Мария Спасская - Магическая трубка Конан Дойла

Сэр Артур, с хитрым видом пожевав усы, взял тот, что лежал от него дальше всех. Его-то он и разрезал пополам, внимательно осмотрев каждую из получившихся половинок.

— Ничего нет, обычная пробка, — пожал он широким плечом.

— Ну а теперь возьмите ложку, положите на нее любой из оставшихся шариков, опустите в белила и хорошенько перемешайте, чтобы шарик равномерно покрылся краской.

После того как Конан Дойль покончил с шариком, Гудини кивнул на рабочий стол и попросил:

— Из стопки бумаги выберете любой лист.

Писатель вытащил нижний лист из толстой пачки.

— Еще вам понадобится карандаш. Да-да, можете выбрать любой из этой коробки, — подбодрил Гарри, глядя, как сэр Артур потянулся к коробке с остро отточенными карандашами. Вскоре один из карандашей оказался в руках писателя. — А теперь, сэр Артур, вместе с Альфредом и мистером Эрнстом идите, прогуляйтесь в любом направлении и напишите все, что придет вам в голову, а затем возвращайтесь по параллельной улице ко мне в особняк.

Выйдя на шумную, залитую солнцем улицу, Дойль вскинул голову, пару секунд любуясь на небо, и двинулся вперед. Широко шагая по брусчатке, возбужденно заговорил:

— Гудини сам не знает своей силы! Если бы он уверовал в нашу идею, спиритическое движение заручилось бы мощнейшим авторитетом. Такой человек в наших рядах! Вуд, вы меня слышите?

Альфред шел рядом с патроном, утвердительно кивая головой. Адвокат немного приотстал, предоставляя им свободно беседовать без него.

— Во что бы то ни стало мы, Вуд, должны заполучить нашего фокусника! А это нелегкое дело. Он так критически настроен к спиритуализму! Однако попытки Гарри разоблачить шарлатанов среди медиумов заслуживают похвалы. Эти люди-гиены порочат новую религию, за которой вскоре пойдет весь мир.

Пройдя три квартала, писатель свернул за угол, остановился около театральной тумбы и, закрываясь ладонью, что-то размашисто написал на листке. Затем сложил написанное два раза и убрал во внутренний карман пиджака.

— Так будет надежнее, — сообщил он, похлопав по карману, и двинулся в обратную сторону к дому Гудини.

В особняке их уже ждали. Как только Дойль вошел в кабинет, хозяин тут же шагнул к нему:

— Сэр Артур, вы хорошо сложили бумагу, на которой сделали запись?

— Само собой, мистер Гудини, — самодовольно откликнулся гость.

— Простите за мнительность, но я обязан удостовериться, что записка сложена подобающим образом и меня не обвинят в том, что я подсматривал.

Рука Конан Дойля погрузилась во внутренний карман и извлекла из пиджака записку. Фокусник принял сложенный в два раза квадратик и провел ногтем большого пальца по сгибам, затем, глядя прямо в лицо писателя, вернул бумагу обратно. Англичанин спрятал записку в тот же карман, где хранил ее и раньше, и выжидательно посмотрел на хозяина. Гудини указал на банку с белилами:

— Сэр Артур, теперь будьте так добры, достаньте ложкой шарик и прикоснитесь им к левой стороне доски.

— Но зачем? — удивился писатель.

— Сделайте, как я прошу, — мягко улыбнулся иллюзионист.

Стараясь не испачкаться, гость выудил столовым прибором злосчастный шарик и, держа руку на отлете, понес к подвешенной доске. Как только шарик коснулся доски, он словно к ней прилип, а затем, к всеобщему удивлению, начал медленно двигаться по ее поверхности, выводя слова: «Мене, текел, фарес».

— Вы ведь написали изречение, появившееся, согласно Библии, на стене дворца Валтасара, не так ли? — шагнул к сэру Артуру иллюзионист. — Позвольте мне удостовериться.

Стоя рядом, они выглядели невероятно гротескно и даже внешне были полными противоположностями. Гудини едва доставал англичанину до плеча, имел оливковый цвет лица и черные курчавые волосы. Происходил из бедной семьи и, в отличие от Конан Дойля, больше всего боялся окончить жизнь в нищете. Поэтому впадал в крайности. То вдруг принимался экономить каждый цент, то устраивал благотворительные вечера в больницах и закупал на тысячи долларов обувь для бездомных босяков. Если и были в чем-то схожи эти два человека, так только в том, что каждый был убежден в своей правоте.

Глядя гостю прямо в глаза, хозяин требовательно протянул руку, и Конан Дойль, как завороженный, вынул из пиджака листок и отдал приятелю. Тот развернул, взглянул на надпись и передал записку изнывающим от нетерпения секретарю и адвокату.

— Мистер Гудини, но как? — с интонациями доктора Ватсона протянул секретарь.

— Гарри, вы величайший медиум и не смейте спорить! — побагровев, с напором подхватил Конан Дойль. — Не зарывайте дар в землю! Никакие выступления и шоу не сравнятся с религиозными деяниями. Только их можно назвать серьезными достижениями. Вы просто обязаны приносить пользу человечеству! Присоединяйтесь к нам, и вам откроется истина!

— Сэр Артур, над этим фокусом я работал почти всю зиму. Не хочу раскрывать его секрет, но заверяю вас, что это ловкость рук в соединении с некоторыми несложными устройствами. Я разработал трюк специально для вас, дабы показать, на что способен ловкий и опытный человек. И очень вас прошу — когда вы видите нечто невероятное, не торопитесь с заключением, что тут не обошлось без сверхъестественных сил или духов. Здесь в отличие от спиритического сеанса вы имели возможность, казалось бы, проверить все мои приготовления вблизи и при ярком свете дня наблюдать мои действия. Но могу вам поклясться, что это — чистый фокус! Я устроил эту демонстрацию, чтобы убедить вас в дальнейшем не приписывать странные явления потусторонней силе, даже если вы не способны их объяснить.

— Вы не имеете права транжирить свои чудесные мистические способности, — не слыша доводов Гудини, стоял на своем Дойль. — Такой дар дается одному из сотни тысяч не для того, чтобы забавлять толпу или умножать капиталы. Простите мне мою откровенность, для меня это жизненно важно.

— Я всего лишь искатель истины, — миролюбиво проговорил Гудини. — Я готов поверить во что угодно, но только в том случае, если мне представят неопровержимые доказательства.

— А знаете что, дорогой мой мастер творить чудеса! — многозначительно проговорил сэр Артур, хлопнув себя по коленям. — Если вы увидите нечто невообразимое, что демонстрирует моя жена в качестве медиума, вы обязательно поверите! Я знаю, как вы скорбите об уходе вашей драгоценной матушки. Завтра же вместе с вашей очаровательной супругой и мистером Эрнстом приходите к нам в отель, и при помощи «автоматического письма» — в случае Джин я называю это «вдохновенным письмом» — ваша матушка передаст вам несколько слов. Не сомневаюсь, тогда вы уверуете в спиритуализм и обратитесь в нашу религию, ибо в очевидное невозможно не уверовать.