Марина Серова - Клиент всегда прав

— Да, Вероника тоже так думает.

— Спасибо, Пинна. Вот номер моего сотового. Если вспомните что-нибудь важное, позвоните мне.

— Ладно, — осклабился Пинна, — всего хорошего.

— Милый журнальчик, — тронула я лежащий на диване «Плейбой», — помню, как в детстве мальчишки перефотографировали особенно вызывающие снимки, а потом прятали эту наспех произведенную продукцию за слоем отколупленной штукатурки в подъезде на стене, там, где проходил телефонный кабель. С тех пор я питаю нежность к этому изданию.

Пинна смущенно улыбнулся и еще раз пожелал мне всего хорошего.

Слава богу, у меня хорошая память: я быстро нашла дорогу из гримерной Пинны в зал. Здесь, несмотря на поздний час, веселье было в самом разгаре. Игорь сидел с тем самым мужчиной в сером костюме. Они сидели так близко друг к другу и так мило о чем-то шептались, что у меня шевельнулась мысль, не соврал ли мне Игорь о своей натуральности. Собственно, мне было, по большому счету, все равно.

Присев к столу, я взяла свой бокал с недопитым мартини и осушила его в несколько глотков. Лед, конечно, давно растаял, но напиток приятной волной прокатился по горлу.

— Куда же вы пропали? — деланно удивился Игорь.

— Пообщалась с вашим другом Пинной, — устало улыбнулась я и встала из-за стола.

— Вы уже уходите? — снова поинтересовался он.

— Да, — кивнула я, — хочу еще успеть посетить клуб трансвеститов.

Кажется, я их озадачила: он и его пузан в сером костюме застыли с вытянутыми физиономиями.

Швейцар отворил мне дверь, пожелав доброй ночи.

— Спасибо, — слабо улыбнулась я, почувствовав, что отдых мне действительно необходим.

Ночной воздух приятно освежил лицо. Я остановилась на крыльце и сделала глубокий вдох. Минут через двадцать я доберусь до дома и брякнусь в свою постель. Спустившись по ступеням на тротуар, я не спеша двинулась вдоль фасада здания, в котором разместился клуб, к стоянке. Нужно было пройти метров тридцать, перейти на другую сторону улицы и свернуть налево. Дело в том, что улица была узкой, и стоянку для автомобилей посетителей клуба сделали немного в стороне. Район был довольно отдаленный, так как выбить место ближе к центру для гей-клуба даже в наше «демократическое» время оказалось задачей непосильной для его организаторов.

На улице было совершенно пусто, только запоздалые автомобили изредка проносились мимо меня. До стоянки оставалось несколько шагов, когда мое усталое сознание, вернее, подсознание почувствовало опасность. Она исходила с противоположной стороны улицы, почти от самого клуба. Его торец не был освещен, поэтому я увидела только светлую одежду, что-то вроде плаща, и услышала цоканье женских каблучков.

«Нет, — промелькнуло в мозгу, — наверное, ошиблась. Сегодня был трудный день, вот тебе и мерещатся всякие небылицы. Неужели одинокая женщина может быть опасна?» Моя сторона, наоборот, была залита светом, падавшим от витрины мини-маркета.

Немного смущало то, что женщина была одна. И это почти в час ночи! Всю серьезность происходящего я поняла, только когда услышала выстрел. Если быть абсолютно точной, сначала я услышала, как от удара пули витринное стекло завибрировало и послышался звон разбитой бутылки, стоявшей на полке в магазине. Мгновенно упав на тротуар, я откатилась к цоколю минимаркета, где меня, точно темное покрывало, накрыла тень. Я успела достать из кобуры «макаров». Следом за первым прозвучало еще несколько выстрелов. Рядом со мной посыпались осколки толстого витринного стекла. К счастью, ни один из них не причинил мне вреда.

Теперь я уже не сомневалась, что это покушение. Только теперь! Какая непростительная оплошность! Лежа на холодном асфальте, я попыталась поймать светлый плащ на мушку. Тщетно. Фигура в светлом плаще метнулась за здание клуба.

Я вскочила и, пригибаясь к земле, кинулась следом, рискуя попасть под выстрел. Во дворе было очень темно. Прижавшись к стене, я затаилась, прислушиваясь к каждому шороху и пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть. Я почти ничего не видела. Но в этом был и свой плюс: меня тоже не было видно. На ощупь я двинулась вперед. Тут мне показалось, что скрипнула дверь. Это был тихий звук, так закрывают дверь, когда не хотят, чтобы это кто-нибудь услышал. Возможно, мне только показалось.

Я пошла дальше, прижимаясь к стене здания клуба, и через несколько метров моя рука нащупала металлическую дверь. Дернув за ручку, я поняла, что она заперта. Пройдя до конца дома, я убедилась, что дверь эта единственная на этой стороне здания.

Спрятав пистолет, я побежала к главному входу. Увидев меня, швейцар не выказал никакого удивления. Я словно торпеда пронеслась через зал и, попетляв по коридорам, остановилась перед дверью гримерной. Она оказалась запертой. Переведя дыхание, я постучала. Несколько секунд за дверью было тихо, а потом я услышала голос Пинны:

— Кто там?

— Иванова, — я достала пистолет и встала за стену.

— Сейчас.

Когда дверь отворилась, я схватила его левой рукой за майку на груди и толкнула на диванчик. Он едва не выронил сигарету из рук. Он был в тех же самых «металлических» брюках и бежевых «казаках».

— Что это значит? — испуганно спросил Пинна.

— Это значит, что меня только что пытались убить, — не обращая на его недоуменные возгласы внимания, я принялась раскидывать вещи.

— Что вы делаете? — он пытался меня остановить.

— Ищу пистолет, — я продолжала обыск.

— Вы не имеете права, — не возмущенно, а как-то растерянно воскликнул Пинна. — У вас есть ордер?

— Вот, — я сунула ствол «ПМ» ему в лицо, — устраивает?

Он сразу как-то сник и замолчал. Через несколько минут я поняла, что ошиблась. Если бы пистолет был здесь, я бы обязательно его нашла. Уж что-что, а обыски проводить я умею. Пистолета в гримерке не было. Я повела ноздрями, пытаясь уловить запах пороховых газов, но, увы, меня ждало разочарование. Я остановилась, достала сигарету и закурила.

— Вы закончили? — Пинна смотрел на меня с нескрываемым презрением.

— Кажется, вы сказали, что не курите, — посмотрела я на сигарету, которую Пинна держал в руке.

— Очень редко, — лаконично ответил он, — когда понервничаю.

— Что же вас заставило нервничать на этот раз?

— Веронику подозревают в убийстве, которого она не совершала.

— Возможно, мы с вами это еще обсудим, — сказала я и вышла из гримерки, громко хлопнув дверью.

«Господи, что же я делаю? — подумала я, снова оказавшись на свежем воздухе. — Как только я могла такое подумать?» Новая сигарета придала мне уверенности. «Бывает, что и великие ошибаются», — успокоила я себя.

Конечно, у Пинны не было никакого резона убивать меня. Чего бы он этим добился? Я добралась до машины и села за руль. Мне пришлось миновать милицейский кордон, который поспешил приехать на выстрелы. Я как запоздалый посетитель клуба не вызвала у них никаких подозрений.