Марина Серова - Пальцем в небо

— Если я права, то наш вор сколотил себе хорошенькое состояние. Мы с тобой столько денег и не видели.

— Что ты теперь собираешься делать? — поинтересовался Киря и кивнул на лежащую передо мной на столе стопку отобранных дел: — Неужели беседовать со всеми пострадавшими?

— Думаю, этого не потребуется. Если хотя бы один из них вспомнит и сможет описать того парня, который проверял их в аэропорту по прибытии, я уже буду знать, кто является сообщником Грицкого, и смогу его взять. Все элементарно и просто.

— Я бы так не сказал, — немного подумав, произнес Киря.

— Почему? — не поняла я.

— Взять-то ты его сообщника можешь, — с сомнением покачал головой Володька, — да что толку? Еще нужно доказать, что это именно тот человек. Вряд ли он сознается: раз сам Грицкий доверился ему, следовательно, парень должен быть сильно на него похож.

— То есть он тоже ничего никому не рассказывает и никого не выдает? — уточнила я.

— Вот именно, — кивнул Киря. — Такие люди, как Длинный, как правило, ищут в помощники себе подобных.

— А ведь верно, тут ты прав, — немного подумав, согласилась я с Володькиными доводами. — Значит, прежде чем взять сообщника Грицкого, нужно доказать, что он — именно тот человек, а не другой, иначе суд все равно его отпустит за неимением доказательств.

— Вот именно. Так что на твоем месте я бы подумал, на чем можно подловить этого типа, — посоветовал мне Володька.

Попросив Кирю сделать мне чашечку кофе, я призадумалась, стараясь выстроить всю цепочку действий Грицкого и его сообщника.

«То, каким образом данные о сумме имеющихся у того или иного человека денег попадают к Грицкому, мне известно. Их передает сообщник, работающий в аэропорту. Чтобы не светиться, он звонит Длинному на сотовый, говорит, куда прибыть, передает кому-то записку, и тот отправляется на встречу. Выходит, что сообщников Грицкого двое: тот, что сидит в аэропорту, и тот, что передает записку с данными, а может, даже и выясняет точное место жительства потенциальных жертв, ну и, конечно, уточняет, в какое время их не будет дома. Да, вдвоем ребятки вряд ли такое дело могли обстряпать.

Значит, доказывать вину придется теперь даже не одного человека, а сразу двоих. Если я легко могу вычислить, кто из работников аэропорта занимается разглашением тайн пассажиров, то вот того, кто передает записки, найти вряд ли смогу. А о том, чтобы доказать вину третьего парня, даже и речи не идет. Отсюда вывод: нужно ловить этих двоих на наживку и брать только с поличным, иначе все мои действия будут бесполезны. К тому же не стоит забывать, что я должна найти не только виновных, но и деньги, которые они украли у друга моего клиента, а с этим потребуется еще поработать. Надеюсь, кто-то из троицы сознается, если его как следует прижать к стенке.

В общем, я пришла к выводу, что сейчас мне не стоит заниматься повторным опросом пострадавших от краж людей и выяснять у них, кто запомнил внешность того типа, который производил проверку в аэропорту. Сейчас мне нужно было ехать в дом к Грицкому и ждать, когда с ним попытаются связаться. Наверняка ведь после похода на дело его „коллеги“ каким-то образом сообщают друг другу, что все прошло удачно, и назначают время и место для дележа денег. Оставалось только надеяться, что инициатива этой связи исходит не от Грицкого, а от тех, кто ему помогает, иначе я так ничего и не дождусь и лишь зря потрачу время. И все же рискнуть стоило».

Вернулся Киря и поставил передо мной чашечку горячего ароматного кофе. Не глядя на стол и продолжая обдумывать дальнейшие свои действия, я автоматически подняла свою чашку и сделала пару маленьких глотков. Догадавшись, что в моей голове рождается какая-то новая мысль, Володька не сдержался и, усмехнувшись, сказал:

— Поражаюсь твоим аналитическим способностям. Иногда мне кажется, что ты, даже когда спишь, думаешь о работе.

— А разве ты не так делаешь? — отвлекшись от размышлений, поинтересовалась я.

— Нет, — признался Володька. — Дома меня поглощают дела совсем иного рода, я ведь человек семейный.

— Верно, — кивнула я. — В этом и есть разница между мной и тобой: ты разрываешься на две стороны, а я посвящаю себя лишь одному.

Володька вздохнул, но больше ничего говорить не стал, также погрузившись в раздумья. Мы молча допили кофе, и я стала прощаться:

— Ну мне пора, я еще не все переделала сегодня. Если что-то потребуется, я тебе позвоню.

Володька согласно кивнул, после чего мы вышли на улицу. Киря по-джентльменски открыл дверцу моей машины и, когда я села, пожелал:

— Если можно, не влипай в историю этой ночью.

— Ты о чем? — улыбнулась я.

Володька в ответ лишь хитровато подмигнул и, захлопнув дверцу, добавил:

— Знаю я тебя, опять ведь что-то задумала. Ну, удачи!

Покинув отдел Кирьянова, я направилась в дом к Грицкому. Ключей от него у меня, конечно, не было, что никак не могло стать для меня большой проблемой или препятствием, заставившим бы отказываться от намеченного плана. Добравшись до нужного места, я оставила машину на соседней улочке, на тот случай, если сообщники придут к Длинному сами.

Войдя во дворик, который оказался незапертым, подошла к двери дома, внимательно осмотрела замок и, обнаружив, что он самый элементарный, полезла в сумочку за отмычкой. Вскоре дверь была открыта, я прошла в жилище пойманного мной вора и включила свет.

Внутри все оказалось совсем не так, как я себе представляла. Не знаю почему, но у меня давно сложился стереотип, что все преступники живут если не в ужасно грязной квартире, то по крайней мере в невероятно необустроенной, а никак не наполненной новыми, тем более дорогими вещами. Но, увидев изнутри дом Грицкого, вынуждена была распрощаться с этим заблуждением. Здесь было не только очень чисто, но и довольно уютно, что само по себе необычно для одинокого мужчины. Например, мебель была сравнительно новой и расставленной по комнате со вкусом. Окна закрывали вовсе не занавеси и шторы, а жалюзи, на маленьком столике стоял цветной телевизор. Одним словом, чувствовалось, что хозяин любит если не роскошь, то удобства и покупает себе все, что хочет. Впрочем, при его заработках я бы тоже себя так любила.

Немного подивившись интерьеру дома Грицкого, я поискала его сотовый телефон, который видела у него за поясом во время слежки и которого не оказалось при нем, когда он влез в квартиру Князева. Трубка нашлась на полке книжного шкафа, заполненного кассетами с жесткими боевиками и детективами. Другого телефонного аппарата в доме не было.

Сев в кресло, я принялась бесцеремонно лазить по телефонной записной книжке Грицкого, однако ничего стоящего обнаружить не удалось. Вероятно, для того, чтобы его никак нельзя было вычислить, Длинный предпочитал не записывать нужные номера. Вот что значит вор-профессионал: что ни делает, все осторожно. Несильно расстроившись из-за этого, я искала в телефоне запись о входящих и исходящих звонках.