Марина Серова - Нежный зверь

— Я ничего не знаю. Запомнила только, что одного из них, кажется, начальника, называли Тёмычем. И остальные относились к нему довольно уважительно. А об остальном я вам рассказывала — требовали денег, причем быстро. А так — обычные парни, лет по двадцать пять — тридцать. Ругались не очень часто, говорили довольно правильно. Мне даже показалось, что они когда-то учились в вузах. Если бы я встретила их на улице — не испугалась бы. А тут… Честно говоря, мне было очень страшно, — тихо говорила Ольга Георгиевна. — Они не то чтобы пугали… Но намерения их были очень, даже слишком серьезными. Они меня обязательно убьют, если вы мне не поможете, — обреченно добавила женщина.

— Не волнуйтесь, думаю, я смогу с ними справиться, — сказала я и нащупала свой «ПМ».

Терпеть не могу пользоваться оружием, хоть пистолет у меня вполне легальный, с разрешением на ношение. Просто… ну, неэстетично это, что ли. Тем не менее существует тип людей, на которых разумные доводы вряд ли подействуют. И эти молодые люди, заходившие «на чай» к Ларионовой, судя по всему, относятся к подобному типу. Им не погрозишь пальцем со словами: «Не шалите, мальчики!» Сразу откусят руку по локоть.

Пожалуй, мой уверенный тон подействовал на Ларионову благотворно. Она смотрела на меня как на обретенного мессию, и в глазах ее было столько надежды, что я поняла — не могу я предать эту женщину, сделаю все возможное и постараюсь ей помочь.

Последующие полчаса я развлекала Ольгу Георгиевну рассказами о забавных приключениях, которых немало насчитывается в моем сыщицком прошлом. Ларионова вежливо улыбалась, но взгляд ее не отрывался от настенных часов.

В квартире Ольги Георгиевны витало ощущение уюта. Очень милое семейное гнездышко, хотя достаточно скромно обставленное. Мне такие квартирки нравятся гораздо больше, нежели холодновато-надменные помещения с евроремонтом, пластиковыми окнами и жалюзи. Здесь как-то… по-домашнему все. Впрочем, в собственной квартире, которую очень люблю, я не способна достичь чего-то подобного. Не мое это, видимо, — домашний уют.

Наконец отвратительное ожидание окончилось, обрезанное дверным звонком, как пуповина, соединяющая прошлое с настоящим. Ой, что-то на лирику потянуло. Отставить, Танечка. Орудие на изготовку — и к бою.

Звонок был долгим, настойчивым и пронзительным. Ларионова рванула было к двери, но замерла на полпути и, глянув в мою сторону беззащитными своими глазами, прошептала:

— Это они…

Мне было жаль, что я вынуждена подвергнуть Ольгу Георгиевну еще одному испытанию. Но совершенно не хотелось настораживать «пацанов» излишне решительным видом. К Ларионовой они уже привыкли, она для них — слабая женщина, которую можно крутить, как захочешь.

— Ольга Георгиевна, откройте, — шепотом приказала я, потянувшись за пистолетом и скрываясь за спинкой кресла. Потом добавила ободряюще: — И не волнуйтесь. Все будет хорошо.

Ларионова с обреченным видом поплелась к двери. А я внутренне собралась, приготовившись атаковать ребят. У меня был отличный наблюдательный пункт — из-за кресла превосходно просматривалось все происходившее в прихожей. Только вот лиц разглядеть не удавалось — лампа в матовом абажуре давала недостаточно света.

Когда Ларионова открыла дверь, в квартиру ворвались три личности в кожаных куртках, оттесняя хозяйку.

— Ну что, вы нашли деньги? — осведомилась одна из этих самых личностей с завуалированной угрозой.

— Цыц, — рявкнул другой. — А вдруг у нее тут менты?

— Да брось ты, Темыч, — рассмеялся первый, закрывая дверь и громко лязгая засовами. — Она же не совсем дура, должна знать — если накапает на нас в милицию, то все, капут и ей, и ее супругу, когда найдем.

Ольгу Георгиевну втащили в комнату, она только квохтала, как перепуганная курица. Я присела за кресло и теперь видела только ноги вошедших.

— Итак, где деньги?

— Я же говорила вам, — жалобно прошептала Ларионова. — Я не смогу собрать такую огромную сумму. И вообще я не понимаю ничего! Я-то здесь при чем?

— «При чем» здесь ваш муж, мадам, — хмыкнул тот, который Темыч. Именно его Ольга сочла вожаком в компании. — Но так как его здесь нет, мы вынуждены потребовать долг у вас.

— И вам не стыдно, ребята?

Сжав «макаров» в вытянутых руках, я торжествующе поднялась из-за кресла. Голос мой звучал мягко, как при общении с малышами-забияками:

— Обижать даму — неэтично.

— Я же говорил, — ошалело буркнул Темыч, который оказался стриженным «под ноль» парнем лет тридцати или около того, с большими темными глазами навыкате и сломанным когда-то носом. — Надо было обшарить квартиру, прежде чем…

— Да не топорщись ты, — равнодушно прервала я его. — Все равно не успели бы. А теперь все сели — только спокойно, я нервная, — и отвечаете на мои вопросы. Как перед господом богом, честно и откровенно.

Пожалуй, то, что я говорила, больше подошло бы герою какого-нибудь боевика. Ну да ничего, прокатит.

Первым повиновался парень в джинсах, со светлыми, довольно длинными волосами и сережкой в мочке уха. Он плюхнулся на диван, укоризненно посмотрев на шефа. А Темыч стоял как столб и отчего-то взирал на меня с искренним удивлением. Может быть, он пока еще не встречался с хрупкими и очаровательными женщинами, сжимавшими в ладонях тяжелое боевое оружие? Третий из компании — заросший черной щетиной, с маленькими юркими глазками, последовал примеру приятеля в джинсах и опустился в кресло.

— А ты чего ждешь? — нарочито удивилась я, обращаясь к Темычу. Ствол пистолета впился в лицо парня, потом переместился ниже, к слабому месту сильного пола.

Ольга Георгиевна взирала на происходящее, как на сцену из второсортного боевика. Она растерянно отошла к окну, прислонилась спиной к подоконнику и замерла, переводя взгляд с одного на другого.

— Танюха, ты, что ли? — не обращая внимания на пистолет, шагнул ко мне Темыч. Его глаза засверкали лихорадочно и радостно. — Танька…

И тут я вспомнила. Пистолет из рук, впрочем, не выпустила — с этой братией в любом случае стоит быть поосторожнее. Но мне уже не хотелось лезть в драку. Потому что Темычем, предводителем компании парней, оказался мой давний знакомый, Артем Терехов. Мы встретились очень давно, несколько лет назад, и мне удалось вытянуть Темыча из нехорошей ситуации. За его голову, негласно, конечно, одна из тарасовских группировок давала крупные бабки — Терехова подозревали в хищении компры на эту группировку. И он обратился ко мне.

Мы с ним даже сдружились за двухнедельное расследование, но позднее отношений не поддерживали. Терехов мне, конечно, был симпатичен — неглупый парень, в свое время закончил философский факультет. Увлекался оккультизмом и магией. А потом его переклинило, и он решил, что нашел свое место в жизни — в криминальных сферах этой самой жизни. Я — человек с противоположной стороны баррикады, Темыч же мелковат, чтобы держать его «в запасе» — в сыщицком труде всякие сложности бывают, приходилось и к авторитетам обращаться. И мы расстались. Да вот неожиданно встретились. В который раз я убеждаюсь, что Тарасов, да и земной шар в целом, — лишь большая деревня.