Марина Серова - Не на ту напали!

Оставалось сообразить, как превратить стройное деревце в канат.

Внимательно осмотрев останки кораблекрушения, я заметила, что скреплявшее бревна дерево было перекручено. Прочные древесные волокна выдержали катастрофу, которую потерпел этот плот.

Очистив спиленную нами ель от веток, мы ходили вокруг нее и так и сяк, но никак не могли сообразить, как ее можно скрутить. Метод выжимаемого белья тут явно не годился. Но ведь как-то это можно сделать?

Наконец я, кажется, догадалась.

— Кать, ищи дерево с узкой развилкой.

Пока подруга бродила по лесу, я ножом расщепила ствол ели с одной стороны. Когда несколькими днями раньше я мастерила свое копье, я привязывала нож к длинной палке разрезанным вдоль кожаным ремнем. Теперь эти прочные полоски кожи пригодились. Связав из одной петлю, я вставила ее в расщепленный ствол, крепкой палкой закрутила петлю в жгут и плотно обмотала его вокруг ствола. Получился рычаг, вращая который, можно было перекрутить сам ствол. Требовалось только понадежнее закрепить его вершину.

Дерева с развилкой Катька не нашла, зато ей попалось кое-что получше — крепкий дуб с расщепленным ударом молнии стволом. То, что надо.

Забивая плоский булыжник, мы, как клином, расширили трещину, вставили в нее один конец будущего каната и выбили распиравший ствол камень. Ствол дуба прочно зажал вершину нашей елочки.

С помощью изобретенного мной рычага скрутить упругий ствол оказалось не так уж и сложно. Перекручивая по оси, мы постепенно обвивали его вокруг дуба. Через час у нас было почти четыре метра толстой еловой веревки.

Немного отдышавшись, мы вернулись на берег и с большим трудом подтащили разбросанные концы бревен друг к другу, положив их на камни. «Поддомкраченные» таким образом бревна оставалось только скрепить между собой.

Внимательно изучив труд неведомых плотостроителей, я точно таким же образом обвязала свободные концы бревен. Оставались какие-то мелочи — столкнуть наш «корабль» на воду. Промучившись некоторое время без всякого результата, мы поняли, что тяжелый плот намного удобнее катить, чем тянуть по гальке волоком. Несколько пней из топляка сыграли роль катков, и вот уже один конец плота качается на воде.

— Не хватает только бутылки шампанского, чтоб придать торжественность моменту.

Отплытие назначили на раннее утро. Мы осмотрели напоследок свой «корабль» и внесли некоторые конструктивные доработки. Для прочности скрепили бревна двумя поперечными жердями с петлями на концах. Теперь плот был окончательно готов.

Драгоценную коробку со спичками я спрятала в тот же замшевый мешочек, в котором меня повсюду сопровождают магические кости. Потом мы вырезали два прочных шеста, забрались на плот, перекрестились и оттолкнулись от берега.

Наше плавание началось.

Как только мы дотолкали плот до быстрины и его подхватило течением, лес на ближнем берегу слился в сплошную темно-зеленую полосу. Но по сторонам нам смотреть было некогда — мы только и успевали, что удерживать плот по течению.

Шесты то и дело норовили застрять между камнями, ноги нам заливала волна, но на эти мелочи мы внимания не обращали. В несколько часов мы покрыли расстояние, на которое пешком потратили бы целый день. Водный транспорт начинал нравиться мне все больше и больше.

Первый и самый тяжелый день нашего плавания подходил к концу, когда нам попались медведи.

Проплывая широкую излучину, где крутые берега расступались и река образовала спокойную заводь, мы еще издалека увидели на отмели целую медвежью семью.

— Танька, смотри — собаки!

Я присмотрелась.

— Да нет, откуда тут собаки. Это, наверное…

Тут одна из собак подняла лобастую голову и коротко рявкнула. Течением нас поднесло уже достаточно близко, и мы смогли рассмотреть животных.

Медведь побольше, медведь поменьше и один совсем маленький, уткнув морды в воду, высматривали что-то в реке.

Когда самый большой из медведей бросился в воду и поплыл к нам, мы решили, что дело наше плохо. К счастью, это была только демонстрация силы — что-то прорычав напоследок, хозяин леса развернулся и вскоре уже отряхивался на берегу.

Через несколько минут вся сцена скрылась за поворотом.

Впоследствии мы еще не раз видели медведей на берегу. Парами, поодиночке или целыми семьями, они долго провожали взглядами наш плот.

После первой встречи с настоящими медведями мы побоялись ночевать на берегу. Слишком свежи еще были в памяти впечатления ночевки у озера. Чтобы снова всю ночь простоять, прижимаясь к костру? Ну уж нет!

На наше счастье, нам попался остров посреди реки. Поросший редкими лиственницами небольшой холм торчал прямо по курсу.

— Правь к тому острову! — скомандовала я.

— Есть к острову!

Через несколько минут мы уже стояли на суше.

Нужно было позаботиться об ужине. Мы попытались набить рыбы уже привычным способом — острогой, но то ли она у острова не водилась вообще, то ли мы плохо искали, но ни в одной яме мы рыбы не нашли.

— Слушай, после такого денька не сожрать чего-нибудь — просто преступление. У меня уже в глазах темнеет от голода, — пожаловалась Катька.

— Это у тебя от темноты в глазах темнеет. И вообще, сколько можно говорить о еде?!

И в самом деле, все наши разговоры в последнее время крутились вокруг разных гастрономических штучек. Мы вспоминали все вкусные блюда, которые нам доводилось попробовать в жизни.

Но сейчас я мечтала о самом обыкновенном гамбургере. К сожалению, от ближайшего из них меня отделяли несколько сот километров. Приходилось рассчитывать только на подножный корм.

Мы облазили весь остров в поисках ягод или птичьих яиц — ничего. Несколько пустых вороньих гнезд и совершенно несъедобные на вид плоды какого-то вьющегося растения — вот все, что нам попалось.

Над рекой быстро сгущались сумерки. Мы развели костер и молча сидели у огня. Говорить ни о чем не хотелось. Вдруг Катька спросила:

— Слушай, а какая у тебя самая большая мечта?

— Это у меня-то? — Я задумалась. — Пожалуй, вот какая: лежать на теплом песке, загорать и пить пиво. Обязательно темное. И чтобы никаких медведей вокруг.

Мы помолчали.

— А знаешь что, — продолжила я, — не люблю загадывать, но если мы когда-нибудь отсюда выберемся и если я разделаюсь с этим твоим Хамбургом — поехали со мной, а?

— Это в твою-то глушь?

— Какая же у меня глушь? — обиделась я. — Глушь — это сейчас вокруг. А я тебя приглашаю на Волгу. Между прочим, великая русская река.

— Хватит с меня рек, мне бы с этой реки убраться… — тоскливо протянула Катька.

Но я не отставала:

— Нет, а что? Поехали в самом деле, а? У меня директор базы отдыха знакомый, бывший мой клиент. Он нам такой отдых обеспечит, закачаешься!