Марина Серова - Примадонна частного сыска

— Вы так думаете? — упрямо спросила я. — А мне кажется, она стала такой, какой вы ее полюбили, именно потому, что ей пришлось так туго, и именно потому, что она нашла в себе силы отказаться от прошлого.

Я попрощалась, развернулась и ушла.

И снова поехала к Папазяну. Дала ему одну фотографию Николая и попросила, чтобы он помог. Пусть кто-нибудь из его коллег побывает у гостей со свадьбы и спросит, не видели ли они этого мужчину на торжестве. Если таковые найдутся, они могут потом стать свидетелями.

— Ты думаешь, это он убил? — спросил меня Гарик.

— Да. Я так думаю.

— Ну ладно. Сделаем.

— Хорошо. Я сегодня буду еще в Тарасове, но вечером поеду снова в Воленск. Если мне понадобится помощь, звонить тебе или обращаться к тамошним ментам?

— Мне позвони обязательно. И туда можешь обратиться, если будет очень срочно надо. Я сам позвоню и предупрежу, чтобы тебе не отказали, — сказал Папазян.

— Очень мило с твоей стороны, — поблагодарила я.

Теперь надо было сходить в кафе, где проходила свадьба, и опросить персонал. Официанты тоже могли видеть Николая.

Мне повезло. Сегодня работали практически все те люди, что и в тот день. Я всем показывала фотографию и просила вспомнить, не видели ли они изображенного на ней мужчину на Юлькиной свадьбе.

Один официант сказал, будто его видел, но на чьей свадьбе, точно не помнит. А женщина-официантка точно указала на Николая и уверила меня, что он был именно на той свадьбе, на которой произошло убийство. Она его видела и заметила, как он странно себя вел. Официантка даже милиции о своих наблюдениях сообщила, но не смогла толком того мужчину описать, поэтому они ничего и не узнали. Теперь, взглянув на фото, она обрадовалась, что мы продвинулись в расследовании. Разговорчивая попалась дамочка.

Ну что? Свидетели есть. Николая никто не приглашал, поэтому на самом деле странно, что он делал в чужом городе на свадьбе незнакомых ему людей. Пусть попытается ответить. И Викторию к ответу призовем. Пусть расскажет о том, как он хотел помочь ей убить мужа. Круг все сужается. Теперь осталось подловить заказчика, и порядок.

Вечером, возвращаясь домой, я поймала себя на мыслях, что сейчас рыжий Горошек готовит дома ужин. Только потом сообразила — я в Тарасове, и здесь дом мой, а не его. Мне даже грустно стало, что совершенно не с кем будет поговорить.

Приняв в родной квартире ванну и закутавшись в теплый махровый халат, я залезла на свое любимое кресло с чашкой кофе и сигаретой, продолжая строить планы дальнейшего расследования.

Да, завтра же поставлю прослушку в машины Никанорова и Николая и запишу все их разговоры. Не может быть такого, чтобы они и словом не обмолвились о произошедшем. А если не обмолвятся, я заставлю их сделать это.

Тишину в квартире и плавное течение моих сыщицких мыслей нарушил звонок телефона. Это был Максим.

— Ну, как дела, Иванова? — спросил он.

— Привет. — Я очень обрадовалась его звонку. — У меня все хорошо. Ночью буду у тебя.

— Ну вот. Не даешь мне спокойно пожить.

— А что, ты уже успел кого-то в гости пригласить? — спросила я удивленно.

— Успеть не успел, но собирался. Я же не такой стойкий оловянный солдатик, как некоторые.

— Ты с чем меня сравниваешь? — Я сделала вид, что обиделась. — С оловом!

— Нет, со стойкостью, — оправдался Горошек.

— Но, да будет тебе известно, олово в огне плавится.

— Такой огонь еще поискать надо.

— Верно.

— Ну что? Ждать тебя или нет? — решил прояснить ситуацию Горошек.

— Если тебе надо, я могу и завтра приехать. А если ты не против, то сегодня часов в двенадцать-час я прибуду.

— Прибывай. Только не раньше двенадцати. Договорились?

— Ты только за этим, поди, и звонил?

— Пока, — ответил Максим, не вдаваясь в объяснения.

Больше никто мне не звонил. В девять часов вечера я вышла из дома, села в машину и покатила в Воленск, который стал мне за эти дни чуть ли не родным.

В двенадцать, как и обещала Горошку, я была у него. Он не спал, в квартире было чисто, только пахло дорогими французскими духами. Ясное дело, он времени даром не терял.

— Спать хочу, умираю, — с порога сообщила я.

По лицу Максима было видно, что он очень хотел бы со мной поговорить. И, наверное, Горошек настоял бы на ночной беседе, если бы я не успела предупредить его, что могу умереть, если немедленно не отбуду ко сну.

— Во сколько тебя завтра будить? — довольно веселым голосом спросил он. Значит, выпивали тут без меня со своей гостьей.

— Часа в четыре.

— Во сколько? — Горошек решил, что ослышался, но я повторила. — Почему так рано?

— Работка есть не для людских глаз.

Я надеялась на то, что с утра пораньше смогу без помех поставить «жучки» на нужные мне машины. Только бы они стояли возле домов, а не где-нибудь в гараже.

Пожелав Максиму спокойной ночи, я ушла спать, а у него еще долго работал телевизор.

Раздевшись и забравшись в постель, я лежала и мечтала о том, что завтра, возможно, все кончится. Ну, если не завтра, то послезавтра обязательно. И так столько возилась с этим делом. Сейчас надо собрать неопровержимые доказательства, и тогда можно будет ловить наших преступников.

Но кроме этого, я думала еще о том, как интересно все случается в жизни. Я лет сто не видела Максима Горохова. И вот получилось так, что мне понадобилось приехать в его город по делам. Оказалось, время не испортило нашу дружбу. Наоборот, отношения стали еще более доверительными. Хотя возможно, что доверительность как-то связана с моей работой. Потому как без доверия здесь никуда. В принципе именно поэтому я и работаю в одиночку — трудно найти человека, доверие к которому не будет иметь границ.

Вот сейчас я что-то Максиму рассказываю, но и многое скрываю. А он не требует от меня объяснений. Знает: если мне надо, значит, надо. И не думает, что я могу сделать что-то плохое. А ведь в принципе я могу. Но плохое — не всегда именно плохое. Для кого-то — да, плохое, а для другого то же самое может оказаться очень даже хорошим.

Что это меня на такие мысли потянуло? Захотелось пофилософствовать? Вон у Горошка музыка играет, ему сейчас хорошо, наверное. И у меня настроение боевое. Ладно, спать надо, утром рано вставать.

Но уснуть не удавалось. То ли музыка мешала за стенкой, то ли мысли покоя не давали. Потом стало тихо. А я все ворочалась.

Проснулась в четыре часа сама, даже странно, если учесть, что уснула не раньше двух. Но потребность поскорее вывести на чистую воду убийцу подняла меня с постели. Я, стараясь не шуметь, пошла в ванную, приняла для бодрости контрастный душ, потом сварила кофе и выкурила сигарету. Тихо вышла из квартиры, села в свою «девяточку» и поехала к дому, где жил Николай.

Его машину я уже видела, поэтому очень обрадовалась, когда заметила ее у подъезда. Значит, в гараж он ее не ставит или просто сегодня так получилось. В любом случае мне от этого только польза.