш.

– Хорошо бы мы выглядели, если бы привезли девчонку сюда, а потом выяснили, что нам нечем привязать ее к кровати.

– Есть чем ее вырубить?