Марина Серова - Попробуй разберись

— Будет сделано!

— Позвонишь, доложишь. Если новости важные — приезжай, побеседуем. Справишься?

— Не сомневайтесь!

— Тебе бы в армии служить, а не воровством промышлять.

Личико Васьки брезгливо скривилось, и он поспешил смыться. А я пошла домой. У двери в свою квартиру я замерла, потом развернулась и позвонила к Елизавете. Мне открыли почти мгновенно. Соседка стояла в прихожей, ярко накрашенная, одетая и причесанная.

— На свидание собираешься?

Она лучезарно улыбнулась.

— Уже опаздываю.

— Я тебя не задержу. Мне нужен конверт от зашифрованного письма.

— Зачем?

— Не скажу.

— Ну и не надо. Крепче спать буду.

Поиски конверта заняли на удивление мало времени.

— Я его сразу отложила, как заслуживающее внимания. Ты выяснила, в нем правда написана? Убийства были?

— Были. А будешь много спрашивать, еще будут.

Как я и предполагала, адрес на конверте был Юрин. Вместо имени и фамилии Юра нарисовал размашистую закорючку с завитушками.

Мы вместе вышли на лестничную клетку. На всякий случай я спросила:

— Имя Юра Мартынов тебе ничего не говорит?

— Абсолютно ничего. А должно?

— Счастливо отдохнуть.

Я не стала слушать ее сетований по поводу тяжелой доли одинокой девушки, сбежала к себе. После горячей ванны и стакана апельсинового сока я уселась на диване в гостиной и погрузилась в думы.

На данный момент в моем распоряжении имелось шесть подозреваемых: Протов, Антон, Тимур, Фил и Лиля, а также компания «Бриллиант» во главе с неуловимым президентом и его очаровательной женушкой. Поразмышляв, я пришла к выводу, что наиболее вероятными кандидатами в преступники являются первый и последние.

Антон, Тимур и Лиля имеют алиби. Каким бы ни было их отношение к Юре, убить его они не имели возможности. Кандидатуру Фила я отклонила на основании интуиции и опыта, длительного наблюдения за людьми, невиновными и преступившими закон. Про Алексея Алексеевича завтра-послезавтра я буду знать все. Василий вызывает безотчетное доверие.

Следовательно, главными моими подозреваемыми становятся Анжелика Петровна и Эдуард Максимович Седовы. Хозяйка послала за мной своих гвардейцев неспроста. Мое появление заставило ее поволноваться. Убрать Юру у владельцев компании причина была: к нему в руки попала крамольнейшая бумага, которую расшифровать — раз плюнуть. На встречу с киллером они не могут не пойти. Опасно. Наемные убийцы — люди серьезные, шуток не понимают.

Юра вполне мог догадаться, где должна состояться встреча, и притащить туда всю городскую милицию. Доказывай потом, что ты не верблюд и с киллером про любовь болтаешь. Проще убить парня. Обыск в квартире тоже их рук дело. Шифровки они не нашли и теперь нервничают. Все более-менее сходится.

Я вновь и вновь перетасовывала факты, но других выводов не придумала. Зазвонил телефон. Кому я на ночь глядя понадобилась? Отдохнуть не дают.

— Таня? Это Илья.

При звуках знакомого голоса моя досада испарилась, как лужа под солнцем.

— Рада тебя слышать!

— Звоню, чтобы пожелать тебе спокойной ночи и приятных сновидений.

— Спасибо. Я как раз намеревалась лечь в постель.

Надеюсь, у него перед глазами возникнет соответствующая картина, и он пожалеет, что не присутствует при этом лично.

— Я завтра с трех часов дня свободен. Встретимся?

Мне показалось или его голос дрогнул?

— Если найдется полчасика…

— В три я буду ждать тебя на том же месте.

— Я постараюсь…

Про себя добавила: меня сможет задержать только землетрясение и падение метеорита на голову.

Ночью мне снились исключительно приятные сны.

Разбудил меня телефонный звонок. Я хотела возмутиться, почему меня беспокоят в такую рань, но взглянула на часы и осеклась: начало десятого утра. Ну я и соня!

— Иванова, — прохрипели в трубку. — Ты, что ли?

— Крюк? — растерялась я. — Что надо?

— То же, что и тебе вчера, — угрюмо отозвался старый вор в законе. — Помощи.

Он замолчал, а я не стала его торопить.

— Племяшку мою хлопнули. Двадцать лет девке было. Хоть и дура была, да моя кровинушка. Вот и сестра моя — ее мать, Надька, в ногах валяется. Иванова, найди мне его…

Я не могла отказать, сослаться на занятость, на переизбыток клиентов и нехватку времени. Не тот случай. Особенно теперь, когда я езжу на возвращенной «девятке» и мелкого воришку использую на посылках.

— Куда мне приехать?

— В Надькину хибару подъезжай. Садовый тупик, дом шестнадцать. О «капусте» и «шестерках» не беспокойся. Сколько скажешь — все будет.

Крюк длинно чахоточно закашлял, в передышках вставляя:

— Побыстрее бы… Должен буду… по гроб…

Я сдержанно отвечала, понимая, соболезнования ни к чему.

— Да. Да. Да.

За окном царила весна, но вчерашней радости в моей душе не возникло. Погибла молодая девчонка, а сволочь, убившая ее, спокойно разгуливает по улицам, наслаждается теплом и солнышком. Когда же это кончится?! Я готова потерять работу, если не станет ни одного убийцы, ни одной жертвы… Эмоциями делу не поможешь, надо работать.

Экипировалась я так же, как в прошлый раз, только вместо сапожек на шпильках надела ботинки на высокой подошве. В них удобнее грязь месить: адрес, который мне дал Крюк, находится на самой окраине нашего города. Ни об асфальте, ни о дворниках там представления не имеют.

Добиралась я почти час. Мои худшие опасения оправдались. Два раза машина буксовала, и добровольцам приходилось подталкивать ее сзади. У дома номер шестнадцать в Садовом тупике меня встречал пренеприятнейший мужичишка с бегающими хитрющими глазками, представившийся Гошей. Я грубовато спросила, та ли он «шестерка», которую мне обещал предоставить в помощники Крюк. Гоша долго визгливо хихикал, но от ответа уклонился. С таким не вызывающим доверия эскортом я предстала перед родной сестрой крупнейшего криминального авторитета Тарасова.

Надежда — полная некрасивая женщина лет тридцати семи — сидела в гостиной, обставленной весьма традиционно: стенка, набор мягкой мебели, журнальный столик, туркменский ковер на стене, хрустальная люстра, телевизор и видеомагнитофон «Сони» в дальнем углу. Держалась сестра Крюка на удивление стойко, чему, возможно, способствовала наполовину опустевшая бутылка водки. Рядом с ней примостилась длинноносая худющая старушенция и тихонько толковала о законе божьем, загробном мире, необходимости простить и покаяться.

— Для начала давайте познакомимся, — вежливо предложила я, располагаясь в одном из кресел. — Меня зовут Татьяна Александровна. По просьбе вашего брата расследованием убийства займусь я.

Надежда посмотрела на меня вяло, а длинноносая бабулька оценивающе и чуть презрительно. За них высказался Гоша: