Марина Серова - Драконы на холмах

Что движет тобой, Игорь, в твоей ненависти к «Драконам»? Верно, желание отомстить за друга — то есть ЧУВСТВО.

Что — изначально — склонило тебя, Таня, к тому, чтобы взяться помочь твоему клиенту? Правильно — он твой клиент! То есть это твоя РАБОТА, за которую ты получаешь деньги.

Мне стало неуютно под пристальным взглядом старика, хотя — с чего бы? А наш лектор продолжал:

— Вот это сочетание у членов двойки чувства и профессионального подхода и есть первый принцип Гильдии Звездных Моряков.

Второй принцип Звездных Моряков, казалось бы, в чем-то противоречит первому, на самом деле дополняя его. Это принцип альтруизма. В обыденной жизни нет места идеалам, и не стоит требовать от кого бы то ни было борьбы за «чистую идею». Для победы над противником необходимо сочетание профессионализма с готовностью в некоторых случаях пожертвовать личной выгодой, помноженное на то, что называют зовом сердца, — уж вы простите старика за эти высокие слова…

Вы оба — незаурядные люди. Вдвоем же вы и подавно почти уникальны. Мужчина и женщина — всегда нечто большее, чем просто два человека, правда?

Так вот, вы — та самая двойка, которая может противостоять этим транснациональным умельцам.

Учтите, теперь они настроены уже не философски и вряд ли будут вступать с вами в словесные дискуссии… но вы можете победить, я это знаю и чувствую.

Вы сможете убить бессмертного дракона.

Он немного помолчал и не спеша поднялся со своего места:

— Идите, ребята, уже поздно.

— Спасибо тебе, учитель. Теперь многое прояснилось, — сказала я.

Мы поднялись и оделись. Я проверила плотность и надежность своих биоэнергетических «щитов», поправила наплечную кобуру.

Чен Чжу попрощался и пожелал нам удачи.

Мы с Игорем окунулись в темноту зимнего вечера и зашагали к проспекту, по которому в эти часы в основном ходил транспорт.

По городу, завывая, носился ветер, но снега не было. Под ногами в свете редких фонарей поблескивал наш бесконечный уличный каток.

То ли усталость, то ли крепкая самарская водка расслабила мою обычно упругую и цепкую кошачью походку, но только я поскользнулась и упала как подкошенная, заодно ударив по ботинку Игоря, и, таким образом, повалила его рядом с собой.

Такие вот падения на льду — обычно очень неприятная вещь. Можно все руки-ноги переломать, а заодно и шею.

Но можно — вот как сейчас — избежать верной гибели.

Ближайший сугроб исчез, взметнулась снежная пыль и дым. Над нашими головами просвистели осколки и ледяная крошка.

Кто-то выстрелил в нас — и почти попал! — из подствольного гранатомета.

Я «ускорилась», вскочила, выхватила одной рукой пистолет и трижды выстрелила по тому дому, где, видимо, засел снайпер-гранатометчик.

Свободной рукой я рванула на ноги Игоря и буквально швырнула его в сторону предполагаемого гнезда снайпера.

Мои предположения оправдались: в чердачном окне сверкнула вспышка, но моя пальба заставила руку противника дрогнуть, и следующий разрыв прозвучал в некотором отдалении.

Теперь все зависит от резвости наших ног: добежим вон до того подъезда — будем жить. А не успеем…

Игорь несся чуть впереди, дергаясь вправо-влево. Это он вспомнил о том, что в таких случаях рекомендуют бежать зигзагами. Небесспорная рекомендация…

А я бежала, падала, кувыркалась, снова вскакивала и на бегу успела выстрелить еще два раза. Конечно, попасть в злодея нечего и думать, но — по себе знаю — какую бы выгодную позицию ты ни занимал, ответный огонь сильно сказывается на эффективности твоего собственного.

Перед тем как мы скрылись в заветной двери, он нас почти достал — с козырька подъезда полетели бетонные крошки, меня что-то чиркнуло по куртке. Ну и леший с ней, с курткой, — все равно уже рукав порван…

Мы отдышались. Я попыталась «прощупать» верхние этажи… и, обернувшись к слегка очумевшему от стрельбы бородатому «моряку», приложила палец к губам.

По лестнице спускались трое — у гранатометчика было неплохое прикрытие.

Я быстро поменяла обойму и сунула пистолет Игорю, шепнув: «Под лестницу, быстро! Стрелять умеешь?»

Он кивнул и бесшумно скрылся под лестницей.

В левой руке у меня оказался взрывпакет. Я сорвала предохранитель и освободила контактный взрыватель, а потом взяла в правую руку метательный нож.

Я стояла, прячась за углом, и все более уверенно — троица приближалась — вторым зрением следила за их спуском. Вот они на четвертом… на третьем… все с автоматами, гады… Высунешься — продырявят в три ствола…

А вот уже сквозь прутья перил показались ноги киллеров.

Я не стала ждать их появления в полный рост — швырнула пакет им навстречу.

Прозвучал грохот — еще бы, в замкнутом пространстве! В то же мгновение послышались крик боли, шум падения…

Что неприятнее всего, вниз по лестнице прогрохотали две пары ног и зарокотали два «калаша».

Ребята ни на секунду не растерялись. Мой взрывпакет в лучшем случае вывел из строя лишь одного. Хреново!

Они скатились к нам вниз, и тут в автоматный рокот вплелся голос только что одолженного мною «макара» — раз, другой!

Игорь не промахнулся! Один из автоматчиков упал как подкошенный, а другой притормозил, стал поворачиваться на звук пистолетного выстрела…

…и рухнул с моим ножом под нижней челюстью. Так, а третий? Я выхватила автомат из рук ближайшего и… опустила его.

Моей взрывчатки гранатометчику оказалось достаточно — а это был как раз он.

Мы выскочили из подъезда и помчались к проспекту, на всякий случай прижимаясь к стенам домов.

Нам повезло — водитель пустого троллейбуса нашего маршрута, уже отъезжая от остановки, увидел выбежавшую из-за угла парочку и открыл переднюю дверь.

Мы ввалились в салон, хором прохрипели: «Спасибо!», и вместе плюхнулись на широкое сиденье — благо, кроме нас, никого в троллейбусе не было.

Водитель помчал без остановок — наверное, спешил в парк. Ну, а нам как раз почти туда и надо…

— Молодец, дружище! — хлопнула я Игоря по плечу. — Все, теперь уж домой…

— Домой, домой, Танюша, — согласился он, все еще задыхаясь. — Хватит на сегодня драк и общения с представителями братского Востока, ты не находишь? Пообщаемся-ка мы с тобой лучше интимно…

Но пообщаться интимно нам с Игорем в тот день так и не пришлось.

На пути к моему дому наш троллейбус стали обгонять, истошно воя, пожарные машины.

У меня сразу заныло все внутри.

Через пару минут троллейбус остановился, и водитель сказал, выключив двигатель:

— Все, приехали. Провода оборвало.

Мы вышли и почти бегом устремились туда, куда недавно промчались пожарные машины.

За поворотом дороги мы едва не кувыркнулись, с разгону споткнувшись о россыпь битого кирпича и обугленных балок. В этот мусор превратился крайний, ближний к моему дому, подъезд стоявшего тут уже лет пятьдесят старого двухэтажного барака.