Марина Серова - Поддавки с убийцей

Далеко он не ушел, видно, силы кончились или решил, что я отстала. Остановился у дощатых мостков, выложенных по краю здоровенной лужи, по другую сторону от которой виднелся какой-то навес. Я решила взять его именно под навесом. Там было посуше.

Иван обернулся, а я, вытянув в его сторону руку, гаркнула во все горло:

— Стой, сволочь, стрелять буду!

К нему вернулась былая прыть, и, спотыкаясь, он изо всех сил бросился бежать по ровным доскам. Я сопровождала его в некотором отдалении и, когда он едва не свалился в лужу, крикнула:

— Осторожнее!

Останавливать Ивана более убедительными методами не потребовалось, потому что он остановился. С трудом переведя дух, он привалился плечом к какой-то ржавой трубе.

— Ух! Переволновался! — сообщил он, когда я оказалась рядом, и добавил: — Это я от дурости… Пошли обратно.

А что ему еще оставалось?

— Не бунтуй больше, — попросила я, подведя его к машине. — И не заставляй меня поступать с тобой грубо.

— А сможешь? — спросил он с наглой улыбкой, усаживаясь на сиденье.

Смотри-ка, как быстро он пришел в себя!

Для острастки я ткнула его пальцами в солнечное сплетение, и он, обмякнув, ткнулся лбом в колени, хрипя от безуспешных попыток вздохнуть. Мне понадобилось всего несколько секунд, чтобы сковать его руки под коленями наручниками.

Сегодня, выходя из дома, я очень торопилась. Наручники-то я нашла, а на поиски ключа к ним не оставалось времени, и сейчас я плохо представляла, что буду делать, если не удастся чем-либо заменить его. Но очень уж не хотелось видеть Ивана резвящимся на перекрестке, когда зажжется красный сигнал светофора.

Итак, вариант с содержанием Ивана в машине отпадал, учитывая его склонность к беспокойному поведению. Я ему это сообщила, стараясь выбирать выражения помягче, чтобы не напугать еще больше. Надо же было как-то объяснить ему, почему мы направляемся за город, совсем в другую сторону.

— Побудешь на природе, в одиночестве, но в безопасности, — успокоила я его. — А как освобожусь, я за тобой приеду.

— Кирилл Федорович мне такую баню устроит! Он нас вдвоем ожидает.

— Это не мои проблемы, — усмехнулась я. — В детстве тебя, видно, мало пороли. Пусть дядька хоть сейчас займется твоим воспитанием. После меня.

Он покосился в мою сторону:

— Бить будешь?

Ну трус, спасу нет! И как его хватило, чтобы удавку в руки взять? Наверное, был твердо уверен в беззащитности своей жертвы. В таких случаях трусы всегда становятся жестокими.

— Бить? — переспросила я. — Ну не убивать же! Живи. И бить не буду, Ваня, если правдиво ответишь на вопросы. Давай начнем прямо сейчас.

Но его волновало, похоже, совсем другое.

— Едем лучше к нему. С тобой одной он разговаривать не станет и деньги не отдаст. Я не выдумываю, он сам так сказал. И еще он…

Выходит, предвидел Керя этот ход — нейтрализацию Ивана. Надо же! А я-то изобрела его не сразу и долго обдумывала, прикидывая, какой в результате возникнет расклад сил.

— Нет, Ваня, — прервала я его нудное бормотание. — Все будет так, как я сказала. Не улыбается мне воевать с двумя мужиками сразу, один из которых к тому же может быть вооружен. Есть у Кирилла оружие?

— Он тебе деньги отдать хочет, а ты…

— А я хочу, чтобы произошло это как можно более спокойно, без эксцессов. Короче, Иван, прекращай болтовню и отвечай спокойно и ясно. Как мне найти Кирилла?

— На очистных, я же говорил. Он там оператором в насосной работает.

Иван с удрученным видом объяснил, как лучше подъехать на территорию предприятия и как пройти до нужного места. А после понес прежнюю ерунду, нудно рассказывая, что произойдет, если явлюсь я к Кириллу одна. Нет, не получалось у нас разговора по-доброму, несмотря на все мое терпение. Когда оно все же кончилось, я перестала сдерживаться и грубо посоветовала ему замолчать и больше меня не раздражать. Он повиновался. А когда на одном из перекрестков, включив левый поворот, я перестроилась в средний ряд, справа, с его стороны, почти вплотную к нам оказалась патрульная машина милиции. Этот идиот задергался — руки-то у него под коленками были скованы, — замотал головой и заорал что-то о помощи. Пришлось легонько, так, чтобы не сильно разбить губы, ударить его тыльной стороной кисти наотмашь по лицу. Он некрасиво захлебнулся слюнями, а мент из патрульной машины состроил удивленную рожу и стукнул кулаком о кулак. Видно, принял инцидент за продолжение милых семейных разборок. Я в ответ развела руками — приходится, мол! После этого мы продолжили путь в тишине и вскоре оказались в пункте назначения — на том самом заброшенном колхозном дворе, где вчера состоялась стычка с рокерами. Просторное и уединенное место, пригодное не только для драки. Ивану тут будет спокойно и нестрашно. Пусть не говорит потом, что я о нем не позаботилась.

Плотно утрамбованная земляная поверхность площадки совсем не пострадала от ночного дождя и успела подсохнуть под ранним солнышком. Прогнав машину, как по автодрому, я лихо затормозила у ржаво-металлических и серо-дощатых строений на противоположной ее стороне. При торможении Ивана швырнуло вперед, и он едва не слетел с сиденья. Ничего, перенес. Только прогундел что-то окровавленными, успевшими раздуться губами.

Хотелось закурить и полежать на травке под деревьями. И почему подобные желания приходят в самое неподходящее для них время?

Обойдя машину, я открыла дверцу и за шиворот потянула Ивана наружу. Руки у него были скованы, и он уперся ногами. Чудак! Совсем разум потерял, что ли?

Сейчас хорошо бы разозлиться, чтобы в пять минут управиться с разговором. Для начала, схватив Ивана обеими руками за шею, я выкинула его из машины. Он упал на колени, едва не перекувырнувшись, ударился головой и задергался, поджимая ноги. Я пнула его еще раз для острастки, захлопнула дверцу и присела рядом. Жалкое зрелище! Хорошо, что обратно мы будем добираться порознь и можно больше не заботиться о чистоте его одежды.

— Руки больно! — пожаловался он, глядя на меня снизу вверх, по-собачьи.

«Поступайте с другими так, как хотите, чтобы поступали с вами!» — вспомнила я и сжалилась.

Пока я копалась в тех немногих инструментах, которые ездят со мной везде и всюду, подыскивая что-нибудь подходящее, Иван сумел сесть и, похоже, готовился встать на ноги.

— Подожди! — крикнула я, и он повиновался.

Тоненькой отверткой я расстегнула замок одного из браслетов, освободила ему руки.

— А-а! — простонал он, растирая запястья.

Вцепившись ему в волосы, запрокинула его голову назад и проговорила, стараясь, чтобы голос звучал как можно жестче:

— Времени на уговоры у меня не остается — Кирилл ждет. Ты будешь говорить без мордобоя?