Марина Серова - Пустячок с десятью нулями

В сущности, он уже давно привык, что со мной по роду деятельности время от времени происходит нечто неприятное, из чего, впрочем, я довольно умело и без потерь выбираюсь. Во всяком случае, выбиралась до сих пор.

— Пиши адрес, — коротко ответила я и продиктовала координаты дома Герасименко.

— А ты что там делаешь? Постой, он что, твой знакомый? — Капитан Папазян, получивший свое звание во многом благодаря мне, увы, не славился своими аналитическими способностями и временами задавал ненужные и, главное, неуместные вопросы.

— Гарик, это тот самый мужчина, что оставил в моей машине свою записную книжку, — стараясь говорить как можно более четко и понятно, сказала я. — Я приехала, чтобы вернуть ее, а обнаружила труп.

— А больше там никого нет? — уточнил Гарик.

— Нет! — теряя терпение, рявкнула я. — Только он да я, да мы с ним! Причем он мертв!

Внутри меня кипело раздражение от непонятливости и занудства Папазяна. Мне казалось, что это он нарочно надо мной издевается, и даже хотелось ответить в духе Маргариты Павловны из «Покровских ворот»: «Хоботов, это мелко!» — но Гарик вряд ли смотрел этот фильм, а если и смотрел, то наверняка не оценил юмора. Ему бы все про девушек с персиковыми попами шутить.

— А как ты попала туда, если больше никого нет? — последовал очередной вопрос, поразивший меня своей своевременностью.

— Дверь была открыта! — заорала я. — Короче, Гарик, ты едешь или нет? Если нет, то я вызываю любую группу по «02» и надеюсь, что она будет куда сообразительнее, чем ты.

— Беру группу и еду, — моментально отреагировал не терпящий конкуренции Папазян и строго предупредил: — Ничего без меня не трогай!

— Ладно, не первый год замужем, — огрызнулась я.

— Вот именно! — с намеком на мое одинокое семейное положение отозвался Гарик.

— Ты давай побыстрее, а то, знаешь ли, в компании трупа не очень-то приятно коротать время.

— Ну, ты же туда так спешила! — брызнул напоследок ядом мерзкий Папазян и отключил связь.

Я вздохнула, оставшись в чужой квартире наедине с трупом. Трогать я ничего и не собиралась — в конце концов, не мне вести это дело! А Гарик, между прочим, прекрасно знает, что если я и проведу предварительное обследование квартиры, то дело от этого только выиграет! Но… Не хочет, как хочет — пусть копается сам! Я ему тоже нормально отомстила за неуместную и неадекватную ревность — пускай теперь получит новое дело перед отпуском!! И пусть попробует его не раскрыть!

Так я злорадствовала про себя, присев на край дивана. Но тут же решила, что нужно хоть немного прояснить ситуацию, и полезла в сумку за замшевым мешочком с драгоценными косточками. Миг — и прогноз на ближайшее будущее у меня перед глазами.

33+20+4 — Если вы не хотите понапрасну мучиться тревогами — не ищите сейчас решения волнующей вас проблемы.

Они что, не могли сказать поконкретнее? И вообще — я только сейчас вспомнила — перед поездкой к Герасименко домой мои кости, вместо того чтобы предупредить меня о том, что здесь меня ждет труп, выдали мне какую-то чушь насчет того, что я разбиваю Гариково сердце! Вот уж, прямо скажем, ценная информация! Что-то мои помощники начали халтурить… Нет-нет, они ни в коей мере не обманули меня — такого с моими двенадцатигранниками вообще никогда не случается, иначе я бы перестала иметь с ними дело, — но почему они промолчали о смерти Герасименко?

Я снова взглянула на выпавшую передо мной комбинацию и даже на всякий случай заглянула в толкователь, хотя давным-давно знала расшифровки всех комбинаций наизусть. Ну да, все верно — не ищите сейчас решения волнующей вас проблемы. И что же это означает? Что меня волнует? Понятно что: смерть Герасименко. И смерть, скорее всего, насильственная, поскольку даже при случайном падении удариться до такой степени ему было бы просто не обо что. Значит, кости хотят сказать, что мне решать проблему того, кто помог Валерию Васильевичу перейти в мир иной, не стоит. Проще говоря, не мое это дело. И толкование насчет разбитых мужских сердец означает то же самое — не нужно мне лезть в это дело, это не мое. Зря я грешу на своих помощников, они всего-навсего оберегают меня от ненужной работы. И в самом деле, разве расследование того, кто убил Герасименко, мое дело? Это дело Папазяна! Папазяна, которого носит неизвестно где, хотя с момента моего звонка прошло бог знает сколько времени!

Я взглянула на часы. На самом деле прошло всего четыре минуты, и Гарик просто физически не смог бы добраться до дома Герасименко за такое время. Нужно просто терпеливо ждать. Затем все объяснить и спокойно отправляться домой по своим делам — продолжать наслаждаться свежей летней погодой и разбивать мужские сердца. Правда, особых охотников добровольно разбить сей ценный орган, кроме Гарика, пока что-то не наблюдается… Но ведь это пока!

Я заставила себя воспрять духом и, встав с дивана, походила по комнате туда-сюда, стараясь не натыкаться взглядом на тело Герасименко, распростертое на полу. Мало-помалу, несмотря на неординарность положения, ко мне вновь начинали возвращаться черты, присущие моему неугомонному характеру. Осторожно, но в то же время широко шагая, я первым делом двинулась к входной двери и, опираясь кулаком, прикрыла ее поплотнее, но не до конца. Затем принялась обследовать всю квартиру.

На первый взгляд все кругом было вполне обычно. В комнатах и на кухне царил почти что образцовый порядок. Никаких следов борьбы или поспешных поисков.

Я вновь подошла к трупу Герасименко. Внимательно осмотрев его, я постепенно пришла к выводу, что хозяина, чувствовавшего себя в совершенной безопасности под сенью подвесного потолка, кто-то вдруг, прямо как в сказке, совершенно неожиданно ударил сзади по голове чем-то очень твердым и тяжелым, раскроив изрядно череп. У него, бедняги, наверное, в глазах свет погас быстрее, чем в электрической лампочке. Как-то все же не укладывается в голове — совсем недавно разговаривала с человеком по телефону, рассчитывала увидеть его живым и невредимым, а теперь…

Прошло, наверное, минут двадцать, прежде чем появился Папазян со своими братьями по оружию.

— Здравствуй, Таня, ну как ты тут? — обратился он ко мне.

Несмотря на нарочито небрежный тон, я почувствовала в голосе Гарика тревогу. Это означало, что если даже он и продолжает дуться на меня в глубине души, то это чувство не выступает на первый план. Я сделала движение рукой в сторону трупа, полагая, что это будет наиболее красноречиво в данной ситуации.

Папазян хмуро осмотрел мертвого Герасименко и сказал одному из своих спутников:

— Коля, давай, принимайся за дело.

Невысокий квадратный Коля, в рубашке военного покроя с короткими рукавами, но без погон, тут же принялся давать распоряжения и указания, распределяя между прибывшими подвернувшуюся по воле случая работу. Кто-то принялся тщательно и скрупулезно изучать место преступления, кто-то отправился опрашивать соседей. А совсем молодой паренек-практикант начал пристраиваться за столом для того, чтобы составлять протокол осмотра места происшествия.