Марина Серова - Охотник на знаменитостей

Борис был поражен. Он многое повидал за время службы, но такое… Затем он снова обратил внимание на задержанного.

— Ловко у тебя все вышло. Зашел, увидел деньги, взял и ушел.

Абузяров повел плечом.

— Повезло…

— А если бы Пономаренко был живой и не захотел отдавать деньги?

— У меня баллончик был…

— Понятно. А если бы кто-нибудь зашел и застал тебя в гримерной?

— Я же говорю, что повезло.

— И все-таки человек был убит.

Уголовник завертелся на месте.

— Клянусь мамой! Я даже не тронул его! Мне даже показалось…

Я насторожилась.

— Что показалось? Говори, не стесняйся.

Абузяров помотал головой.

— Хотите верьте, хотите нет… У меня было такое впечатление, будто тот, кто пришил его, наблюдает за мной. Я прямо чувствовал его взгляд…

Мы молчали.

— Трудно тебе будет доказывать невиновность, — произнес Расторгуев. — Там труп — здесь деньги.

У меня было такое чувство, что я вляпалась в большую кучу дерьма. Спросите меня — почему? Пока не знаю. Просто женская интуиция. На роль убийцы Абузяров действительно не тянул, послания в газету бесплатных объявлений — тоже не его рук дело. Он и говорить-то толком не умеет, не то что стихи писать. Так что правильно сказали мои кости — «пустые хлопоты».

Образ неуловимого убийцы, обладающего способностью писать двустишия а-ля Вильям Шекспир, начал приводить детектива Татьяну Иванову в бешенство.

С одной стороны, я была благодарна этому человеку, что он помог найти уголовника Абузярова, который украл деньги, подаренные Пономаренко, как бы сдав его властям. Правда, денег вдова знаменитого тенора так и не увидела, потому что пятьсот долларов для уголовника — не деньги. Их хватило в аккурат на две недели беззаботной жизни. Ну ничего, отработает на лесоповале и вышлет почтовым переводом.

С другой стороны, меня настораживала деловитость неизвестного, его спокойствие и циничность.

Что еще я узнала об убийце? Только то, что он прятался за куском пыльной бязи и спокойно наблюдал за тем, как ворюга тырит деньги, честно заслуженные Александром Ивановичем. Неплохая, надо сказать, выдержка, свойственная таким профессиям, как шпион, автогонщик, милиционер. Уголовник, в конце концов… Не могу утверждать, что круг поисков резко сузился. Скорее наоборот — голова начинает пухнуть от мыслей.

Этот человек затаил на Пономаренко какую-то обиду. Что же это было за дело, из-за которого надо убивать?

Игра в послания должна быть продолжена.

Я отнесла в газету бесплатных объявлений очередной купон, в который вписала такие строки:

«ТОМУ, КТО ТРЕБУЕТ ОТВЕТА:

Увы, не деньги вам милее,

А смерть…

ДЕТЕКТИВ».

В духе трагедий Шекспира, черт бы его побрал.

Я долго думала над тем, какую рифму подобрать к слову «милее», чтобы получился смысл. Ничего подходящего не нашлось, и пришлось оставить двустишие в урезанном виде.

Прежде чем идти в редакцию, я проконсультировалась с моими любимыми и обожаемыми костями, которые я никогда и ни за что не стану больше обижать подозрениями и сомнениями.

Бросок. 15+25+9. «Вы достигнете успеха благодаря случаю и доброжелательности».

Это мне нравится! Давно пора случиться какой-нибудь случайности, которая случайно обеспечит мне счастливый случай. Только вот какой именно?

Увы, магические цифры не открывают всех тайн, как бы нам этого ни хотелось. Ну и не надо. Для того и существуют мозги, чтобы домыслить недостающее.

Я поднялась на этаж, принадлежавший редакции газеты бесплатных объявлений, держа в руке конверт с очередным посланием, но обнаружила, что приемщица отсутствует на своем рабочем месте.

Что за черт?

Время шло, но никто не торопился принять у меня послание к убийце. Ничего не оставалось, как прислониться к дверному косяку и начать зевать.

Но затем я услышала голоса, которые доносились из комнаты, находившейся налево по коридору, и, повинуясь любопытству детектива, подошла поближе и навострила ушки.

Разговаривали двое — мужчина и женщина. Разговор был следующего содержания:

— Целых две недели! Я не могу отпустить вас на такой период, у меня нет замены!

— Поймите, я должна съездить к сыну! Если бы ваш ребенок служил в армии и прислал письмо, в котором сообщил, что ему плохо, — неужели бы вы спокойно сидели дома?

— У меня две дочери, но и с ними хлопот хватает — женихи одолели. И один безобразнее другого. Так что мне завидовать не стоит.

— И все-таки я прошу отпустить меня. Хотя бы за свой счет. Согласно законодательству, я имею на это право!

— Согласен, только не сейчас — именно в тот момент, когда работы невпроворот! Очень хорошо наносить визиты на Новый год — лучше не придумаешь. И у нас будет маленькая передышка.

— Но мне нужно сделать это именно сейчас!

И тут рядом с местом, где я стояла, прямо в пол ударила молния — меня осенило! Судьба посылает мне подарок, при помощи которого я смогу попытаться проследить путь посланий моего оппонента.

Я решительно открыла дверь, вошла в небольшую комнату, обклеенную обоями местного производства. За однотумбовым полированным столом сидел человек лет сорока пяти, редактор газеты. Я обратила внимание на то, что спереди его прическа напоминала зачес Стивена Сигала.

Перед светлыми очами руководителя учреждения в скорбящей позе склонилась женщина с узлом волос на затылке и шалью на плечах. Та самая, что принимала от посетителей объявления.

— Что вы хотите?

Вопрос предназначался мне. Я сделала еще два шага вперед и уверенно заявила:

— Простите, я случайно слышала ваш разговор и хочу сказать, что я готова заменить вашу сотрудницу на время ее отсутствия.

Господи, что же я делаю! Две недели добровольного заточения в стенах редакции с восьми до восьми всего-навсего с двумя выходными!

Если бы в этот момент по радио сообщили, что от укуса мухи цеце скоропостижно скончался Борис Ельцин, то все равно тишина не была бы такой гнетущей.

Редактор смотрел на меня так, будто я была Тиной Тернер и предлагала ему выйти за себя замуж. Совсем другое выражение было в глазах женщины — в них дрожали капельки слез, поэтому, черт возьми, не было видно никакого выражения.

— Нам нечем будет оплачивать вашу работу, — произнес наконец редактор, будто это была самая важная информация на свете.

— Ничего страшного, — обнажила я свои красивые белые зубы. — Две недели работы бесплатно мне не повредят. Так что, отпускаете женщину?

Работа в отделе приема объявлений была нетрудной: нужно было выдать посетителю купон, который он должен был заполнить, сообщая информацию, полезную всему миру, принять денежки, выдать расходный ордер и ждать очередного жаждущего поделиться новостями типа «купи-продай». Бесплатные объявления и послания попросту складывались в отдельную стопку, чтобы порадовать мир своим содержанием месяца так через полтора (посланий это не касалось).