Марина Серова - Нежный зверь

— Артем, солнце мое, тебя устроит, если я доставлю тебе самого Курского? — прервала я затянувшееся молчание и стряхнула пепел на пол, который после моих негигиеничных действий не стал намного грязнее.

— Естественно. Думаешь, я совсем бессердечный? Думаешь, приятно трясти деньги с бабы, которая здесь ни при чем? — разразился пламенной тирадой Терехов.

Он явно старался убедить меня в том, что он «белый и пушистый и только кажется черным и колючим». Но я не верила — иллюзия. В зрачках его темных глаз уже просматривалась беспощадность — жизнь умеет портить людей. Тем не менее Темычу можно доверять, до определенной, конечно, степени — поварившись с ним в одном котле, я смогла это выяснить.

— Ладно, мне все ясно, — прервала я Терехова. — Тебе нужен Курский, и, думаю, ты его получишь. Во всяком случае, я постараюсь найти его. Только не трогай Ларионову, хорошо?

— Тань, давай определимся в сроках. Потому что вечность я ждать не могу. Сама понимаешь, деньги не бывают лишними, а Курский нас сильно подвел — мы должны были эти бабки пустить в оборот.

— Дай мне неделю, — потребовала я, заранее зная, что переборщила. Но это как на базаре: хочешь получить выручку — завысь цену. А потом можешь сбросить — и тебе полезно, и покупателям приятно.

— Нет, Танюш, неделя — это много, — резонно отреагировал Терехов.

Я улыбнулась и продолжила дискуссию.

В итоге мы сошлись на устраивающем нас обоих варианте — на два дня Ларионову оставят в покое, потом можно будет перейти к дальнейшему обсуждению проблемы. И мы вышли из подъезда, уже беседуя не о деле, а так, вспоминая молодость.

Но я снабдила Терехова своим телефоном и договорилась, что если он обнаружит Курского раньше меня, то обязательно позвонит. Артем в долгу не остался — тоже оставил мне номер, по которому его можно отыскать в случае крайней необходимости. Не знаю, что за необходимость может возникнуть — но…

Посмотрев на часы, я решила, что вполне успею побывать дома, выпить чашечку кофе и поужинать, а уж потом отправлюсь в аэропорт. А там будет видно, что я сделаю с господином Курским. Времени еще полно, успею поразмыслить и над этим вопросом. У Ларионовой я пробыла до половины седьмого. До часа ночи времени — хоть пруд пруди, не ошиваться же несколько часов в толчее аэропорта? Конечно, туда надо будет подъехать пораньше. Но и не слишком рано.

Дома я уселась на стул и задумалась, вооружившись чашкой любимого напитка и сигаретой. Да, все, что мне надо для полного счастья — свежесваренный кофе, распространяющий обалденный аромат, хорошая сигарета и немного мыслей. Впрочем, на сей раз мыслей было много — я пыталась сложить в единое целое все кусочки мозаики.

Что мне известно на данный момент? Курский занимал в долг у моего старого (не в смысле возраста, естественно) знакомого Артема Терехова, который сейчас является боссом «крыши» фирмы «Мотор». Занимал как частное лицо, но на дела фирмы. Причем сделка не была оформлена документально, так что в суд нечего и соваться, как признался сам Темыч. А следовательно, к фирме в данном случае претензий быть не может — остальные соучредители просто сделают морды тяпками и проблеют: «Мы здесь ни при чем, мы у вас денег не занимали». И будут при этом совершенно правы. Хотя деньги Илья Станиславович вложил в дело.

Он занял также деньги у своего личного знакомого, Шапрыгина, дабы расплатиться с Тереховым «and company». Но что-то заставило его передумать. Причем сначала, как сказал Темыч, Курский назначил ему встречу, только вот не явился.

Можно предположить, что сей очаровательный господин просто просрал, извините за грубость, деньги и сбежал, испугавшись мести братков. Но тогда в схему не вписывается его поспешная смена супруги. Если бы Илья Станиславович любил Ларионову, он бы смылся с ней вместе. Этот трюк вполне можно было провернуть. Но он сбежал один, причем в такое время, когда жены не было дома. Это можно расценить однозначно: Курский хотел сохранить деньги и при этом откровенно подставлял жену. Не мог же он не знать, что братки заявятся к ней и будут трясти деньги с нее. Значит…

Может быть, именно это и есть истина?

Я затянулась, хмуро уставясь в потолок, словно там могла появиться подсказка решения. Возможно, Курский, когда произошла та авария, заранее проработал план. То есть он разводится с супругой, женится на пожилой дамочке, которая будет оч-чень рада. Таким образом он отводил все претензии от первой жены, у нее денег требовать не будут. А Ларионова… Если ему на нее плевать, тогда все кристально ясно. Он ее банально «сдавал». А сам решил смыться с деньгами, занятыми у знакомого, не отдав их браткам.

Только что делать с фирмой? Ведь он вложил деньги в развитие своей фирмы. Зачем? Если мог банально сбежать и с этими деньгами. А черт его знает, честное слово! Вот найду этого Курского, расспрошу и узнаю.

Впрочем, возможно и другое. Он просто лишился денег, занятых у знакомого, поэтому и пустился в бега. А Ольга Георгиевна? Ну, надоела ему супруга. Или решил поживиться чужой квартирой — у Ларионовой ведь хорошая квартира, которую можно продать. Еще вариант: Курский надеялся вот так вот смыться в никуда, а когда Ольга Георгиевна расплатится с братками, вернуться в правление фирмы — не хотел терять должность директора.

Устав от мыслей, я набрала номер подружки, Ленки-француженки, которая порекомендовала меня Ольге Ларионовой, чтобы расспросить ее о клиентке. Пообщавшись, я допила кофе и посмотрела на часы — можно ехать. Время пролетело достаточно быстро. И тут я вспомнила обещание, данное Папазяну, о котором напрочь забыла, — я же должна была поужинать с Гариком.

Пришлось чуть-чуть задержаться и дозвониться до Папазяна. Он в одиночестве сидел в «Шушундре» — и кипел. Я принесла свои глубочайшие извинения, сославшись, что по уши погрязла в работе. Гарик, в очередной раз продинамленный, пообещал никогда и ничего не делать для меня просто так. Я «осознала свою вину», заверила мента, что обязательно поужинаю с ним… как-нибудь.

И только после этого оделась и спустилась к машине.

Снова пришлось довольно долго насиловать стартер — ох, надо в ремонт ехать! — но наконец «девяточка» завелась, и я поехала к аэропорту. Мне уже страшно хотелось выловить Курского и вручить его в лапки жены. Пусть сам расплачивается со своими долгами, нечего на женщинах ездить!

Здесь во мне говорила, помимо всего прочего, еще и женская солидарность. Терпеть не могу, когда обижают мой пол. К тому же Ольга Георгиевна — существо безобидное, она вызывает спонтанную симпатию. Да и Ленка-француженка, которой я звонила, восторженно трещала о Ларионовой. В ее речи моя клиентка казалась истинным ангелом — ни грубого слова, ни каких-либо коварств в борьбе за место под солнцем. Просто лапочка, от которой детишки без ума. И весь коллектив школы Трубного района был очень рад, когда личная жизнь Ларионовой устроилась. Это оказалось подтверждением иллюзии, что каждому воздастся по делам его. Воздалось, черт подери.