Марина Серова - Меховое дельце

— Видите ли, многоуважаемая Татьяна Александровна, у нас сейчас обеденный перерыв…

— Понятно, — перебила я. — Ухожу.

— Что вы, что вы!

— До свидания. Приятно было познакомиться.

«Котяра» преградил мне путь и, обворожительно улыбаясь, договорил:

— Может быть, не откажетесь пообедать с моей малозначительной персоной?

— Откажусь, — рявкнула я. — Всего наилучшего.

Тулузов притворно вздохнул, галантно поцеловал мне руку и… не тронулся с места. Заглянул в глаза и проникновенно спросил:

— Могу я узнать причину?

— Не люблю котов.

— Представьте себе, я тоже… — он попытался сохранить серьезное выражение лица, но глаза смеялись. Серо-синие глаза…

— Предпочитаю крокодилов, — неожиданно сообщил Тулузов.

— Это вы обо мне? — удивилась я.

— Обижаете! Ну так как — может, измените свое решение?

— До свидания.

— А как насчет поужинать?

— Вы становитесь назойливым.

— Извините.

Тулузов шутливо поклонился и освободил дорогу со словами:

— Мое почтение, сударыня.

— Оревуар.

Котяра. Как есть — котяра! Но до чего же обаятельный!

Он все-таки проводил меня до машины и выпросил визитку. Не отказала — исключительно из деловых соображений: вдруг вспомнит что-нибудь. И сразу же пожалела: непременно позвонит и будет надоедать с какой-нибудь ерундой. Ну да ладно — не отнимать же.

— Всех благ, — пожелал мне на прощанье глава экспериментального участка. А после этого очень галантно поцеловал обе руки (визитку спрятал в нагрудный карман пиджака) и позволил наконец тронуться с места.

Спасибо, господин Тулузов, сделали одолжение.

Полдня насмарку.

Спустилась, села в машину.

Может, итог подведем?

Значит, так. Аллочка — супруга серегинская — вроде как ни при чем. Хотя кто ее знает.

Далее — Каморный. Этот, пожалуй, мать родную ради карьеры убьет. Надо бы последить за ним: как живет, с кем общается. Вот завтра и начнем.

А Тулузов… Понравился мне этот Тулузов, очень понравился. Что-то в нем есть такое, что безотказно на женское сердце действует. Посмотришь — вроде ничего особенного, а вот поди ж ты! Баб у него небось…

Стоп! О чем это вы мечтаете, Татьяна Александровна? Вам о работе надлежит думать, а не о всяких там «экспериментальных мужиках»! Сосредоточьтесь немедленно на деле!

Так, значит, Тулузов? В качестве убийцы — вряд ли… А в качестве пособника? Надо подумать.

Значит, Каморный — раз, Тулузов — два, Серегина — два с половиной… Кто на очереди? Вероятнее всего, товарищ Петров — школьный друг убиенного. Этот Петров будет… Постой, постой… Почему убиенного? Да потому что, как показывает практика, за это время господин заместитель директора давно бы объявился. Или по крайней мере дал о себе знать. Не ляпнуть бы Аллочке — про убиенного-то.

Следовательно, Петров будет — три. Я достала из сумочки сотовый, набрала телефонный номер приемной директора «Горностая». Лень вновь шлепать через проходную, подниматься по не очень чистой лестнице, плутать по коридорам… Лень.

Алла немедленно сняла трубку.

— Добрый день. Иванова беспокоит.

— Какие-то новости? Вы что-нибудь узнали? — всполошилась Серегина.

— Алла Викторовна, не пугайтесь, пожалуйста. Известий у меня для вас пока никаких. А звоню я вот по какому поводу: что за человек Олег Сергеевич Петров?

— Я же говорила вам, — Аллочка облегченно перевела дух: отсутствие новостей позволяло продолжать надеяться на чудо, — Петров — это старый приятель мужа, еще со школы. Экспедитор по закупке меха. Сейчас в командировке. Давно уже, еще раньше Леонида уехал. На той неделе ждем. Он вам срочно нужен?

— До следующей недели подожду. Спасибо большое.

Так. У Петрова железное алиби. Прекрасно. Мне работы меньше. Поговорить с ним, конечно, стоит: может быть, он знает что-нибудь такое-эдакое, чего не знают другие.

А почему бы вам, Татьяна Александровна, не покрутиться в цехе? Рабочие иногда знают гораздо больше своего начальства. Вот с этого мы завтра и начнем.

И тут мне в голову пришла совершенно дикая мысль: я же за все время расследования ни разу не прибегла к помощи своих любимых магических «косточек»! Досадное упущение. Эту ошибку необходимо исправить как можно быстрее. Скорей домой.

Ну и что мы имеем? Каморный ради карьеры собственную матушку не пожалеет. Аллочка — глупенькая истеричка; от такой супруги я бы через два дня сбежала. Тулузов — кот мартовский, наиболее хладнокровный из всех мной опрошенных. Петров в командировке.

Веселенькое дельце.

Я дотянулась до сигарет на журнальном столике, нашарила, не глядя, зажигалку. Закурила.

Ну что, посоветуемся с «косточками»? Вот он, приятный на ощупь, замшевый мешочек под рукой. Итак…

«2+24+33». А означает сие следующее: «Он талантлив, скромен, в меру честолюбив, хороший компаньон, сдержан и доброжелателен».

Гм… Очень интересно. «Талантлив, скромен, доброжелателен»… Вообще-то я не на Тулузова загадывала. И вообще, Татьяна Александровна, прекратите немедленно. Делом займитесь, делом. Прекратите думать о всякой ерунде. А ну-ка — еще раз.

«28+7+20». Расшифровка гласит: «Удачные символы! Только всегда находитесь в гармонии с природой, развивайте свой внутренний мир».

Да непременно! Ну и шуточки! Я, между прочим, готова находиться в гармонии с чем угодно и разовью что хотите, только бы капризная фортуна не повернулась ко мне своим неблаговидным затылком.

А теперь — питаться и снова в «Горностай». Стоит побывать в цехе и побеседовать с простым людом. Авось прояснится что-нибудь в моих запудренных мозгах.

Рабочим, как правило, бывает известно то, о чем начальство предприятия понятия не имеет: всякие там сплетни, пересуды, разговорчики… Поэтому я очень надеялась получить дополнительную информацию из уст «низших чинов».

Старушка на вахте встретила мою персону не особенно любезно.

— Не надоело вам тута расхаживать, выспрашивать?

— Работа такая, бабушка, — я постаралась ответить как можно дружелюбнее.

— Работа ей, видишь, — проворчала бабуся. — Она у всех тута, работа-то. А после хватются — ан шубы-то как не бывало!

— Бабушка, да у вас же здесь — охрана. Вход только по пропускам… А что, были случаи — крали шубы?

— Дак… нет, не крали ишшо. Да ведь долго ли? Ты вот и скрадешь. Зубы-то мне вон заговариваешь, заговариваешь — и скрадешь.

— Не скраду, — я махнула рукой и постаралась как можно быстрее покинуть проходную.

— Гляди — проверю! — грозно крикнула мне вслед вахтерша.

Я пошла в цех, полюбовалась, как ловко женщины управляются с мехом и какая красота выходит из-под их рук. Невольно вспомнила о предложении Тулузова. А правда, не сшить ли Танечке шубку, единственную в мире, легкую, как пух, — по особому заказу. Ох, Тулузов… Ох, Иванова…